Андрей Лазарчук - Выживания не гарантирую

– Пошли, – сказал тот же голос. Как показалось Штурмфогелю, все так же сверху.

Его вели с полчаса, часто поворачивая, проводя в какие-то ворота, двери, лазы. Наконец путешествие закончилось в просторном – он это чувствовал по гулкости шагов – но совершенно темном помещении.

– Еще шаг вперед, – велел голос. – Нашли стул? Садитесь.

Штурмфогель сел.

– Только не надо больше света в лицо, хорошо? – попросил он.

– Тогда нам придется беседовать в темноте, – голос звучал уже не сверху, а вровень.

– Не возражаю.

– Итак, все, что мы знаем о вас – это то, что вы майор СС и в то же время приятель Ульриха Шмидта. Когда мы принимали решение о встрече с вами, большинство из нас высказалось в том смысле, что у Ульриха слишком широкие взгляды. Я пошел наперекор большинству. И вот теперь спрашиваю: что вы хотите получить от нас и что – предложить взамен?

– Предложить… получить… – протянул Штурмфогель. – Хм. Если я скажу, что мне нужна девственница семнадцати лет, платиновая блондинка с огромным бюстом, а взамен я готов предложить лишь свою дружбу, – вы будете продолжать наш разговор?

Собеседник коротко, хотя и не очень весело, хохотнул.

– Именно девственница? Вы собрались приручать единорогов?

– Совершенно верно.

– Вы меня заинтересовали. Продолжайте.

– Хорошо. Тогда я расскажу вам кое-что… Война вроде бы идет к финалу. Это признают все, кроме Гитлера и его окружения. У них есть полная уверенность, что они сумеют переломить ход войны. Уверенность эта основана на том, что они готовы пустить в ход некое «оружие икс», оно же V-3, – здесь, наверху. Я не знаю, что это за оружие, но знаю, что их враги – знают. По крайней мере, знают Властители. И боятся. И в свою очередь готовы пойти на все, даже на уничтожение большей части Верха, чтобы не допустить применения «оружия икс». У них есть возможности для этого…

– Вы уверены, что речь идет не о простом шантаже «палицей Тора»?

– Нет, конечно. В смысле – не уверен. Но даже и «палица», если ее пустят в ход…

– Да, конечно. Продолжайте.

– Выход, на мой взгляд, может быть только один: державы-победительницы должны гарантировать Гитлеру и его окружению полную неприкосновенность и безопасность как здесь, так и внизу. Переговоры об этом идут – якобы втайне от правительств. И уж не знаю, по-настоящему втайне или втайне понарошку – но на участников переговоров готовится покушение. Со стороны генерала Донована. Повторяю: я не знаю, действует он по воле Рузвельта или же вопреки ей. Возможно, конечно, что не «или», а «и – и»… но это уже не важно. Просто я не сомневаюсь, что после налета командос на переговорщиков не пройдет и нескольких дней, как Салем будет уничтожен практически весь…

– Ага, – откликнулся собеседник. – А я давно ломаю голову, кто это во всем виноват? Наверное, если мы еще немного покопаем вглубь, то обязательно наткнемся на евреев, да?

Штурмфогель сосчитал про себя до четырех.

– Я не веду речи о чьей-то вине. Категорически. Я всего лишь хочу предпринять самые необходимые действия, чтобы избежать всеобщей гибели.

– Вы вряд ли найдете здесь поддержку, майор. Каждый воин Абадона готов умереть сто, тысячу раз подряд, чтобы только утащить за собой Гитлера, Гиммлера, Кальтенбруннера, Мюллера…

– И триста миллионов других жителей Салема? И пожертвовать самим Салемом, этим… чудом?…

Штурмфогелю показалось, что он задыхается. Воздуха хватало, но на горле лежала чужая мягкая рука.

– Каждый человек – это Салем, – в голосе собеседника Штурмфогель услышал какие-то странные нотки. – Умирая, он знает, что его Салем гибнет. А в глубине души он не слишком уверен, что где-то есть еще и другие Салемы…

– Мы почему-то говорим не о том…

– О том, майор, о том. Я все еще не могу понять, почему должен помогать вашему делу. Убедите меня. Ведь мне – если я вас поддержу – еще предстоит убеждать своих людей. И я хотел бы иметь более веские аргументы.

Штурмфогель долго молчал.

– У меня нет никаких других аргументов, – сказал он наконец. – Я просто не хочу сгореть или задохнуться. Попытаться спасти себя я могу только одним способом: вместе со всеми…

– Не дать кораблю утонуть?

– Да.

– Допустим, что это так… Теперь несколько вопросов по касательной. Как вы относитесь к Гитлеру?

– Сложно.

– И все же. Попытайтесь уложиться в десяток слов.

– Могу и меньше. Уважение, сильно разбавленное разочарованием.

– То есть преступником вы его не считаете?

– Ну… не более, чем других властителей. Все они так или иначе преступники – в понимании простых людей.

– А вы – простой человек?

– Да.

– То есть Гитлер – преступник?

– Да.

– Готовы ли вы помочь нам устранить его?

– Какой в этом смысл? V-3 может пустить в ход и…

– Смысл – как в любом правосудии. Я не настаиваю, чтобы вы занялись этим немедленно. Но после того, как…

Штурмфогель пожал плечами:

– Я готов пообещать вам это – уже хотя бы потому, что шансов выжить у меня примерно три-четыре из ста. Мало того, что сама операция весьма рискованна – если на службе меня хотя бы заподозрят в нечистой игре, то даже не станут разбираться, что к чему: просто ликвидируют, и всё. Для простоты. В «Факеле» сейчас такой накал страстей… Так что обещать я могу что угодно: мне вряд ли придется выполнять обещанное.

– Годится, – сказал собеседник. – Идите за мной.

Путь из тьмы на свет занял всего несколько минут…

– Где это мы? – ахнул Штурмфогель, озираясь.

Полупрозрачные колонны уходили прямо в небо. Между ними слева расстилалась живая меланжевая ткань моря – такого беззаботно синего, что начинало щипать глаза. Справа и впереди в переливах палевых и бежевых оттенков застывшей волной стояла длинная пологая дюна с несколькими отточенными соснами на гребне. Солнце таяло за дымкой…

– Это иллюзия, к сожалению, – сказал тот, кто привел его сюда. – До горизонта вплавь – полчаса…

Штурмфогель наконец увидел его. Мужчина немного выше среднего роста, голенастый, узкоплечий, жилистый. Узкое лицо с хищным носом и беспомощными красноватыми глазами. Словно вспомнив об этой странной беспомощности глаз, он быстро загородился темными очками. И тогда чуть раздвинул в улыбке бледные губы.

– Пейсы не ношу, – сказал он.

– Разумеется, – сказал Штурмфогель. – Рейхсмаршал не поймет.

– Вы меня узнали?

– Вам надо научиться менять внешность, полковник.

– Не дано, – развел тот руками. – Пытались научить, но… увы. Можно было, конечно, устроить маскарад…

– Ценю ваше доверие.

С полковником люфтваффе Францем Райхелем, офицером штаба ПВО Берлина, Штурмфогель познакомился год назад – когда у «Факела» возникла потребность в высотном самолете-разведчике. Насколько Штурмфогель знал, после событий двадцатого июля над Райхелем некоторое время висели грозные темные тучи; однако же пронесло. И вот внезапно оказывается, что аристократически надменный полковник-пруссак на самом деле – еврей, да к тому же опасный заговорщик…