Ричард Морган - Пробужденные фурии [litres]

Однажды я встретил и убил человека с двумя оболочками.

Однажды я встретил самого себя, и кончилось это плохо.

Я не торопился повторять.

И мне без того хватало поводов для беспокойства.

В пятидесяти метрах дальше по доку среди метели темнел «Рассвет Дайкоку». Он был больше «Пушек для Гевары» – судя по виду, бывший торговый ховер, расконсервированный и переделанный под нужды деКома. Судно излучало старомодную помпезность. Свет уютно горел в иллюминаторах и скапливался в холодные белые и красные созвездия на надстройке. Недавно на трапах плыли целеустремленные ручейки силуэтов отбывающих деКомовцев и горел свет у пирсов погрузки, но теперь люки были закрыты, а ховерлодер стоял, одинокий, на ветрах ночи Нового Хока.

Силуэты в заглушающих звук белых завихрениях справа от меня. Я коснулся рукоятки «Теббита» и подкрутил зрение.

Во главе был Лазло, шел с пружинистостью походки водомерки и дикой ухмылкой на замерзшем лице. За ним – Оиси и Сильви. На лице женщины оставило след действие лекарств, в поведении же второй командной головы сквозили собранность и контроль. Они пересекли открытую площадь у пристани и проскользнули в укрытие контейнера. Лазло растирал лицо обеими руками и стряхивал тающий снег с расставленных пальцев. Раненую руку он поместил в боевую сервошину и, кажется, не чувствовал боли. Я уловил в его дыхании алкоголь.

– Нормально?

Он кивнул.

– Всем заинтересованным сторонам – и парочке незаинтересованных – теперь известно, что Курумая посадил нас под домашний арест. Яд все еще там, громко ноет любому, кто согласен слушать.

– Оиси? Готов?

Командная голова ответил угрюмым взглядом.

– Если ты готов. Как я сказал, у вас будет не больше пяти минут. Иначе останутся следы.

– Пяти минут за глаза хватит, – нетерпеливо сказал Лазло.

Все посмотрели на Сильви. Под пристальным вниманием она сумела выдавить тусклую улыбку.

– Нормально, – вторила она. – Все сканируется. Давайте.

Лицо Оиси резко опустело из-за ухода в сеть. Он чуть кивнул самому себе.

– Их навигационные системы в режиме ожидания. Запуск двигателей и тест системы – через двести двадцать секунд. К этому времени лучше уже быть в воде.

Сильви изобразила отсутствующий профессиональный интерес и подавила кашель.

– Безопасность?

– Включена. Но стелс-костюмы должны запутать сканы. А когда вы будете на уровне воды, я выдам вас за парочку рипвингов, которые ждут легкий улов в турбулентности кильватера. Как только начнется цикл теста системы, лезьте в отсек. На внутренних сканерах я вас скрою, а навигационка подумает, что потеряла рипвингов в волнах. То же самое, когда будешь выходить, Лазло. Так что оставайся в воде, пока судно не отплывет в устье подальше.

– Просто отлично.

– Выбил нам каюту? – спросил я. Уголок рта Оиси дрогнул.

– Конечно. Для друзей-беглецов не жалко никакой роскоши. Низ по правому борту практически пустой, S-37 в вашем распоряжении. Только толкните дверь.

– Пора, – прошипел Лазло. – По одному.

Он выскользнул из-за укрытия контейнера тем же уверенным легким шагом водомерки, который я уже видел в Нечистой, на миг оказался на обозрении, а затем гибко метнулся с края верфи и снова скрылся. Я искоса взглянул на Сильви и кивнул.

Она пошла, не так ловко, как Лазло, но с эхом той же грации. В этот раз мне показалось, что я слышал слабый всплеск. Я отсчитал пять секунд и последовал за ней, через объятое метелью открытое пространство, присел, чтобы схватиться за верхнюю ступеньку смотровой лестницы, и быстро пополз вниз, к химической вони устья. Погрузившись по пояс, я отпустил лестницу и откинулся спиной в воду.

Даже несмотря на стелс-костюм и одежду поверх него, шок от погружения ошеломил. Мороз прорезался, вгрызся в пах и грудь и выдавил воздух из легких через стиснутые зубы. Клетки гекконовой хватки в ладонях отреагировали и напрягли свои сухожилия. Я вдохнул и поискал в воде остальных.

– Сюда.

Лазло помахал от гофрированной секции причала, где они с Сильви цеплялись за проржавевший амортизирующий генератор. Я скользнул к ним через воду и дал генно-модифицированным ладоням приклеиться прямо к вечному бетону. Лазло рвано вдохнул и проговорил через стучащие зубы:

– Д-д-давайте к к-к-корме и плывите между причалом и корпусом. Увидите пусковые люки. Т-т-только не п-п-пейте воду, а.

Мы обменялись натужными улыбками и оттолкнулись.

Это было непросто – плыть, несмотря на рефлексы тела, которому только и хотелось свернуться в холоде калачиком и дрожать. Не прошли мы и полпути, как Сильви стала отставать, и нам пришлось за ней вернуться. Ее дыхание вырывалось с трудом, зубы скрипели, а глаза начали закатываться.

– Б-б-больше не мог-г-гу, – пробормотала она, когда я перевернулся в воде на спину, а Лазло помог ей взвалиться ко мне на грудь. – Т-т-только не г-г-говори, что м-мы молодцы, мы ид-д-диоты к-к-какие-то.

– Нормально, – умудрился я разжать челюсти. – Держись. Лаз, вперед.

Он судорожно кивнул и погреб. Я двинулся за ним, с трудом удерживая ношу на груди.

– Неужели не было другого пути? – простонала она едва ли громче шепота.

Каким-то образом мне удалось доставить нас обоих к возвышающейся корме «Рассвета Дайкоку», где ждал Лазло. Мы заплыли в щель между корпусом ховера и причалом, и я пришлепнул руку к вечнобетонной стене, чтобы удержаться на месте.

– М-м-меньше м-м-минуты, – сказал Лазло, видимо, ориентируясь на ретинальный дисплей. – Б-б-будем надеяться, Оиси уже п-п-подключился.

Ховерлодер пробудился. Сперва глубокий гул – система антиграва переключилась с плавучести на движение, – затем пронзительный визг воздухозаборников и прум-прум вдоль корпуса – наполнялись юбки. Я почувствовал тягу воды, закружившейся вокруг судна. Из-под кормы взорвались брызги и окатили меня. Лазло улыбнулся с выпученными глазами и показал пальцем.

– Вон, – перекричал он шум двигателя.

Я проследил за его рукой и увидел батарею из трех круглых отверстий, у которых раздвигались лепестковые люки. Внутри загорелось ремонтное освещение, к краю первого прохода по юбке ховера вела навесная ремонтная лестница.

Тембр двигателей стал глубже, утвердился.

Лазло поднялся первым по ступеням лестницы на скошенный верхний край подушки. Прижавшись к корпусу, он махнул мне. Я пихнул Сильви к лестнице, проорал ей на ухо лезть и с облегчением увидел, что она еще в состоянии это сделать. Как только она добралась, ее подхватил Лазло, и после неловкого маневрирования они оба исчезли в шахте. Я поднялся по лестнице так быстро, как только позволяли онемевшие руки, и нырнул в люк, в тишину.

В паре метров над собой я увидел Сильви и Лазло, расставивших конечности, чтобы держаться за выступы на внутренней стороне пусковой трубы. Я вспомнил небрежную похвальбу водомерки при нашей первой встрече: « Семь метров ползком по полированному стальному дымоходу. Не хрен делать ». С радостью отметил, что, как и почти вся болтовня Лазло, это оказалось преувеличением. Труба была далеко не гладкой – в металл встроили множество опор. Я на пробу взялся за ступеньку над головой и обнаружил, что могу подтянуться по уклону без особого труда. Выше. Я нашел гладкие выступы на металле, где ноги могли принять часть моего веса. Миг я отдыхал у слабо дрожащей поверхности трубы, потом вспомнил про пятиминутное ограничение Оиси и снова пополз.