Ричард Морган - Пробужденные фурии [litres]

– В последний раз, когда ты проверяла ? Какого хрена, Иса? Давно это было?

– Не знаю, я следила по радару за вами! – ее голос стал громче от обиды. – Увидела, как вы прибываете, подумала…

– Иса, давно, мать твою?

Она закусила губу и уставилась на меня.

– Недавно, понял!

– Ты… – я сжал кулак опущенной руки. Призвал спокойствие. Она не виновата, она ни в чем не виновата. – Иса, спустись и немедленно сядь за рацию. Пожалуйста. Свяжись, узнай у Коя, все ли в порядке. Скажи ему, что мы здесь закончили, уже уходим.

– Хорошо , – в ее лице и интонации все еще сквозила обида. – Спущусь.

Я посмотрел, как она уходит, вздохнул и помог Бразилии и Трес поднять вялое, горячее тело Сильви Осимы. Ее голова закатилась, и мне пришлось быстро сдвинуть руку, чтобы ее подхватить. Повисшая копна серых волос местами как будто дергалась, мокрая от брызг, но движение было малозаметное. Я вгляделся в бледное и одновременно раскрасневшееся лицо и почувствовал, как поджимается от разочарования подбородок. Иса была права: выглядела она хреново. Не то, что представляется, когда думаешь о статной героине боев Отчуждения с огнем в глазах. Не то, что ожидаешь, когда люди вроде Коя разглагольствуют о пробудившихся и мстительных призраках.

Не знаю, не знаю, как раз призраком она может стать очень скоро.

Ха-х а, сука.

Иса появилась у сходного трапа на корме, как раз когда мы подошли. Погрузившись в свои горькие мысли, я не сразу заметил ее лицо. А к этому времени уже было слишком поздно.

– Ковач, прости, – сказала она умоляющим голосом. Свупкоптер.

Слабая, мягкая рубка роторов, появляющихся из шума водоворота. Смерть и ярость на крыльях ниндзя.

– Их накрыли, – плакала Иса. – Их выследили коммандос Первых Семей. Адо ранена, все остальные… половина из них. Мици Харлан у них.

– У кого? – Сиерра Трес с нехарактерно расширившимися глазами. – У кого она? У Коя или…

Но я уже знал ответ.

– Воздух!

Это крикнул я. Уже пытаясь положить Сильви Осиму на палубу, не уронив. Бразилия подумал о том же, но сделал противоположное. Мы потянули тело Сильви в разные стороны. Сиерра Трес закричала. Мы все двигались словно в грязи, неграциозно и медленно.

Словно миллион разъяренных водяных, океан у нашей кормы разорвал град пулеметного огня, а затем обрушился на любовно отполированную палубу «Островитянина с Боубина». Самое жуткое, что все происходило в тишине. Вода плескалась и шлепала, безобидно молчаливая и игривая. Вокруг нас всюду разлетались щепки пластика и дерева. Иса закричала.

Я опустил Сильви на диван на корме. Упал на нее. Из потемневшего неба над водой на высоте бреющего полета пронеслась машина «Дракул», словно привстав на собственном приглушенном пулеметном огне. Пушки снова дали залп, и я скатился с дивана, стаскивая безучастную Сильви за собой. Когда я упал в тесном пространстве на пол, что-то тупое ударило мне в ребра. Я почувствовал, как по мне проскользнула тень свупкоптера, а затем исчезла, и только затихшие моторы бормотали в стороне.

– Ковач? – это был Бразилия, выше на палубе.

– Еще здесь. Ты?

– Он возвращается.

– Ну, сука, естественно, – я высунулся из укрытия и увидел, как «Дракул» разворачивается в дымке. Первый прогон был скрытной атакой – он не знал, ожидали мы его или нет. Теперь это не имело значения. Он не будет торопиться, пересидит на расстоянии, покрошит нас в ошметки.

Ублюдок.

Ярость брызнула из меня гейзером. Все спертое бешенство, которое не позволила выпустить встреча с Аюрой. Я с трудом вскочил у кормовых диванов, схватился за комингс трапа и подтянулся на палубу. Там скорчился Бразилия, прижав к себе обеими руками шрапнельную винтовку. Он угрюмо кивнул вперед. Я проследил за взглядом, и ярость завязалась во мне в новый узел. Сиерра Трес лежала с ногой, размазанной на красные блестящие клочки. Иса была рядом, вся в крови. Ее дыхание вырывалось крошечными частыми выдохами. В паре метров лежала брошенная шрапнельная винтовка, которую она вынесла на палубу.

Я побежал к ней, подхватил, как любимого ребенка. С другого конца палубы открыл огонь Бразилия. Его шрапнельная винтовка издала ревущий, разрывающий треск, дульная вспышка вырвалась из ствола на метр. Свупкоптер мотнулся вправо, задирая нос, когда пилот заметил огонь. Мачты «Островитянина с Боубина» со свистом разорвал новый пулеметный залп, но слишком высоко, чтобы летчик переживал. Я закрепился на слегка качающейся палубе и прижал приклад к плечу. Прицелился и начал стрелять, как только «Дракул» опустился обратно. Винтовка заревела в ухе. На попадание надежды было мало, но стандартная шрапнель винтовки детонирует при близости к цели, и может быть, может быть…

Может быть, он достаточно замедлится, чтобы ты попал? Приди в себя, Микки.

На миг я вспомнил про «Санджет», брошенный на парапет, когда я поднимал Сильви Осиму. Если бы он был у меня сейчас, снять этого гада с небес было бы раз плюнуть.

Ага, а так ты сидишь с музейным экспонатом Бразилии. Отличный ход, Микки. Эта ошибка тебя и убьет.

Второй стрелок с нашего корабля, похоже, заставил пилота понервничать, хотя ничего, что мы запустили в небо, его не тронуло и близко. Может, он не был военным пилотом. Он снова прошел над нами под крутым углом скольжения, чуть не зацепившись за мачты. Он был так низко, что я видел лицо за маской, всматривающееся вниз, пока он разворачивал аппарат. Со скрежетом зубов, лицом, пропитанным брызгами водоворота, я вел сопроводительный огонь, пытаясь не выпускать его из прицела, чтобы задеть хоть раз.

А затем посреди оружейного рыка и плывущего тумана у хвоста «Дракула» что-то взорвалось. Один из нас смог засадить снаряд достаточно близко для детонации в воздухе. Свупкоптер запнулся и развернулся. Он казался неповрежденным, но выстрел, видимо, напугал пилота. Он снова поднял машину, обходя нас по широкой поднимающейся дуге. Снова вдарили бесшумные пулеметы, разрывая палубу по направлению ко мне. Магазин винтовки опустошился, раскрылся для перезарядки. Я бросился в сторону, упал на палубу и заскользил к лееру по мокрому дереву…

И тут явился ангельский огонь.

Из ниоткуда – длинный любопытный палец голубого цвета. Он ткнул из-за облаков, прорезал мокрый от брызг воздух, и свупкоптер разом исчез. Никакого жадно бегущего ко мне пулеметного огня, ни взрыва, никакого шума вообще, не считая потрескивания потревоженных молекул воздуха на пути луча. Небо, где «Дракул» принял удар, вспыхнуло и угасло, оставив след на сетчатке.

…и я врезался в леер.

Долгий миг было слышно только водоворот и шлепанье волн о корпус прямо подо мной. Я выгнул шею и осмотрелся. Небо упрямо оставалось пустым.