Александр Афанасьев - Однажды в Америке

Адвокату… черт, он же уехал. Нет, адвокату они, конечно же, позвонят. Вопрос – какому. Нехорошо, когда нет под рукой знакомого адвоката.

Ладно…

Вон та стена – зеркало, но я уверен, что по ту сторону кто-то стоит и смотрит, думает, как бы меня расколоть. Смотри, придурок, смотри. И если ты думаешь, что у тебя что-то получится, ты сильно ошибаешься. Потому что я знавал допросы и похуже. Например, в Заире [29] Сейчас это Конго. . Там был такой полковник Гранже – он сам так себя называл. Раньше был наш агент, то есть французский, а потом решил сыграть в собственную игру, тем более что на землях, которые контролировали его бандиты, было до хрена колтана [30] Колтан – минерал, основные залежи которого находятся в Конго, он используется при производстве экранов для различной техники. Добывать его легко, можно и просто копанками, а стоит килограмм колтана дорого – от пяти тысяч долларов. Все это привело к двум подряд гражданским войнам в Конго и полураспаду страны. . Это был такой милый и добрый человек, он перед допросом спрашивал, вы какие рукава в одежде предпочитаете, длинные или короткие. То есть вам руки выше или ниже локтей отрубить.

Там погиб мой напарник. А я не только выжил, но и отправил в ад этого полковника Гранже, вынес ему мозги пулей из Гекаты [31] Тяжелая «СВ» французского производства, калибр 50BMG. . Так что американский допрос я уж как-нибудь выдержу. Спорим?

Ага, вот и дверь открывается. Не успели поспорить…

Зашел тип в костюмчике, судя по роже – еврей. Да, еврей, не ортодоксальный, с бородищей и в шляпе – но еврей, я таких сразу просекаю. В прокуратуре таких полно. Нет, я не антисемит. Просто доверия к ним нет, люди они… такие.

– Добрый день, – заявил он, присаживаясь напротив меня.

…

– Мистер… Краев.

…

– Я так полагаю.

Я не схватил наживку – уже в третий раз. Есть одно правило – не делай то, что от тебя ждут, и не вступай в разговор на чужих условиях. Проиграешь. Тем более если твоя позиция слабее. Импровизируй – и ты заставишь уже противника менять тактику на ходу и подстраиваться под тебя.

А в том, что это противник, – я ни разу не сомневаюсь. Американское государство оторвалось от нужд и чаяний своих граждан и ведет безумную, убийственную политику разрушения как внутри страны, так и за ее пределами. Так что это – противник.

Тип понял, во что я играю, вопросительно посмотрел на меня.

– Вы не желаете сотрудничать?

– Нет…

– Интересный ответ. Почему же?

– Потому что я не вижу, где мы можем посотрудничать.

– Простите?

– Сотрудничество. Этот термин означает, что две стороны работают вместе над чем-то к обоюдной выгоде. Здесь я не вижу, над чем бы мы могли поработать и какова здесь моя выгода. Вам что-то нужно от меня, и вы хотите это получить, не давая ничего взамен, но чтобы это выглядело пристойно, вы заменяете термин «допрос» на более политкорректный «сотрудничество». Хотя это остается допросом, верно? Ну, а сейчас я желаю один телефонный звонок, моего адвоката, и чтобы меня доставили к судье. Habeas corpus act это называется. Это не сотрудничество, это мои права, предоставленные мне законом и Конституцией США. И пока я все это не получу – на что я имею полное право, – я не вижу поводов для сотрудничества.

Тип в костюмчике сначала удивился, потом разозлился. Но этого я и хотел.

– Полагаю, вы не понимаете, в каком положении находитесь, мистер Краев. У меня есть право задержать вас по подозрению в антигосударственной деятельности и держать вас там, где я захочу и столько, сколько я захочу, не предъявляя никаких обвинений. У вас – нет никаких прав. Это понятно?

– Понятно, – кивнул я, – только вот я не знаю, чем провинились американские налогоплательщики, чтобы они содержали невиновного человека за свой счет слишком долго. И да… я предпочитаю пиццу с мясом. Никаких морепродуктов и прочего дерьма.

– Что?

– Пицца. Вы же должны меня чем-то кормить, если будете содержать здесь сколь угодно долго. Я предпочитаю итальянскую кухню. Русская тоже сойдет. Но никакого Китая, никакой Азии – я это терпеть не могу.

Этого тип в костюмчике стерпеть уже не смог – вскочил и вышел из допросной.

Дальнейших вариантов было два – сейчас им надо было принять какое-то решение. Либо меня отпускают, либо начинают прессовать. И то и другое Америка умеет – если тут прессуют, то прессуют. Другое дело, что против меня у них есть.

Черт… Боб, ты прав был. Действительно – следили. Вопрос в том, почему.

Деньги? Стуканул кто-то? Просто плановая проверка?

И где ты сам, друг мой? Может, в другой комнате сидишь? Но ты тоже не расколешься, знаю я тебя…

От нечего делать я начал насвистывать русский мотивчик, который вчера услышал на Брайтон-Бич.

– Он тебя расколол…

– Сама бы попробовала! – огрызнулся Рифкин. Он нервно пил кофе… Алану он знал с тех пор, когда она еще начинала судебным бухгалтером по делам мафии.

– И попробую. Хочешь, скажу новость?

…

– Знаешь, кому принадлежит «мерс», на котором ездит этот тип. Ну, который там, у офиса стоял?

???

– Михаилу Гришману!

Рифкин удивленно поднял брови

– Ты уверена?

– Точно. Пробила номер.

– Ни хрена себе… это получается человек старика Гришмана?

– Возможно. И скорее всего кто-то уже несет в суд habeas corpus [32] Особый приказ. Получив его, любое лицо, у которого в распоряжении задержанный, обязано доставить его к судье. .

– Че-ерт.

– Нам нужен не он. Нам нужна информация по Брю.

– Давай, я попробую.

– Ты? Ты же работаешь в разведке.

– Ну… это не мешает мне попробовать, так?

– Так, но…

Алана уже допила свой кофе и решительно поднялась со стула.

Я ошибся. Одно из двух. Либо выпустить, либо прессовать. Но того, что сделали они, я на самом деле не ожидал. Совсем.

Открылась дверь, но вошел не адвокат, не прокурор, не этот тип, а… Алана! Да, да, та самая Алана, которую я подцепил в ДжФК. Я даже это платье видел – оно у нее на стойке висело.

Твою же мать…

Это что – подстава? А что – запросто? Вопрос в чем – смысл? Компромата тут никакого быть не может – был секс и был, что с того-то. Жены у меня нет, шантажировать скандалом и разводом бессмысленно. Тогда что?

И пока я это думал, дамочка, которую я сутки тому назад пользовал, уселась на место, на котором только что сидел нью-йоркский еврей (спорим, бывший атторней), и выложила на стол фото. Мне одного взгляда было достаточно, чтобы все понять…

– Как это произошло?

Я сразу узнал машину Боба – он гордился ей. Старый пикап «Форд Ф-250»… пять литров, восемь цилиндров, честный полный привод и усиленная подвеска, никакого алюминия, одна сталь. У него была нахлобучка, закрывающая кузов, – такие любят ставить охотники и рыболовы, потому что тогда можно будет расстелить в кузове спальный мешок и ночевать, и не платить за мотель. Боб бы так и сделал. Он ни за что бы не заплатил за мотель…