Дженнифер Броуди - Возрождение ковчегов

«Теперь сознаешь все бремя командования? – заговорил отец. – Оно – не для малодушных».

– Это ты верно подметил, – пробурчал Аэро, чувствуя, как давят на него все прожитые семнадцать лет. День рождения миновал, как вполне обычный будний день, который не принято отмечать. Просто изменилось число в графе «возраст» личного дела.

– Это вы мне, сэр? – с удивлением спросила Рен.

– Отцу, – ответил, вставая, Аэро. Он не смотрел на Рен, но чувствовал на себе ее обеспокоенный взгляд. Отдернул плотный полог палатки, и в лицо ударил яркий свет. – О граффити уже слышала?

– Граффити? – переспросила Рен, щурясь на солнце. – Плохо дело.

– Да, ничего хорошего. Ладно, пошли уже. Расскажу все по пути на совет.

И они направились к крыльцу библиотеки Уайденера, руины которой словно следили за внутренним двором, подобно строгому сторожу.

«Опять совещание, будь оно неладно», – думал Аэро, спускаясь на лифте в Первый ковчег. Он терпеть не мог эти бесконечные разговоры, анализ и мучительно скрупулезное продумывание каждой мелочи. Хотелось просто составить план и работать. Стоявшая рядом Рен раздраженно переминалась с ноги на ногу.

– Тяжелый день? – спросил Аэро.

– Скорее уж тяжелая ночь, – устало ответила она. – Пробовала обучать стаю фехтованию… Ключевое слово «пробовала». Закончилось все сварой: несколько солдат из Седьмого ранены, есть два перелома. Наложили швы. Пришлось разогнать остальных по палаткам, чтобы проводить пострадавших в медпункт. Нельзя было пускать их в наш лагерь без присмотра. И я, похоже, оказалась права – если учесть вандализм.

– Да, ты правильно поступила, сопроводив раненых, – похвалил Аэро. – Объединение проходит не так гладко, как мы надеялись. Требуются дополнительные меры предосторожности.

Рен кивнула:

– В общем, до рассвета я в лагерь Седьмого не возвращалась. Потом вздремнула часика три – и вот, чуть не опоздала на совещание.

– А, совещание, – поморщился Аэро. – Ты ведь их обожаешь.

– Звездное пекло, тебе эта болтовня нравится не больше, чем мне.

– Спорю, даже меньше, – печально улыбнулся Аэро. – Теперь-то я понимаю, что доводилось терпеть моему отцу. Я-то думал, что достаточно быть просто лучшим бойцом, но все далеко не так. Большую часть времени приходится молоть языком, гасить конфликты и совсем чуть-чуть – сражаться.

– Тебе этого не хватает? – Рен посмотрела ему в глаза.

– Чего – этого?

– Быть простым солдатом и не нести бремя командования.

В обычных условиях Аэро счел бы это фамильярностью, но их с Рен отношения выходили далеко за рамки армейской субординации. К тому же Аэро нравилось, что с ней можно говорить о чем угодно.

– Ну, я командовал нашим отрядом. Хотя по большей части приходилось следовать приказам Верховного командующего и майоров, так что я не все решения принимал сам. В общем, ты права, я скучаю по тому времени, когда не был главным.

– Всегда можно уйти в отставку. Уверена, майор Тэйбор или Малик с радостью займут твое место.

Аэро покачал головой, хотя такое решение и показалось соблазнительно простым.

– Я – носитель, и отец доверил Маяк мне. К тому же судьба нашей армии висит на волоске, и смена лидера вызовет еще больше недовольства. Если не откровенный бунт.

– Тут ты прав. Забудь, о чем я говорила.

В молчании прошло несколько секунд.

– Вандал оказался просто салагой, – наконец неуверенно произнес Аэро. – Я пролистал его дело: Агогэ окончил меньше месяца назад. Он напуган, зол… и сбит с толку.

– Но все-таки опасен. Его выходка – угроза безопасности целой армии. Надо его наказать, сурово наказать.

– Тэйбор предлагала казнить его.

– За вандализм? – вскинулась Рен.

– Тэйбор считает, что казнь станет примером для остальных, иначе нас ждет еще больше случаев неповиновения. И казнь вандала – единственный способ остановить эту чуму.

Рен долго и пристально смотрела на Аэро.

– Ну, и… что ты решил?

– Пока замял дело: объявил парнишку эмоционально нестабильным, лишил оружия и отправил назад на корабль. Я не мог решиться…

Он умолк, так не договорив, и тогда Рен взяла его за запястье. От такого проявления близости по коже побежали мурашки. Рен с Аэро встретились взглядами, и она нежно сжала его руку.

– Ты поступил, как считал верным. Это лучшее, что ты мог сделать. Лучшее, что мог бы сделать любой командир. Не Тэйбор у нас главная, а ты, и у тебя… у вас острое чутье… сэр, – поспешила добавить Рен и, отстранившись, скрестила руки на груди.

Остаток пути вниз прошел в тишине.

– Вы опоздали, Верховный командующий Райт, – упрекнул Аэро Ной, стоило выйти из лифта в прохладу подземелья. – Как и вы, майор Джордан.

– Спасибо. А еще новости есть? – проворчал Аэро, ускоряя шаг. Когда они проходили между рядами криокапсул, Аэро мельком взглянул на плавающие внутри резервуаров эмбрионы.

– Оружейник тоже задерживается, – не уловив сарказма, ответил Ной. – Он не отвечал на мой вызов, и пришлось поднять тревогу в Кузне. Только тогда он откликнулся.

– Работа Ордена гораздо важнее любого совещания, – сказал Аэро, воображая новый цех, устроенный в необжитых пещерах Первого ковчега. Мастерам вполне хватало просторных камер с голыми каменными стенами, вдоль которых тянулись трубы. Юный оружейник вместе с выжившими братьями и сестрами – всего их было человек двенадцать – открыл нечто вроде полевой мастерской. Днем и ночью они трудились, создавая новые фальшионы для солдат из Седьмого и заряжая уже существующие.

– Профессор считает иначе, – заметил Ной. – Он говорит, что совещания помогают отточить боевую стратегию. Мисс Джексон согласна с ним.

– Как же биться с Четвертым ковчегом, если нам не хватит оружия? – спросил Аэро, готовый сорваться. – Оружейника следует освободить от обязанности присутствовать на встречах.

– Сожалею, но не мне решать, – возразил Ной. – Можете, однако, обсудить этот вопрос с профессором. У нас на такой случай предусмотрены процедуры.

Аэро прикусил язык. В конце концов, Ной – лишь компьютер, и спорить с ним бесполезно. У входа в комнату управления к ним присоединился оружейник – от него исходил легкий запах раскаленного металла, на пальцах чернела сажа.

– Верховный командующий Райт, – произнес он в качестве приветствия.

– После тебя, брат, – ответил Аэро, жестом приглашая его войти. Майра, Калеб и профессор Дивинус уже ждали их за длинным столом, над которым светились голограммы Четвертого ковчега. Когда Аэро садился рядом с Майрой, та стрельнула в него раздраженным взглядом. Спустя несколько минут в комнату вбежали Ищунья с Ползуном. Эти ненавидели совещания раз в сто, наверное, сильнее, чем Аэро, однако на встречах должны были присутствовать все колонии.