Роман Корнеев - Мятеж

И останется таковым ещё на неопределённый срок. В то, что он сумел так достать капитана, что тот решился на сознательную диверсию, квестор не верил, но предпринять что-то было всё-таки необходимо.

Корабельный квол, в отличие от капитана, отозвался немедленно.

— Магистр, на борту нештатная ситуация, просьба терпеливо отнестись к вынужденным неудобствам, как только обстановка нормализуется, экипаж немедленно свяжется с вами по личному каналу.

Квестор нехотя переключил режим передачи в высший приоритет, и квол немедленно заткнулся. Квестор не любил настолько грубо пользоваться своими привилегиями Магистра, но тут приходилось выбирать, что важнее — самолюбие капитана или цель его миссии.

— Магистр, вы с ума сошли, понизьте приоритет!

— Капитан, что у вас происходит?

— Флоту дана команда экстренного перемещения, мы вынуждены сейчас аварийно уступать им дорогу, и вы, отвлекая меня на объяснения — Стивенсон, держи левее на десять! Щиты в сборку! — ставите «Принсепс» под угрозу влететь в чью-нибудь факельную зону, тут уже и без вас случилась аномалия, я отключаюсь.

— Капитан, немедленно доставьте меня к «Лебедю», таков прямой приказ, и вы обязаны его исполнить, если это не угрожает грузу.

Квестор постарался придать своему голосу столько металла, сколько смог.

— Магистр, вы не поняли, «Лебедь» уже в прыжковой зоне, разгоняется на пяти тысячах «же». Даже если бы я захотел, не смог бы выполнить ваш приказ.

Квестор с шумом выдохнул.

Так.

Всё к тьме под хвост, мать вашу банку.

Все планы, надежды.

Хотя…

Нет, мы ещё поборемся.

«Новое лицо» стоит того, чтобы за него биться до конца, даже если вся Галактика против тебя.

— Капитан Райдо, снимите блок с западной трубы.

— Магистр, я вас уверяю, вам лучше оставаться…

— Квол, приказываю снять блокировку с западной транспортной трубы и передать управление мне.

— Выполнено.

Воздух вокруг вновь заполнили басовитые нотки силовых установок.

— Магистр, что вы задумали?

Движением пальца квестор отправил капсулу в сторону южных шлюзов. Кориолисова сила [100] Сила Кориолиса — одна из сил инерции, возникающая при рассмотрении движения материальной точки относительно вращающейся системы отсчёта. Названа так по имени французского учёного Гюстава Гаспара Кориолиса, однако впервые была описана за два столетия до него. заметно покачивала его из стороны в сторону, отчего начинала кружиться голова, но пока вполне терпимо.

— Капитан, кормовые шлюпки у нас по-прежнему в нулевой готовности к старту?

— Да, но… куда вы собрались?

— Вам же известен радиант, по которому сейчас выдвигается флот?

Пауза.

— Это безумие.

— Даже если так, вы же скажете мне координаты, или мне придётся прыгать наугад?

— Это секретная информация, только для экипажей боевых крафтов, даже ваших высших приоритетов не хватит, чтобы квол вам её выдал.

Капсула остановилась в торцевом узле, квестор с усилием поспешил из неё выбраться под заунывные требования голосового оповещения. Уф, всё-таки каргосьют не предназначен для длительного пребывания в тесных отсеках, аж кости хрустнули, когда он выпрямлялся. Так, три оранжевых люка по левому борту. Отлично.

— Вот поэтому, капитан, я и спрашиваю об этом радианте не у квола, а у вас.

Отжимать уплотнители спасательных шлюзов традиционно приходилось вручную — по старинке вращая штурвал, чтобы в шлюпку можно было попасть даже при полном отказе энергосистем корабля. Дальше будет проще — активизируются автономные генераторы.

Изнутри привычно пахануло консервированным воздухом. Как ни стерилизуй, а специфический аромат склепа всегда остаётся.

— Капитан?

— Мне голову открутят, если я вас отпущу вот так.

— Магистрат вам голову открутит уже за то, что не приняли все меры к содействию и нарушили прямой приказ.

Квестор попытался избавиться от громоздкого каргосьюта в тесном тамбуре, но плюнул, выбрался обратно на шлюзовую палубу, и принялся разоблачаться там, разбрасывая части так и не пригодившейся амуниции по сверкающему антисептиком полу.

— А ещё вам свернут вашу тупую башку, если меня так и не найдут на месте выхода. Кто его знает, куда меня занесёт, наугад, может, в заморозку, а может и непосредственно в зону огневого контакта. Вы не сможете меня остановить, капитан, вам остаётся только смириться с моим решением.

Кажется, капитан только что прочитал самое страшное ругательство за всю свою карьеру.

— Тьма вас подери, магистр, ловите координаты. И будьте прокляты.

Какой внезапно высокий штиль.

— И вам счастливого пути обратно на Эру. Сообщение для Магистрата я на всякий случай оставил в каюте. Прощайте, капитан.

Шлюпка с лёгким вздохом вышла из своего гнезда в корпусе «Принсепса», открыв, наконец, обзор на творящееся вокруг «Тсурифы-6».

Флот стремительно покидал доки и причалы, о его присутствии вблизи базы напоминал теперь разве что расцветающий у третьих ворот огненный цветок — след упомянутой капитаном «аномалии». Там что-то догорало, разметавшись обломками на пару километров. Кажется, вояки как всегда что-то снесли на своём пути, даже и не заметив.

И «Новое лицо» не должно стать очередным не замеченным на пути военной машины артефактом.

Квестор загрузил в квола радиант и расстояние до точки выброса, послушная машинка автоматически форсировала гравигенератор, устремившись в прыжковую зону.

Квестор не думал о том, что его ждёт на той стороне.

Он думал о том, что ему там предстоит сделать.

«Лебедь» трепетал на самой границе небытия, жадно впитывая в себя песню глубин.

Его защитная оболочка, сотканная из тончайших силовых волокон, поперечные размеры которых были столь ничтожны, что равнялись кратным амплитудам колебаний фундаментальных бран, яростно полоскалась в набегающих приливных потоках файервола. Метастабильная структура полей не позволяла динамическому равновесию в пузыре нарушаться дольше, чем на считанные единицы планковского времени, так что в макроскопических масштабах устойчивость закрепления корабля была столь же нерушимой, как если бы он был замурован в толще вырожденного ферми-газа кварковой звезды, самого плотного объекта в этой Вселенной.

И лишь порядки величин на индикаторах нагрузок говорили о том, что случится с этим клочком реальности, если равномерность потока хотя бы на один из тактов превысит предельный порог. Стоит ротору поля развернуться на ничтожную величину в одну стомиллиардную градуса, как внутри пузыря тотчас начнёт прогрессировать неудержимый гравитационный коллапс, и планковская вселенная проекции тут же обогатится своей порцией петаджоулей, а вот от «Лебедя» уже не останется ничего, кроме квантовой пены.