Владимир Васильев - Враг неизвестен.

Пир тут же отдал цель товарищам, потому что самому стрелять было неудобно. Бравая ирландка Бреди сняла пришельца с расстояния в полторы сотни метров. Одиночным.

— Йэп, мэм! — изумился Пир. — Научите меня печь пироги, а?

— Сначала я надеру тебе задницу, Пир.

Пир ухмыльнулся.

— Договорились! Мой номер в левом секторе, а Завадски как раз нет…

Оперативники и публика на командном не стали сдерживать смех.

Жаль, что долго смеяться не пришлось.

Пир приподнялся, повертел головой, оценивая обстановку. И тут же увидел хризалида. Так сложилось, что на предыдущих миссиях хризалиды уничтожались сразу, да так, что от них не оставалось практически ничего, что можно было бы потом изучить и оценить. Может быть, поэтому серо-черных террористов, спутников человекозмей, никто до сих пор не воспринимал всерьез.

Хризалид двигался стремительно, но с чужеродной пластикой насекомого. Или даже краба — исполинского сероватого краба. Мощные клешни только усиливали впечатление. Он бежал к Косте Белову.

У Пира крик застрял в горле. Белов собрался встать, и в тот же момент хризалид прыгнул, взвившись метров на пять. Желтый «пежо», отделяющий хризалида от Белова, не зацепила ни одна членистая нога — прыгала инопланетная тварь отменно, словно гигантский кузнечик.

— Уходи! — рявкнул Пир, стреляя. Белов недоуменно обернулся и столкнулся с ничего понятного не выражающим взглядом фасетчатых глаз. Клешни, вопреки ожиданиям, даже не шевельнулись, словно хризалид вовсе не собирался убивать Белова. Зато разошлись кривые хелицеры около рта, выпуская на волю гибкий отросток, похожий на телескопическую антенну радиоприемника. Отросток удлинялся на глазах. И через мгновение вонзился в грудь Белову, легко пронзив броню «Скорлупы-2». Белов закричал, потому что пожар, вспыхнувший в груди, быстро пожрал его разум.

Хризалид и Белов, сцепленные гибким хоботком-отростком, простояли рядом всего две секунды. Беглые выстрелы из хэви плазмы Пира стали раздирать членистое тело террориста на части. Выстрел, другой, третий… Хризалид перестал быть единым целым. Рваные куски хитина пополам с неприятной слизью шмякались на бетон, забрызгивая его. Белов медленно, как зачарованный, опрокинулся на спину. Оружие он выронил еще раньше.

Пир в несколько прыжков оказался рядом.

— Костя! — склонился он над Беловым.

У того было серое лицо. Сознание явно оставило Белова.

Пир огляделся. Никого из товарищей рядом не осталось, все ушли в лабиринт придорожных улочек, выкуривая человекозмей из зданий на открытые места и немедленно уничтожая. Выстрелы звучали лишь изредка, потому что били икскомовцы наверняка.

Взвалив потяжелевшее безвольное тело Белова на плечо, Пир понес его к «Рейнджеру». Уже на полпути Белов шевельнулся.

С момента укуса хризалидом прошло всего-навсего пять минут.

Мощный толчок в плечо заставил Пира уронить ношу; Белов тяжело упал в траву. Продолговатый силуэт «Рейнджера» маячил совсем рядом. Пир тоже не устоял и упал, стараясь не выронить из левой руки хэви плазму.

— Ты как, старик? — сдавленно спросил он, решив, что раненый товарищ очнулся. И только потом взглянул на Белова.

Пир так и не понял, кто стоял перед ним. «Скорлупа» и комбинезон икскомовца еще держались на сером, как асфальт жарким летом, теле. Лицо, искаженное до такой степени, что узнать Белова стало невероятно трудно, глядело на Пира парой белесых глаз. Казалось, зрачков глаза эти не имеют. Кулаки Белова странным образом распухли, а ноги выгнулись, будто у него начал расти дополнительный сустав на каждой. И еще Белов горбился прямо на глазах.

— Ты чего, Костя?

Пир попятился, потому что изменившийся Белов продолжал неуклонно надвигаться на него.

— Лихачев, стреляй! — не своим голосом приказал Батт с командного. Пир ошалело замер. Стрелять? В кого? В раненого Костю Белова, с которым пройдена плечом к плечу не одна миссия?

Пир не умел стрелять по своим.

Воздев чудовищный кулак, Белов коротким движением содрал с головы боевой шлем оперативника. Челюсти у него тоже странным образом изменили форму, натянув кожу на

скулах.

— Стреляй, Лихачев! Это приказ! — люто выкрикнул в микрофон Батт.

Пир неуверенно поднял хэви плазму.

— Ты чего, Костя?

Он все еще не мог поверить, что Белов уже не Белов.

Горбатое тело, растопырив кулаки, метнулось вперед, Пир не успел увернуться и был сбит на траву. Ему показалось, что на него наехал грузовик. В следующий миг Белов навис над нам, страшный и серый. Рот приоткрылся, но внутри были не человеческие зубы, а горизонтальные коричневые хелицеры, пока больше похожие на муравьиные.

И Пир выстрелил. В упор. Из хэви плазмы.

Такого не могло выдержать ни одно живое существо, включая хризалида.

Белов же лишь пошатнулся. Зеленый импульс жадно впитался его телом, раздалось тихое довольное урчание.

Пир выстрелил вторично, импульс снова поглотился, а потом Белов вдруг содрогнулся всем корпусом, выгнулся, и, как бабочка из куколки, из его трансформированного тела вылупился влажно поблескивающий хризалид. Клочья «Скорлупы» и человеческой одежды слезали, будто чешуйки, и падали на траву. Несколько секунд — и ничто уже не напоминало в существе перед Пиром не то что оперативника Костю Белова, а вообще человека.

Пир убил новорожденного хризалида на месте, не дав ему даже сдвинуться с места. На этот раз хватило одного выстрела — террористу вырвало грудь вместе с головой и клешнями. Но Пир стрелял еще раз десять, бездумно опустошая обойму. Пока перед ним на траве не остались только бесформенные клочья хитина и осколки теоретически несокрушимой «Скорлупы».

Наверное, хризалид успел перекусать нескольких местных, потому что оперативники обнаружили и убили в зоне террора еще троих людей-зомби. Точнее, сразу после выстрелов из зомби вылуплялся хризалид, но ему не давали сделать и шага.

Только Пир этого всего не видел. Выронив хэви плазму, он сидел на траве перед «Рейнджером», вертя в руках грязную форменную нашивку с надписью «Белов К.С. Россия».

Он не выпустил ее и после миссии, когда «Рейнджер» увозил икс-команду на базу. Возвращение Пир запомнил плохо.

Психологи умудрились промыть ему мозги за какие-то четыре дня. Собственно, уже после первых процедур Пир обрел странное спокойствие, больше смахивающее на равнодушие. Он сказал себе: прежнего Геннадия Лихачева больше нет. Есть Пир, оперативник икс-команды, бестолковое существо, натасканное на убийство, которому думать и чувствовать противопоказано. А посему — лучше не думать и не чувствовать. Пир, не изменившись в лице, выслушал длинную лекцию о том, что пораженный хризалидом человек перестает быть человеком уже в первые полсекунды. А стало быть, Белова убил не Пир, а хризалид. Пир же убил другого хризалида. Как, впрочем, и виновного в гибели Кости Белова. Пир вяло кивал, соглашаясь для виду. Свои мысли он загнал так глубоко, что и сам уже их толком не помнил. Батт сначала осторожно осведомился о самочувствии, а потом разнес вдребезги за промедление с выстрелом. У него были свои понятия о выживании команды и о подчинении приказам. В итоге Пир с неделю в операциях не участвовал.