Максим Бондарчук - Созвездие химеры [СИ]

— Я без тебя не полечу! — вновь крикнул Георгий и стал звать женщину к себе.

Она оттолкнулась от стены, наклонила голову, пряча ее от поднявшейся пыли и высокой температуры, что излучали работавшие двигатели, и подбежала к кабине. Запрыгнув в нее, Горг выжал рычаг на себя и заставив двигатели выдохнуть огонь, буквально подбросить боевую машину в воздух. По стеклу пробежались искры — стреляли с земли. Выскочив из остановившихся грузовиков, солдаты открыли огонь по улетающему истребителю. Но что они могли сделать? Пули как горох отлетали от непробиваемого стекла, оставляя лишь небольшую искру, исчезавшую в следующую секунду.

Набрав необходимую высоту, истребитель наклонил изогнутый нос и мигом взмыл в самое небо. Здесь их было уже не достать.

300…400…500 метров. Потом он просто перестал смотреть на показания. Глаза его уставились в голубую гладь, где совсем скоро, когда ночь войдет в свои права, он увидит небесную карту, а в ней то самое сокровенное, что стоило всего пути, что ему довелось проделать.

Сара молча следила за ним. Ей так сильно хотелось извиниться за то, что так долго тянула с правдой.

— Теперь мы точно доберемся туда.

— Куда? — наконец задала вопрос женщина, расстегивая на своей груди ремни безопасности.

— Созвездие, — произнес он, — скоро мы должны увидеть созвездие. Оно то и приведет нас к долгожданному месту.

Сара заинтригованно посмотрела на него, но пилот перевел все внимание на приборы. Корабль покидал атмосферу планеты и все дальше уходил вверх. Стабилизаторы переходили на полную мощность.

Теперь можно было обо всем поговорить. За все время Горг чертовски проголодался и потянулся в специальный карман, что-то вроде бардачка в автомобиле, где всегда имелся небольшой запас сухпайка.

— Ты говоришь о Химере?

Он покачала головой, разжевывая изрядно подсохший кусок мяса.

— Но ведь это миф.

— Нет. — ответил он, — Я лично видел его. Целую карту на спине той самой девочки.

— Но как? Ты ведь…ты.

Она расстегнула ремни и приблизилась к его лицо.

— Ты что соврал мне тогда, когда мы шли по городу и я спрашивала о ней? Так ведь?

— Да.

Горг сглотнул и отложил в сторону пакет с едой.

— Мне пришлось. Извини. Тогда все вокруг очень сильно изменилось. Я просто не знал что делать и как себя вести. И Клакр, — Он вдруг вспомнил про него. — Он встал тогда на моем пути и я был вынужден выстрелить. Клянусь, если бы он отошел в сторону я бы не сделал этого.

Сара не верила, но продолжала слушать. Машину слегка встряхнуло — сказался выход в верхние слои, а потом снова завела разговор.

— Она была совершенно другой. Он хотел убить!

— Почему ты не позволил свершиться этому?

— Потому…потому что… — Горг еле-еле выталкивал из себя слова. — Потому что она ребенок, Сара! Она маленькая девочка.

— Она уничтожила половину города. Знаешь что о ней говорили все это время?

Но тот лишь отмахнулся, дав понять что сыт по горло всей этой историей.

— Мне все равно, кто она и что принесла в этот мир. Я поступил тогда так, только потому что еще окончательно не превратился в головореза вроде Кларка. Он сошел с ума, был настолько кровожаден и безразличен к другим, что ему ничего не стоило бы убить десять таких девочек и рука б его не дрогнула.

Он потянулся к панели, посмотрел в порядке ли все показатели, после чего принялся вводить координаты.

— Я не знаю точного пути, но если принять во внимание все то, что говорил тот бездомный, то нам сперва следует попасть сюда. — он указал пальцем на скопление звезд, вырисовывавших собой замысловатый узор, — где-то здесь мы найдем точный курс.

— Ты хочешь сказать, что тебе неизвестно куда надо лететь?

— Я знаю конечный пункт прибытия, осталось лишь слегка подправить курс. Люди десятилетиями искали его и не могли обнаружить, а ты хочешь чтобы все произошло в одночасье и по твоей воле.

— Но ты ведь сам сказал.

— Я сказал, что знаю куда надо лететь и я долечу туда!

Впервые за время полета он громко крикнул. Женщина отпрянула от него и хотела было вскочить с кресла, как тоже самое сделал Горг, опередив ее. Автопилот безукоризненно вел истребитель в заданной плоскости, а он сам направился в небольшой грузовой трюм, где и так все было завалено патронами и спасательным оборудование.

Истребитель продолжил подниматься вверх. Его стройный черный силуэт ярко контрастировал на фоне чистого голубого неба. Вильнув как бы на прощание своим коротким «хвостом», она сделал последний вираж и вырвалась вперед.

Ей не сказали что же произошло в тот день, когда мир вокруг нее кардинально изменился. Изменился дважды: снаружи и внутри. Все стало другим, совершенно чужим и непохожим на то, что она видела раньше. Люди, дома, улицы, бывшие как полноводные реки, где каждую минуту проносилось множество автомобилей, сейчас вдруг высохли и стали похожи на маленькие канавы, едва жившие после прошедшей катастрофы.

Жилые кварталы вымерли. Сотни тысяч людей, ушедших оттуда в момент опасности, внезапно исчезли из этого мира не оставив после себя ничего, что могло бы навести на их след. Вещи, мебель, ручная кладь и многое другое осталось лежать на своих местах в таком виде, что у тех немногих, кто еще остался здесь и заходил внутрь опустевших квартир, складывалось мнение, что они скоро придут. Просто вышли на минутку в соседний дом и скоро должны были появиться. Зазвонит телефон и искаженный металлический голос позовет их на работу.

Но ничего не происходил. Телефон молчал, люди не возвращались, а вещи стали медленно покрываться серой пылью.

Она бродила по разломанным улицам; асфальт под ногами кусками валялся перед ней. Весь вид разрушенного города вводил ее в тоску, но еще больше — осознание того, что как раньше уже никогда не будет.

Но стоило ли ради этого беспокоиться? Она спросила себя и сразу же нашла ответ.

Нет. Все было сделано именно так как и должно было случиться. Она шла на это только ради того, чтобы по-настоящему ощутить жизнь, которой была лишена столько лет.

Бессмертие не дало ей ровным счетом ничего, а лишила так многого, что каждый день был подобен мукам, наваливавшихся на нее и не отпускавших все это время.

Но теперь… теперь ей стало лучше. Тяжесть в груди больше не беспокоила ее, муки отступили и вся ее жизнь преобразилась в ту же секунду. Однако ее внешность претерпела слишком много изменений и стал такой же другой, как и мир, окружавший ее в эту минуту.

Она зашла в ближайший дом — квартиры были пусты и первая попавшаяся дверь пригласила ее к себе, внезапно открывшись от налетевшего порыва ветра.

Екатерина вошла внутрь, побрела вглубь и остановилась возле разбитого зеркала, чьи осколки лежали у ее ног. Женщина посмотрела в него и невольно закрыла глаза.