Ли Фонда - Нефритовый город [litres]

– Эмери. Вставай в конец очереди. Ты войдешь последним.

Анден знал, что это значит – он получил самые высокие оценки на Испытаниях, а учитывая его первое место на предварительных Испытаниях, это компенсирует среднюю успеваемость по академическим дисциплинам и он станет выпускником номер один.

Анден поклонился и встал в конец очереди.

– Тон, – поздоровался он.

Тот вздрогнул и поднял ладони в приветствии.

– Анден-цзен, я рад, что ты выздоровел.

Голос Тона звучал так официально, словно у Пальца, обращающегося к Кулаку, и Анден замер, не зная, как ответить. Он хотел поправить Тона, ведь он обратился к нему как к Зеленой Кости еще до церемонии выпуска, но понял, что это сделано намеренно. Анден проглотил нарастающее смущение и кивнул Дудо и Пау – оба склонились в поклоне.

Взгляд Андена поискал за их спинами Лотта. Мимолетное чувство, лишь смутная тень боли, промелькнуло у Андена в груди, но и только, больше в его сердце ни для чего не было места. Эта его часть как будто оцепенела. Лотт, после жестокой смерти отца всегда смотревший на него мрачным невидящим взглядом, учтиво склонил голову.

– Цзен.

Анден отвернулся и посмотрел на начало очереди, сомкнув руки под длинными рукавами парадной черной мантии. Две недели выздоровления, лечебные сеансы доктора Трю и прием СН-1 сделали свое дело, как и предсказывал Хило. Физически Анден поправился и чувствовал себя почти в норме по сравнению с моментом пробуждения в больнице, когда его раздирала нефритовая лихорадка. И тем не менее ему пришлось перебороть себя, чтобы сюда прийти и предстать перед удивленными взглядами не просто одноклассников, а всего клана.

«Ты герой, Анден», – сказал ему Хило, но Анден не чувствовал себя героем. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Он думал о СН-1, об этой отраве, до сих пор текущей по его венам. Эти люди знают, что он совершил, но не видели, кем он стал. А он опасен. Он нестабилен и держит себя в руках только благодаря сомнительной помощи современной науки.

Снаружи раздалась барабанная дробь, и сто двадцать шесть юношей и тридцать две девушки, завершившие восьмилетний курс обучения Зеленой Кости в Академии Коула Ду, переместились из зала для собраний во двор и выстроились в два ряда перед невысоким подиумом, спиной к сотням зрителей – родне и членам клана.

Анден вместе с одноклассниками опустился на колени на брусчатку под шатром, воздвигнутым из-за угрозы дождя. Когда грандмастер Ли начал свою речь, Анден оглянулся через плечо на ряды зрителей. Он тут же обнаружил Коулов в центре первого ряда. Хило был в оливковом костюме с иголочки и черном жилете, который он купил специально для этого случая. Выглядел он намного лучше, лицо еще в ссадинах, но уже не такое исхудалое. Он явно пребывал в хорошем настроении, как после удачной гонки, и излучал прежнюю бесшабашность, почти исчезнувшую в последние месяцы. Одной рукой он обнимал за плечи Вен. Анден заметил, как он заботливо притянул ее к себе и накинул капюшон куртки ей на голову, чтобы защитить от легкого, но сырого ветра. По другую сторону Хило сидел Маик Кен, а рядом с Вен – Шелест. Шаэ сидела с прямой спиной и была в темной юбке и блузке, с серьезным и слегка озабоченным взглядом, но, увидев, что Анден наблюдает, улыбнулась ему.

Анден снова повернулся к грандмастеру Ли – тот вызвал первую группу студентов. Все ученики восьмой ступени объявляли о своих намерениях еще до финальных Испытаний, и эти одиннадцать выпускников решили принести клятвы монахов. На подиум взошел Просвещенный из храма Божественного Возвращения, чтобы принять клятву будущих монахов. Одиннадцать студентов встали и приблизились к сцене, они опустились на колени перед всеми собравшимися и произнесли строки, навсегда связывающие их с религиозным служением, а потом прикоснулись лбами к полу и встали за спинами одноклассников.

Следующие двадцать пять студентов решили посвятить свои нефритовые способности искусству врачевания, они произнесли клятвы перед доктором из колледжа биоэнергетической медицины, где продолжат обучение. У Андена затекли ноги, и он немного сменил позу. Третья группа из восемнадцати студентов встала перед грандмастером Ли, чтобы посвятить себя благородному ремеслу наставника в нефритовых дисциплинах. На следующей неделе им предстояло вернуться в Академию в качестве помощников наставников, с надеждой однажды и самим стать ими.

Наконец, выступила вперед оставшаяся большая группа, собиравшаяся вступить и принести присягу Равнинному клану. Зрители и выпускники встрепенулись – Колосс клана зашагал по центральному проходу и быстро взошел на сцену. Хило обвел студентов взглядом. Выглядел он довольным. Около сотни новых Зеленых Костей для клана, почти две трети класса. Некоторые станут Барышниками, но большинство начнет как Пальцы, под командованием Кена и его Кулаков.

Все ждали, что Хило начнет декламировать клятву нефритовых воинов, чтобы выпускники повторяли за ним. Но вместо этого он долго молчал, так что затянувшаяся пауза стала неловкой. Люди стали недоуменно переглядываться. Грандмастер Ли нетерпеливо откашлялся, но Хило покачал головой.

– Грандмастер, – сказал он с улыбкой и достаточно громко, чтобы все слышали, – когда я стоял здесь в такой же черной мантии, то не ценил это место по достоинству, так дайте мне минутку насладиться этим прекрасным зрелищем. Я больше не студент, так что вы даже не можете меня отлупить за то, что я вас задерживаю.

Зрители захихикали. Теперь он настоящий Колосс, и все это знают, подумал Анден. И все-таки остался собой. Почти.

– Братья и сестры, – выкрикнул Хило. – Колосс – повелитель клана, но Колоссы меняются, а братство остается. Вы приносите клятву не только мне, но и друг другу. Кто знает клятву Зеленой Кости наизусть и может дать ее первым?

Предполагалось, что церемония пройдет совсем по-другому, но даже грандмастер Ли не стал вмешиваться, когда вперед шагнул Лотт.

– Я готов, Коул-цзен.

Хило кивнул и поманил его на сцену. Анден с колотящимся сердцем смотрел, как Лотт спокойно преодолел три ступеньки и встал на колени перед Хило, а тот наклонился и быстро что-то прошептал ему в ухо, а потом отступил. Анден мельком заметил непреклонное и решительное выражение лица Лотта, когда он поднял сомкнутые ладони ко лбу.

– Клан – моя кровь, а Колосс – его повелитель, – уверенным тоном начал он, четкий голос разнесся по всему двору. И ему вторили голоса сотни одноклассников: клан – моя кровь, а Колосс – его повелитель.

Шевеля губами и повторяя слова клятвы, которую он уже принес две недели назад, Анден не отрывал взгляда от стоящего на коленях Лотта – руки подняты, а глаза потуплены перед теплым, но пронизывающим взглядом Хило. Анден с горечью недоумевал. Он был уверен, что Лотт никогда этого не хотел, никогда не желал пойти по кровавому пути отца. Там должен стоять Анден.