Дмитрий Ермаков - Метро 2033: Площадь Мужества [litres]

Алиса стояла у края перрона и провожала взглядом дрезину мортусов, безликих, молчаливых могильщиков метро, увлекавших в последний путь тело ее покровителя и благодетеля.

Девушка не плакала. Не могла больше.

В каком-то отупении она глядела невидящими глазами вслед мортусам.

В этот момент и появился на Невском сталкер Борис Молотов. Алиса немного знала Молота. Он часто заглядывал во владения Оккервиля. Борис выслушал девушку внимательно, пожалел, успокоил, отсыпал немного патронов. А потом выудил из внутреннего кармана куртки листок бумаги. Он пришел на Невский не случайно. Борис искал ее, Алису Чайку.

– Это тебе, – сказал Молотов. – Из Оккервиля. От лейтенанта Ларионова.

Алиса развернула письмо, быстро пробежала глазами и тут же спрятала листок в карман брюк.

– Спасибо, – коротко ответила Чайка.

Она ни словом не обмолвилась о содержании письма, а Борис был не из тех, кто лезет в чужие дела.

– Сама справишься? – поинтересовался Молотов.

Алиса кивнула. Состояние ее могло бы показаться странным, но Борис списал все на последствия страшного горя.

– Если что – обращайся. Я на Владимирской живу. Чем смогу – помогу, – и Молотов ушел. А Чайка не стала терять времени даром.

Запихнув все свои нехитрые пожитки в сумку, Алиса Чайка в этот же день покинула владения Альянса. Путь ее лежал на станцию военных врачей. Медицинское образование, неплохое по меркам метро, у нее имелось. Опыт работы – тоже. Девушка почти не сомневалась: в госпиталь ее возьмут.

Так и случилось.

В кабинете капитана Гаврилова наступила тишина.

Чайка сидела, обхватив голову руками, и с трудом сдерживала слезы. С момента трагической гибели Никиты Петровича прошло не так уж много времени. Боль утраты если и притупилась, то не до конца. Снова и снова вставала перед ней ужасающая картина: распростертый труп на белой простыне. Темные кровавые пятна. И могильная тишина…

Капитан тоже молчал, не спешил продолжать допрос. Он понимал, что чувствует сейчас Алиса, уважал ее горе. Но и время свое офицер тоже ценил. Спустя пару минут он заговорил снова.

– Знаешь, я совсем иначе стал к тебе относиться. Раньше смотрел просто как на красивую куклу. Мечтал попробовать тебя в деле, уж прости за прямоту. Но теперь…

– Боюсь даже предположить, – устало буркнула девушка.

– И напрасно, – Савелий Игоревич слегка улыбнулся. – Теперь я решил оставить тебя в покое. Забудем то, что было. Живи, работай. Но если мне понадобится полевой медик для рейда, я знаю, кого звать. А пока ты свободна.

Алиса с минуту колебалась, не решаясь встать со стула, смотрела на Савелия Игоревича исподлобья – хмуро, недоверчиво. Потом осторожно поднялась и направилась к двери. Однако уже стоя на пороге, вдруг резко повернулась и произнесла, тщательно взвешивая каждое слово.

– И все же… Раз мы вот так мирно расходимся. Может, вернете Игната?

– Рад бы, но не могу, – Савелий Игоревич картинно развел руками. – Они далеко ушли. Не догоним. Да и людей нет.

Больше девушка не сказала ни слова. С трудом сдерживая слезы, она покинула кабинет Гаврилова и дала волю горю только тогда, когда добралась до своей койки.

В те самые мгновения, когда Соня и Дима искали способ вызволить из беды Игната Псарева, а капитан Гаврилов беседовал с Алисой, штурмовые группы Империи Веган выходили на исходные позиции.

До начала великой войны оставались считанные часы…

За два дня до начала войны, вечер,

Северная Конфедерация

Игнат Псарев и сам не понял, с какой стати он помчался следом за Данилой. Куда разумнее было бы остаться вместе с Соней и Димой. Но тело сталкера словно бы перестало ему подчиняться. Пока умом пытался осмыслить происходящее, ноги сами двигались вперед. Голосовые связки Псарева тоже словно бы сами собой воспроизводили витиеватые матерные конструкции – без всякого участия мозга, на автопилоте.

«Что за хрень? Стоять, парень!» – титаническим усилием воли Игнат заставил себя остановиться.

Но поздно.

Ничего не было видно – ни домов, ни деревьев. Одна лишь снежная круговерть. Данила исчез без следа, как и Дима с Соней. Игнат оказался совершенно один – ослепленный, оглушенный, растерянный. Он поворачивался из стороны в сторону, крепко сжимая заледеневшими руками автомат. Безотказное оружие, не раз спасавшее сталкера, оказалось сейчас столь же бесполезным, как каменный топор неандертальца. Стрельбой из АК не остановишь бурю, не уймешь метель.

– Пипец, ну и влип… – выдохнул Псарев.

И тут он с содроганием понял, что снова теряет над собой контроль. Неведомая сила, заставившая сталкера мчаться очертя голову навстречу вьюге, вновь запустила свои невидимые щупальца в его голову.

«Брось автомат, что в нем проку, – мелькнуло у него в голове. – Только тяжесть лишнюю таскаешь».

– Че?! Ты охренел? – тут же разозлился сам на себя сталкер, мертвой хваткой вцепившись в АК.

«Брось автомат, кому говорят. Брось оружие», – продолжал тот же голос. Внутренний. Или внешний?

– Щас. Разбежался, мать твою! – Игнат, как мог, сопротивлялся ментальной атаке, но силы его таяли.

Только сейчас сталкер понял, в чьей власти он оказался. В чьи владения забрел, сам того не желая.

– Ментал, сука… – страшная догадка пронзила все его существо, как электрический разряд.

Игнат слышал о мутантах, обладавших способностями к телепатии, но сам с подобной угрозой не сталкивался и считал рассказы других выдумками. Даже посмеивался над товарищами, когда те убеждали его, что мутанты-телепаты – реальная опасность.

Теперь Псу стало не до смеха.

«Оружие на снег, на снег», – нашептывал зловещий голос. Убаюкивал. Гипнотизировал. Подавлял волю к сопротивлению.

– Черта с два, – вяло бормотал в ответ сталкер, медленно опускаясь на колени прямо в рыхлый снег. Глаза Игната закрывались, мышцы слабели. Гасла воля к жизни. Ментал почти полностью овладел его сознанием. Монстр торжествовал. Монстр ликовал. Оставалось еще немного, совсем чуть-чуть.

Последним сознательным усилием Игнат снова поднял голову и успел разглядеть смутный силуэт, приближающийся сквозь снежную завесу.

– Это он, гнида. Живым не дамся, – прохрипел сталкер и попытался поднять оружие.

И тут воздух вспорола автоматная очередь. Кто стреляет, откуда, Игнат понять не успел.

В тот же миг невидимые тиски, сдавливавшие голову Пса, ослабли. Ментал, сосредоточивший все усилия на подчинении воли одной жертвы, растерялся, ощутив присутствие других людей, заметался.

Дальше все произошло стремительно.

Игната кто-то схватил за шиворот, протащил метров сто через сугробы и, не дав опомниться, втолкнул в темный провал дверного проема.