Дженнифер Броуди - Возрождение ковчегов

Калеб мрачно посмотрел на него:

– Во имя Оракула, я знал, что это ужасная идея. Маяки опасны. Давно надо было их отключить.

– Драккен… – произнесла Майра. – Поймал меня, когда я шпионила… но я пробила его защиту. Поймите же…

Майра говорила возбужденно, хотя виной тому могли быть препараты, которые ей ввели, чтобы заставить сердце биться. Она попыталась сесть, на что роботы отреагировали бурными протестами и снова уложили ее.

– Майра, он чуть не прикончил тебя, – с отвращением произнес Калеб.

– Чуть. Но не прикончил же… и я узнала то, что хотела.

– Откуда? – спросил Дивинус, вскидывая кустистые брови. Его изображение от любопытства замерцало и даже сделалось моложе. – Что ты выведала, моя дорогая?

– Слабое место Драккена… – Она покопалась в памяти, которая полнилась разрозненными образами: члены команды в красных лабораторных халатах… Драккен почивает в кресле командующего… Из его головы торчат провода… Он распахивает глаза и смотрит прямо на нее… «Прочь, соплячка!» Майра попыталась припомнить еще что-нибудь, но не смогла. Нужные сведения словно стерли у нее из головы. Майра вдруг ощутила жуткую усталость.

– Я ведь нашла… уязвимое место. И забыла. Никак не могу вспомнить.

Калеб запустил руку в темные пряди волос.

– Это безумие. Мне плевать, нашла ты его слабость или нет. Ты в этом сне могла погибнуть. – Он устремил пылающий взор на Дивинуса и ткнул в его сторону пальцем. – А вы ее не отговорили.

– Да, у меня имелись сомнения, – признал Дивинус, – но если бы Майра сумела найти ахиллесову пяту Драккена, это спасло бы всех нас. Риск был оправдан.

– Ахиллесова пята? – нахмурившись, переспросила Майра. – Что это?

– Есть такой древний миф: когда Ахиллес был еще младенцем, мать окунула его в воды волшебной реки, и мальчик стал неуязвим. У него осталось одно слабое место – пятка, за которую держала его мать. Враги узнали об этом и выпустили Ахиллесу в пятку отравленную стрелу. Через несколько дней он умер.

Закончив, профессор с нетерпением взглянул на Майру:

– Так ты нашла это место, моя дорогая?

Не хотелось разочаровывать Дивинуса, но в голове было совершенно пусто.

– Я нашла, но… забыла.

С досады Майра ударила кулаком по подушке. Роботы тревожно запищали.

– Показатели падают, профессор, – сообщил Ной. Роботы поспешили к Майре с маской и шприцами. Она хотела отмахнуться от них, но не смогла поднять руку – та словно весила тысячу фунтов. Перед глазами снова все поплыло.

– Отдыхай, моя дорогая, – озабоченно произнес Дивинус. – Ты сильно пострадала. Когда тебе станет лучше, мы попробуем кое-какие упражнения для памяти. А пока Ной проверит, вдруг твой Маяк успел записать что-нибудь ценное. Роботы о тебе позаботятся.

– Ладно, только чтобы без снотворного, – еле ворочая языком, попросила Майра и грозно посмотрела на роботов. – Мне нужен ясный ум.

– Так тебя достанет Драккен, – предупредил Калеб, наклоняясь и кладя руку ей на плечо. – Майра, не сходи с ума. Прошу, прими лекарство.

– Драккен ничего мне не сделает. Он будет держаться от меня подальше.

– Откуда знаешь?

Не обращая внимания на панические сигналы роботов, Майра села.

– Почувствовала, – твердо сказала она. – Теперь он меня боится.

Следующие несколько дней Майра провела в своей комнате: окутанная туманом боли, она восстанавливалась. У нее было сломано несколько ребер, тело напоминало лоскутное полотно, сотканное из черных и пурпурных синяков. Роботы вправили ей кости и наложили повязки, давали лекарства, ускоряющие процесс заживления, но от обезболивающих Майра отказалась наотрез. Не хотела спать, ей нужен был ясный ум – чтобы вспомнить все.

Однако чем сильнее она пыталась припомнить важные сведения, тем упорнее они от нее ускользали.

– Проклятые сны, – ругалась Майра. – Проклятый Маяк. Проклятый Драккен.

Ответом ей было только обеспокоенное гудение роботов. Один, невзирая на упорные протесты, надел ей на лицо кислородную маску. В конце концов Майра сдалась и позволила маленьким суетливым механизмам ухаживать за ней. Потом кто-то забрался к ней на кровать и пристроился под боком. Майра сразу поняла, что это Возиус. Осторожно, чтобы не потревожить трубку капельницы, притянула братика поближе и прошептала ему в макушку:

– Я тебя люблю.

– Ты быстро поправляешься, – хрипло произнес он. – Это видно.

– Не так уж и быстро, – пробормотала в ответ Майра. – И я все никак не могу вспомнить…

– Вспомнишь еще, – заверил ее Возиус. – Я в тебе уверен. Ты все вспомнишь.

Майра хотела верить ему, но в голове было по-прежнему до обидного пусто. Майра даже начала сомневаться в себе: не придумала ли находку? Может, то была всего лишь галлюцинация? И хотя сломанные ребра говорили об обратном, Майра теряла уверенность.

Калеб навещал ее ежедневно. Всякий раз, когда ее рука выскальзывала из-под одеяла, он с ненавистью смотрел на Маяк. Присутствие Калеба вроде должно было утешать, но Майре начинало казаться, будто она задыхается. И потому она невольно притворялась спящей, даже если сна не было ни в одном глазу.

Несколько раз она слышала, как в коридоре у ее двери Калеб о чем-то шепчется с Рен. Голоса их звучали встревоженно, но Майра не могла разобрать ни слова. Да она и не пыталась – сил не хватало. Должно быть, они волновались за нее. В последнее время все о ней тревожились.

Заглядывал к Майре и Аэро, но гораздо реже. Да и то всякий раз, заходя, мысленно был не с ней. Через Маяк Майра чувствовала его заботу, а еще, что беспокоит его не только она, но и армия. Обучение солдат Седьмого не задалось, и, что еще страшнее, – оружейники так до сих пор и не возвели щит. Во время первых испытаний барьер проработал всего десять секунд, а потом замерцал и отключился.

– Мои братья и сестры заставят его работать, – настаивал Аэро. – Драккен выйдет на огневую позицию только через десять дней, и за это время мы укрепим барьер.

– Десять дней, – повторила за ним Майра. – Это совсем немного.

– Щит заработает, – коротко ответил Аэро, а затем встал и попятился к двери. – Прости, но мне пора. Дашь знать, когда что-нибудь вспомнишь?

Не дожидаясь ответа, он вышел. Едва его шаги в коридоре стихли, как в комнату вкатились роботы. Они принялись накачивать Майру питательными растворами и лекарствами через капельницу, менять пижаму и вообще приводить ее в порядок. В конце концов она провалилась в сон без грез. Драккен больше не пытался нападать, но его отсутствие настораживало и сбивало с толку. Он, конечно, был опасен, однако Майра спокойнее себя чувствовала, зная, чем он занят и что затевает. Теперь же, когда он пропал, она лишь сильнее испугалась.