Ричард Морган - Пробужденные фурии [litres]

– Не испытывай меня, Джек.

– Ты здесь не единственный с нейрохимией, Так. Момент застыл, затем опрокинулся и умер, когда до меня дошла его нелепость. Сиерра Трес была права. Эта женщина с раздвоением не виновата, что Иса погибла; не виноват и Бразилия. А кроме того, все, что я мог сделать плохого призраку Нади Макиты, я уже сделал. Я кивнул и скинул боевое напряжение, как куртку. Сунулся мимо Бразилии и потянулся к двери за ним. Ненадолго оглянулся на женщину на койке.

– Кем бы ты ни была, Сильви Осиму ты вернешь невредимой, – я дернул головой в сторону Бразилии. – Я привел тебе новых друзей, но сам я не из них. Если я решу, что ты хоть как-то повредила Осиме, я спалю их, как ангельский огонь, только чтобы добраться до тебя. Держи это в уме.

Она спокойно смотрела на меня.

– Спасибо, – сказала она без иронии. – Буду.

На палубе я нашел Сиерру Трес в стальном шезлонге, осматривающей небо в бинокль. Я подошел и встал за ней, усиливая нейрохимию, вглядываясь в том же направлении. Вид был ограниченный – «Островитянин с Боубина» спрятался в тени массивного зазубренного осколка рухнувшей марсианской постройки, который упал на отмель под нами, закопался и со временем сросся с рифом. Воздушные споры породили над водой толстую завесу из чего-то вроде лишайников и ползучих сорняков, и вид из-под руин загораживали веревки свисающей растительности.

– Что-нибудь видишь?

– Кажется, они подняли сверхлегкую авиацию, – Трес убрала бинокль. – Слишком далеко, ничего, кроме бликов, не разглядеть, но у рифа что-то двигается. Хотя и что-то очень маленькое.

– Значит, еще нервничают.

– А как иначе? Прошло сто лет с тех пор, как Первые Семьи последний раз теряли воздушное судно из-за ангельского огня.

– Ну, – я пожал плечами с легкостью, которой на самом деле не чувствовал. – Прошло сто лет с тех пор, как какой-то дурень в последний раз пошел в воздушную атаку во время орбитального шторма, правильно?

– Значит, тебе тоже не кажется, что он поднялся на четыреста метров?

– Не знаю, – я проиграл в памяти чрезвычайного посланника последние секунды свупкоптера. – Взлетал он довольно лихо. Даже если не поднялся, может, орбитальники среагировали на его вектор. Вектор и активные орудия. Блин, да кто знает, как думают эти штуки? Что они воспринимают как угрозу? Они и раньше нарушали правила. Смотри, что было с автосборщиками скальных фруктов во время Освоения. А гоночные ялики на Охридах, помнишь? Говорят, большинство не оторвалось от воды больше чем на сто метров, когда выжгли их всех.

Она бросила на меня насмешливый взгляд.

– Когда это случилось, Ковач, я еще не родилась.

– А. Прости. Ты кажешься старше.

– Спасибо.

– В любом случае, пока мы убегали, никто не торопился послать за нами воздушную погоню. Значит, в расчетах ИскИны склонялись к осторожности, давали мрачные прогнозы.

– Или нам повезло.

– Или нам повезло, – повторил я.

Из люка поднялся Бразилия и пошел к нам. В том, как он двигался и смотрел на меня с открытой неприязнью, мелькал нехарактерный для него гнев. Я удостоил его подобным же взглядом, а затем отвернулся дальше смотреть на воду.

– Больше ты с ней так разговаривать не посмеешь, – сказал он мне.

– Ой, иди ты.

– Я серьезно, Ковач. Мы все знаем, что у тебя проблемы с политической позицией, но я не позволю тебе выблевывать на эту женщину ненависть, которую ты копишь в своей ушибленной башке.

Я развернулся к нему.

– Эту женщину? Эту женщину ? И это я башкой ушибся. Эта женщина , о которой ты говоришь, не человек. Она фрагмент, в лучшем случае призрак.

– Мы еще не знаем наверняка, – сказала Трес тихо.

– Ой, хватит. Вы что, не понимаете, что происходит? Вы проецируете собственные желания на гребаный черновик оцифрованного человека. Уже. А что же будет, когда мы доставим ее на Кошут? Построим целое революционное движение на мифологических ошметках?

Бразилия покачал головой.

– Движение уже существует. Его не нужно строить, оно готово действовать.

– Ага, не хватает только генерала, – я отвернулся, когда во мне поднялась старая усталость, даже более сильная, чем гнев. – Очень жаль, что у вас есть только свадебный.

– Ты еще не знаешь.

– Нет, ты прав, – я начал уходить. На тридцатиметровом судне далеко не уйдешь, но я собирался оставить между собой и этими внезапными идиотами максимальное расстояние. Затем что-то заставило меня развернуться к ним обоим. Голос поднялся на резкой ярости. – Я не знаю. Я не знаю , сохранили ли личность Нади Макиты или нет, чтобы потом оставить валяться в Новом Хоке, как какой-то никому не нужный неразорвавшийся снаряд. Я не знаю , загрузилась ли она в башку мимо проходившей деКомовке или нет. Но какие, блин, шансы?

– Мы не можем судить, – сказал Бразилия, шагая ко мне. – Нужно доставить ее к Кою.

– Кою? – я злобно рассмеялся. – Ну насмешил . Кой, охренеть можно. Джек, ты правда думаешь, что еще когда-нибудь увидишь Коя? Он наверняка уже поджаренный кусок мяса, который соскребывают в подворотне в Миллспорте. А еще лучше – он гость на допросе Аюры Харлан. До тебя не доходит, Джек? Все кончено . Твоему неокуэллистскому возрождению настала жопа. Коя нет, остальных наверняка тоже. Просто новые, сука, жертвы на великой дороге революционных перемен.

– Ковач, ты думаешь, мне плевать на то, что случилось с Исой?

– Я думаю, Джек, что, раз мы спасли шелуху и миф, тебе уже все равно, кто умрет и как.

У леера неловко двинулась Сиерра Трес.

– Иса сама решила участвовать. Она знала риски. Она взяла деньги. Она была свободным агентом.

– Она была пятнадцатилетней девчонкой, вашу мать! Никто из них ничего не сказал. Они только смотрели на меня. Шлепанье волн о корпус стало громче. Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и снова посмотрел на них. Кивнул.

– Ничего, – сказал я измученно. – Я понимаю, к чему все идет. Я это уже видел. Видел на Санкции IV. Сраный Джошуа Кемп все уже сказал в Индиго-Сити. « Мы алчем революции. Как мы ее добьемся – не имеет значения, и это уж точно не повод для этических дебатов – нашим главным моральным судьей будет исторический результат ». Если у вас внизу не Куэллкрист Фальконер, вы ее все равно в нее превратите. Да?

Серферы обменялись взглядами. Я снова кивнул.

– Да. А что будет с Сильви Осимой? Она этого не просила. Она не была свободным агентом. Она была, сука, невинной жертвой. И станет только первой из многих, если вы добьетесь того, чего хотите.

Опять тишина. Наконец Бразилия пожал плечами.

– Так зачем ты вообще пришел к нам?

– Потому что, блин, я в тебе ошибся, Джек. Потому что я помнил, что ты был выше этого унылого мечтательного говна.