Владимир Стрельников - Опасные тропы. Рядовой срочной службы

Через неделю нам принесли деньги за дома. Мне четыре тысячи долларов, Сайоре девять. Плюс за машину шесть. Узбек собрался было уходить, но Сайора его остановила, и попросила.

– Анвар Шарипович, если есть возможность, можно мы на кладбища съездим? Попрощаемся?

– Нет, девочка. Нельзя. А то ты живо к родителям с братом присоединишься. Я попрошу ребят, они снимут на видео, и привезут компакт – диск.

Мы с Сайорой бродили по развалам блошиного рынка. Когда – то была знаменитая на всю Среднюю Азию Тезиковка, но в две тысячи первом ее перенесли сюда, в Янгиабад. Если честно, на Тезиковке я не был, но этот рынок меня впечатлил. Чего туту только не было. И старые картины, фарфор, ковры, древняя чугунная ванна на кованных лапах. Ее, кстати, купили на моих глазах, и купили здорово дороже, чем, если бы ее купили на металлолом. Развалы секондхенда, навезенного из Европы, старые книги, пачками стоящие на расстеленных на земле газетах.

– Подожди, Сайора, – я остановился напротив немолодой русской женщины, которая разложила на клеенке офицерскую, еще советскую форму, бинокль, фотоаппарат и десяток книг в древнем чемодане. Еще кое – что лежало у нее за спиной, в сумке.

– Скажите, пожалуйста, этот аппарат в какую цену? – Я, с молчаливого разрешения хозяйки, поднял с земли открытый кожаный чехол, и достал из него армейский бинокль. Бинокль был в очень хорошем состоянии.

Хозяйка запросила цену, равную пятидесяти долларам, если сумы в «зелень» переводить. Я даже торговаться не стал, купил его. В магазинах такой стоит дороже в два – три раза. Потом, под смешки Сайоры, купил две офицерские плащ – накидки, совсем дешево, по паре тысяч сумов. Поглядел на «Зенит-Е».

– Бери его тоже сынок. – Хозяйка вытащила из сумки за спиной коробку из – под обуви. – Вот, тут от мужа пленок осталось много, непользованных.

На самом деле, в коробке лежало с сотни пачек пленки, «шестьдесят пятой» и «сто тридцатой». «Свема» и «Тасма».

– Его за полцены бинокля отдам, вижу, что в хорошие руки, – улыбнулась женщина.

– Бери, Леш. Нравится же. – Толкнула меня в спину Сайора.

– Давайте. – Я отсчитал пачку сумов, протянул женщине.

– Может, и это возьмешь? – она вытащила из сумки два потертых, но вполне живых кожаных патронташа – бандольеро, под двенадцатый калибр. – Муж охотником был, вот осталось. И книжки.

Я обратил внимание на книги. Толстенные, энциклопедического формата. «Настольная книга охотника – спортсмена», первый и второй том. И в отличном состоянии.

– Надо же, пятьдесят шестой год, – удивленно присвистнула сверху Сайора, глядя мне через плечо.

– За книги сколько хотите? – Я поглядел на смахнувшую тайком слезу отвернувшуюся женщину.

– По пятьдесят тысяч, сынок. За каждую.

Неплохо, почти пятьдесят долларов. Но книги запали мне в душу, и я вытащил из кармана деньги, но меня остановила Сайора.

– Погоди, Леша. Возьмите, – она протянула хозяйке сотню бумажек по тысяче сум. – Это подарок, Леш. Возьми! – И она протянула мне книги.

– Спасибо, – я был тронут, честно.

– Сынок, возьми патронташи, по пять тысяч за каждый, – женщина протянула мне их. Я подумал, и купил их. Мало ли, может, пригодятся. Встал с корточек, прощаясь с женщиной, но был ей остановлен.

– Погоди, сынок. – Она запаковала форму в упаковочный полиэтилен, и протянула ее мне. – Возьми. Она новая, не ношеная. Полевая форма, офицерская, сталинская еще. Муж ее не успел поносить, новую ввели, так и лежала в шкафу. А он точно как ты был, сложением. Пригодится, может быть. Бери, на память, а то я ее никогда не продам. Спасибо вам, ребятишки, а я собираться буду.

И женщина, встав, начала складывать оставшиеся вещи в чемодан.

Ну а я, упаковав все эти вещи в сумку – челночницу, изрядно набитую купленными мной и Сайорой разнообразными вещами, которые мы посчитали нужными для путешествия в другой мир. Пара компасов, артиллерийский и туристический, два комплекта американской формы на Сайору, которая была успешно спернута с американской базы. Комплект советской формы – афганки на меня, новенький, но весь пропахший нафталином. Два армейских котелка с фляжками внутри, кожаная офицерская планшетка. Даже малую пехотную лопатку купили, хотя для чего она нам, понятия не имею. Но решили взять. Учитывая, что это наш третий поход на этот рынок, список вещей плавно сдвигался по массе к центнеру. Впрочем, по моим прикидкам, если хорошо постараться, то мы упакуем это все в три сумки.

Вот только что с мотоциклом делать, понятия не имею. Как его с собой переть, в Новосибирск? Или здесь оставить? Так ведь жалко, хороший аппарат, на ходу. Ай, ладно, погляжу. Стоит он всего пару сотен долларов, не больше.

– Так, Леш, домой? – Сайора поглядела на виднеющуюся неподалеку автобусную остановку, где сейчас стояло несколько частных извозчиков. Многие покупают автобусы на старых базах, восстанавливают их, и ездят по дорогам Узбекистана машины шестидесятых годов. – То есть, в нашу промзону?

– Поехали. – Я достал из кармана платок, и вытер лоб. Блин, жарко как! Не скажешь, что осень в самом разгаре.

– Потом сходим на Чирчик? Искупаемся? – Сайора запрыгнула в автобус.

– Почему нет? – Мы с ней уже пару раз ходили в сторону от промзоны километров за пять, там был небольшой пляжик, чистый с мелким песочком. Раз такая осень, то почему бы не воспользоваться жаркими денечками?

Вернувшись, мы забросили сумки в мою комнату, потом разберем. Сходили, перекусили, затарились чипсами и Кока – колой, и неторопливо пошли на пляж. Делать все едино абсолютно нечего.

– Леша, знаешь, – Сайора задумчиво воду кончиками пальцев, и, решившись, зашла по пояс. В заливчике – то вода неплохо прогрелась, а на стремнине холоднющая. – Я бы с удовольствием киллера наняла, отомстить Салиевым. Не знаешь, как это сделать?

– Ты не по адресу, Саеера, – я сидел, и любовался девушкой. – Я всего – навсего простой сельский парень.

– Ненавижу их! – С лютой злобой прошипела девушка. – Ненавижу, и ничего не могу сделать.

– Ну, в принципе, можешь, – я с задумчивостью вытащил из кармана одну из старых «нокий», набрал номер. – Знаешь, я той ночью, когда тебя предупредил, что долго не буду, лазил по крышам.

– Я видела, – кивнула Сайора. – Я в окошко смотрела. Ты бидон для чего – то в рюкзак положил, и его с собой попер. Тяжелый, вроде как.

– Ну да, пуда полтора точно, – я вспомнил ту мою вылазку, и передернул плечами. Блин, ветрено, темень, глаз выколи, и холодный алюминиевый бидон в старом рюкзаке за плечами. Неудобно, страшно до жути. – Я Салиевым на чердак, там, где у них голубятня была, бомбу заложил.

– Ты что, серьезно? – Вообще, огромные темно – карие глазищи под светлой челкой очень смотрятся, право слово. – Ты заложил бомбу?