Сергей Королев - Земля живых [сборник]

– Бибикать не забывай, – сварливо сказала Анна.

Мертвые оказались ходоки не промах – может, и не все, но дорога была полна толпой, сокращавшей дистанцию. Джип взрыкнул и ускорился до сорока. Расстояние перестало сокращаться, но не увеличивалось.

– Так идем еще километр, потом я до моста дуну, как смогу, а на мосту встанем и задудим. Там и ори, охота если.

Анна Александровна откашлялась.

На мост они взлетели и резко остановились в верхней точке.

– Давай, Анечка.

Она распахнула дверцу, бережно выставила мину на бетон. Перед тем как нажать, глянула сквозь стекло дверцы назад. Бегут. Хорошо. Но далеко.

– Бибикай еще, Моисеич, – буркнула она, поднялась на дверце и замахала руками.

– Сюда! Сюда, красавчики! Ауууу!!! Бу!!!

Первые ряды достигли начала моста. Анна спустилась на заднее сиденье, опустила руку, нажала детонатор, захлопнула дверцу. Моисеич газанул, услышав хлопок, так, что Анну отшвырнуло на спинку.

– Три минуты, Анечка.

– До второго с километр же?

– Да. Но там надо будет еще быстрее слинять, там до детонации сто секунд, а тротила как у дурака махорки.

Когда Анна выставила и запустила вторую мину, у Моисеича заглох мотор. Он даже не ругался и, кажется, вовсе не дышал секунд двадцать, пока джип неожиданно не пришел в себя и не рванул вперед. Они чудом вписались в поворот, Анну швыряло, как мешок с картошкой. Она сползла пониже и накрыла голову руками. Успели ли перебежать второй мост мертвые, было не так важно, как то, выдержит ли заднее стекло, когда бухнет.

Оно, кстати, и не выдержало.

Своих они нагнали не скоро. Пока нашли на замену машину с целыми стеклами, на ходу и без дряни в салоне (последнее оказалось самым сложным), пока удирали от каких-то мародеров, пока искали чистую воду (медикаментов Анна с собой запасла), в общем, колонну из девяти больших машин они догнали почти через неделю уже совсем близко к Балтийскому морю. Пашке стало хуже, он трясся и кусал себе руки; Петька, наоборот, уже считался среди вояк кем-то вроде младлея.

– Уже Ленинградская область, – пробурчал Моисеич, когда Анна Александровна, с Пашкой на руках, уселась рядом с ним на переднем сиденье «Дэлики», – вояки с Кронштадтом договорились, пришлют нам на чем перебраться.

Анна погладила всхлипывающего мальчишку по голове (пальцы тревожно зацепились за неровности шрама) и неожиданно для себя тихо сказала:

– О святии апостоли Петре и Павле, не отлучайтеся духом от нас, грешных раб Божиих, да не разлучимся вконец от любве Божия, но крепким заступлением вашим нас защитите, да помилует Господь всех нас молитв ваших ради.

– Аминь? – непроизвольно добавил Моисеич.

– Сам ты аминь, не помню дальше!

Моисеич захохотал, и Пашка вдруг тоже засмеялся.

– Баба, – сказал он, – деда.

Новая команда, в которую назначили Ирку, встретила новенькую, в общем, благожелательно. Без особого восторга, приглядываясь пока. Рассказала о своих похождениях после Беды кратко, не рассусоливая. Но то, что рожать в этом анклаве негде, сразу настроило Ирину на убегательный лад. Надо отсюда сваливать. Хватит, насиделась в глухомани, теперь, если есть выбор, надо искать что поцивилизованнее.

Ирку из задумчивости вывел голос десятника, который сказал:

– Забавно, впервые беркемоид встретился – выживший. Столько их перед Бедой было, а из них всех вот только ты и есть.

– С чего это я беркемоид? – возмутилась Ирина. Потом тут же уточнила: – И что это такое, беркемоид? – потому как разумно решила, что, прежде чем ругаться, надо б сначала понять – может, это вовсе и похвала какая-то. Слово ей было явно незнакомо.

Сидевшие за столом ухмыльнулись как по команде, каждый по-своему, кроме, пожалуй, кудлатой напарницы. Нет, судя все же по выражению лиц, не похвала это ни разу.

– Писатель был такой до Беды, Беркем-аль-Атоми звали. Ужасы писал, почище, чем Стивен Кинг. Вот у него был такой персонаж – выживать взялся в одиночку, каждый сам за себя, один бог за всех. Ну и кончилось все плохо, разумеется, – угробили этого персонажа превосходящие силы противника, то есть сюрвайверство такое одиночное писателем…

– Говорят, что Атоми была женщиной, – вставил худощавый очкарик.

– …выведено было, как проигрышное изначально, – игнорируя вставку, продолжил десятник.

– И при чем тут я? – твердо решила довести до логического завершения непонятную и неприятную ей сценку Ирина.

– При том, что после прочтения книжки тысячи читателей сделали совершенно противоположный вывод: надо спасаться в одиночку, делать схроны и чуть что – прятаться в глуши. Твой муж случаем эту книжку не читал? – посмеиваясь одними глазами, спросил десятник.

– Не видела такого. Вот фильм «Дрожь земли» часто смотрел, нравился он ему. Ну, то есть и сейчас, наверное, нравится, но в деревне без электричества не шибко посмотришь, – немного путано пояснила Ириха.

– Понятно, сюрвайвелист, значит. Это, пожалуй, лучше, чем беркемоид.

– Да что ты прицепился – другие на футбол ходят, а мой вот такую себе дачу завел. И мы тоже хлебнули, много всякого было. Вам-то в городе проще было – и жратвы дармовой от пуза, и оружия тоже, и всего разного, – а у нас все по счету и всего не хватает. Соли с сахаром до зимы в лучшем случае хватит, а потом только вискас кошачий и останется. Огороды вон посадили. Так ни удобрений, ни семян в достатке… И работнички – курам на смех.

– Заткнись! Много вы там хлебнули! – зло сказала кудлатая брюнетка, резко встала из-за стола и почти бегом выскочила из комнаты.

– Чего это она? – искренне удивилась Ирка.

– У нее вся семья погибла. Каждый день по человеку. За неделю она одна осталась. Потом попала к нехорошим людям. Потом вот к нам прибилась, потому ты поаккуратнее с ней – она хорошая девушка, и сравнивать ваше сидение в лесу…

– У нас тоже и зомби, и бандиты! И до херища! – огрызнулась Ирина.

– Твои родные живы? – обрезал ее десятник.

– Нет, я их задолго до Беды схоронила, так что не надо мне тут…

– Ладно, проехали, – мудро решил старший.

– А как оно тут у вас было? – тоже сбавила градус накала чуткая Ирина. Она вспомнила слышанные ранее от соперницы правила обращения с мужиками и решила прикусить язык. Ругаться сейчас было и бесполезно, и даже вредно. Не время и не место. С одной стороны, ясно, что она в случае чего и к другой команде сможет записаться, но «от добра бобра не истчут» – как говорила, забавно коверкая слова, покойная мама. Здесь в принципе и снабжение ничего, и боеприпасами она разживется, и сотрудники вполне гожи, да и она себя уже показала с хорошей стороны. Не стоит все рушить.