Ли Фонда - Нефритовый город [litres]

Брови Дейлера поползли вверх. «Сбой» – правильное слово. После того как в крупнейшем городе Кекона разразилась клановая война, военные аналитики в Адамонте забеспокоились, что победивший клан получит абсолютную политическую власть. Это могло означать, что существующие контракты с республикой Эспения будут отменены или пересмотрены на худших условиях. Кекон играл жизненно важную роль для военного и политического влияния Эспении в регионе: на острове находилось несколько эспенских военных баз, его экономика быстро росла и модернизировалась, и это с учетом исторической неприязни к Шотару и Туну, а что самое главное, остров обладал единственным на земле источником биоэнергетического нефрита. Дейлер уже получил несколько звонков от начальства и обсудил возможные военные действия, чтобы взять под контроль кеконские рудники, если дела пойдут совсем худо.

– Вы можете доказать, что представляете клан? – спросил Дейлер.

Из-за настороженного взгляда и белой пудры на лице женщина казалась еще более холодной и неприступной, чем обычные кеконки. Она кивнула.

– Коул Шаэ просила передать, что баклан по-прежнему рыбачит.

В этот момент в комнату вошел доктор Гэвисон. Он натянул усиленные свинцом перчатки, металлическими щипцами подцепил один зеленый камень и изучил его под лупой. Потом проделал то же самое еще с несколькими камнями.

– Биоэнергетическая минеральная структура, все верно, – объявил он. – Необработанный кеконский нефрит.

– Госпожа Маик, – сказал полковник Дейлер, – будьте добры, подождите здесь.

Она кивнула и снова села.

– Я ждать.

В собственном кабинете, за закрытыми дверями, Дейлер спросил:

– Как она могла принести так много нефрита? Она ведь не из аборигенов.

– Наверное, она из нечувствительных, – ответил доктор Гэвисон. – Такое иногда случается, это редкая генетическая аномалия. Кеконцы называют таких людей каменноглазыми.

Янси вручил полковнику папку.

– Я собрал все, что у нас есть на Коул Шаэлинсан. Прошлой весной она окончила Белфортскую бизнес-школу в Виндтоне. Она не только вернулась в Жанлун, но и стала вторым человеком в клане, когда пару месяцев назад убили ее старшего брата.

Дейлер пролистал страницы в папке. Там были записи и фотографии Коул Шаэлинсан пятилетней давности. Как местный информатор РЭ, она оказалась весьма полезной для эспенских военных, снабдив их сведениями, которые они больше нигде не могли добыть. Дейлер однажды с ней пересекался, но помнил ее как удивительную девушку, носящую больше нефрита, чем весь его спецназ. Он тогда еще задумался, не могла бы РЭ нанять побольше похожих на нее убийц.

– Полковник, вы заметили ее оперативную кличку? Баклан.

– Баклан по-прежнему рыбачит, – повторил Дейлер слова эмиссара.

Теперь он вспомнил, что связь Коул с ними тогда привела к определенным сложностям, разведке с высокого дипломатического уровня приказали прекратить с ней сотрудничество. Но кто сказал, что его нельзя возобновить в новых обстоятельствах?

– А что насчет этой Маик? Что мы о ней знаем?

– Ничего, – ответил Янси. – Разве что она носит ту же фамилию, что и два высокопоставленных члена клана. Братья Маик считаются ближайшими советчиками и опорой второго сына Коула, теперь он возглавил клан. Если она говорит правду, то, вероятно, она их сестра или кузина.

– Она должна занимать высокий пост в клане, чтобы иметь доступ к такому нефриту, – сказал Гэвисон. – Это не те камни, которыми торгуют контрабандисты, они высокого качества, почти безупречный биоэнергетический нефрит, один из самых ценных материалов в мире. Количество, которое она высыпала из урны, вероятно, стоит пару сотен миллионов дьен, то есть двадцать или тридцать миллионов талиров.

– Какого количества нефрита мы лишаемся ежемесячно из-за правительственного запрета? – поинтересовался Янси. – И каков риск для поставок в будущем?

Дейлер нахмурился и повернулся к старшему офицеру.

– Устройте госпожу Маик поудобней и спрячьте нефрит в надежное место. Я не хочу, чтобы об этом кто-нибудь узнал, так что поговорите с господином Ютом. Мне нужно позвонить генералу Сейкеру в Адамонт.

Отрезанную голову Лотта Пеншугона доставили в поместье Коулов в ящике из-под овощей. По двору пронесся яростный вой Хило. Никто, даже Шаэ, не посмел подойти к нему и успокоить. За последние три недели уже треть его Кулаков заманили в засаду, убили и обезглавили. Лотт Пен не был приятным человеком, но Хило рассчитывал на него, как на одного из самых грозных и энергичных лейтенантов. Достаточно верного ободрительного слова, и Лотт сделал бы все, о чем попросит Хило, без единого вопроса.

Потерю каждого хорошего Кулака – Лотта, Нику и Трина, а еще раньше Гауна, Обу, Митто, Асея, Рону и Сатто – Хило ощущал как нанесенную ему рукой Гонта Аша рану. Ублюдок методично обескровливал Равнинных, собираясь сначала перебить всех бойцов Хило, а потом достать и его.

Прошло несколько часов, прежде чем нашли и соединили с головой изрезанное и начиненное пулями тело Лотта, с которого сорвали весь нефрит. Отправиться к семье, чтобы выразить дань уважения и вручить деньги на похороны, должен был Маик Кен, но Хило оставил эту обязанность Штыря за собой. Когда они оба приехали, жена Лотта упала на пол с громкими всхлипами. Честно говоря, Хило не мог точно сказать, рыдает она от горя или от облегчения, вряд ли ей легко жилось с Лоттом. Кен сунул ей в руку белый конверт и заверил, что ее муж пролил кровь за клан, и клан всегда будет заботиться о семье. Ей не стоит опасаться, что дети когда-нибудь будут голодать или останутся без крыши над головой.

Хило увидел четырех детей: только что начавшего ходить карапуза, шестилетнего мальчика, девочку лет десяти и сына-подростка, одноклассника Андена по Академии, тот стоял с отсутствующим видом в кругу младших, еще в форме Академии – видимо, поспешил домой, узнав о смерти отца. Хило присел перед детьми.

– Знаете, кто я? – спросил он.

– Вы Колосс, – ответила девочка.

– Верно. Я пришел сказать, что ваш отец погиб. Он умер, потому что присягнул мне защищать клан от врагов. Такая смерть часто случается среди нас. Я потерял отца, прежде чем научился ходить, а несколько месяцев назад потерял старшего брата. Конечно, вы горюете и гневаетесь, но должны и гордиться. Когда станете постарше, то сами заслужите нефрит и будете говорить: «Я сын или дочь Лотта Пеншугона», а другие Зеленые Кости будут вас уважать из-за того, как он погиб. – Потом он поднялся и обратился к старшему сыну Лотта: – Испытания в Академии закончены?

Юноша медленно переключил внимание на Хило, как будто очнулся от ступора.