Максим Бондарчук - Созвездие химеры [СИ]

Далее последовал сухой отчет журналиста. Георгий внимательно слушал его, не спуская взгляда с монитора.

— Ни капельки сожаления.

Бездомный ехидно заулыбался.

— К чему ты это говоришь?

— Тебе не жалко ее?

— Я же сказал тебе, мне плевать на них. Кем бы она не была и какие цели не преследовала, своими словами она предрешила свою судьбу. Удивительно лишь то, как долго она ждала своей участи.

— Она была символом…

— Она была сумасшедшей — перебил его Горг.

— …надежды. Символом надежды, — договорил бездомный. — Оливия верила в то, что говорила. Она заражала людей этой верой, вдыхала в них жизнь, отнятую у них давным-давно и замененную на нечто симулирующую ее. Она — протест. И смерть только усилит волнение. Вознесет к таким высотам, что те, кто совершил задуманное, в будущем очень сильно пожалеют об этом.

— Почему ты так думаешь? — не веря услышанным словам, спрашивал Горг.

— Конец всегда предсказуем, нужно лишь немного заглянуть наперед и все станет ясно.

С этими словами он встал со своего места и направился к выходу. Вместе с ним ушла и вонь, стало легче дышать. Его фигура скрылась в темном тамбуре откуда уже больше не появилась.

«… А теперь новости погоды. Утром ожидаются небольшие осадки. Температура воздуха на протяжении всего дня будет колебаться в пределах сезонной нормы».

Экран погас. Экспресс резко снизил скорость.

За окном показались знакомые очертания пропускного пункта, через который несколько часов назад проходил он сам.

— Конечная, — динамик ожил голосом машиниста.

Георгий выпрямился и, держась за поручни, побрел на выход. В тамбуре было пусто, но вонь, исходившая от незнакомца, преследовала его везде. Казалось, он был рядом, всего в каких-то паре шагов и вот-вот был готов вновь подойти к нему, но фигура его была уже далеко. Где-то вдалеке, едва заметная, хромающая на правую ногу, она шла в темноту ночи и о чем-то говорила сама с собой. Его голос доносился до Георгия и слова тихо оседали у него в голове.

— Ты еще не раз вспомнишь меня…. Запомни это!

Потом он исчез. Окончательно. Больше не было слов. Звуки утонули во тьме и вместе с ним последние признаки жизни в этом месте.

Она появилась в Трущобах рано утром, когда солнце еще только всходит на небосвод и его жаркие лучи едва касаются серых бетонных стен. Как вестник будущих перемен, слух о ней разошелся по грязным улицам со скоростью звука. Все только о ней и говорили. Никто не мог остаться в стороне. Каждый, кто хоть раз в жизни пытался вырваться из этого мира, собрать свои вещи и улететь далеко за пределы, не мог обойтись без этого.

— Ты только глянь на них. Настоящее стадо. Кричащее. Безмозглое. Верящее в любую глупость, оправдывающую их надежды. Как же легко управлять такими людьми.

Он стоял напротив огромного окна и вглядывался вдаль. Уже час он не мог оторваться от зрелища, полного ужаса и безобразия. Сотни людей, вооружившись подручными инструментами, двигались к центру Трущоб, чтобы всем вместе возвести памятник возвращению их бога.

Женщина молча ждала позади него и не вмешивалась в его размышления. Каждое слово она ловила своим разумом и старалась проанализировать, чтобы в подходящий момент высказать свое отношению по этому поводу. Он любил спрашивать ее об этом. Жена всегда должна уметь поддержать мужа даже в таком разговоре, где смешивались отвращение к своему же народу, превратившемуся за годы контроля в безмозглых созданий.

— Что ты скажешь об этом?

Он повернулся и посмотрел на нее.

Из-под черных локон, спускавшихся ей на лоб, она смиренно смотрела на своего мужчину и пыталась подобрать слова. Не то чтобы она не знала что следует сказать, просто в такие моменты он мог сгоряча наговорить лишнего, о чем вскоре бы пожалел.

— Это ведь твои люди. Твой народ. Что тут можно сказать? Они сами выбрали свой путь. Если мессия действительно пришел, значит пусть так и будет.

Муж недовольно нахмурил брови.

— Неужели и ты прониклась этой ересью?

— Нет, что ты, — она старалась говорить мягче, чувствуя как нарастает напряжение внутри ее супруга. — Они должны во что-то верить. У людей нельзя отнимать надежду, иначе они вернут ее сами, но уже с оружием в руках. Не стоит вмешиваться в это строительство. Пусть возводят свой монумент и поклоняются ему, как идолу, думая, что это как-то изменит их жизнь. Разве не этого ты хотел все это время?

Он одобрительно закивал головой и повернулся обратно к окну. Действо продолжалось. Настоящая вереница людей шагала по главной улице Трущоб, неся в руках строительные материалы для будущего обелиска. Как муравьи, двигаемые коллективным разумом и целью, они все сильнее уплотняли центральную улицу, упиравшуюся в трапециевидную площадь.

— Однако меня это беспокоит. — муж отвернулся от окна и вернулся за свой стол. Жена провожала его взглядом. Подол ее платья скользил по отполированному деревянному полу, полностью закрывая ноги своей хозяйки.

— Что ты имеешь ввиду?

— Никто не знает как долго это может продлиться. Оливия мертва. Я думал, что после ее смерти все встанет на свои места и мы сможем сконцентрировать силы на других целях, но нет же, они опять нашли себе идола. Милая, — он поднял взгляд на свою жену. — Мы живем в эру, когда полет от одной планеты к другой занимает всего несколько часов. За каких-то полвека человечество сделало такой огромный шаг вперед, что это даже невозможно описать словами. А теперь подойти к окну и посмотри на то, как быстро это все может нивелироваться предрассудками и суевериями. Четыре с половиной миллиона человек живут в каменном веке возводя монументы существу, которого никогда не видели.

Женщина сделал несколько шагов вперед и заглянула в широкое окно. С высоты шестидесятиэтажного здания открывался невиданный доселе вид. Все было как на ладони. Все кварталы Трущоб, словно детский конструктор, были перед ее глазами. И там, в самом центре, наполненный дымом и выхлопами грузовых машин, тянулся величественный червь из человеческих тел. Почти в пять сотен метров длиной, он растянулся от жилых кварталов и до самой площади и был подобен живому организму, пульсирующему и переливавшемуся в свете солнца какими-то причудливыми красками.

Она смотрела туда и не могла оторвать взгляда. Что-то таинственное было во всем этом. Внутри возник страх и она тут же отвернулась от окна.

— Теперь поняла? — спросил супруг.

— Да. Это ненормально.

Он улыбнулся.

— Нет, дорогая моя, как раз таки это более чем нормально. Нищета и безграмотность всегда ведут на скользкую дорожку суеверий и причуд. Вот увидишь. Скоро среди них появятся те, кто возвестят себя пророками мессии и станут проповедовать от его имени. Так было всегда. Стаду нужен пастух и они его получат. Они сами его изберут, а потом покорно двинутся под его руководством.