Александр Афанасьев - Однажды в Америке

Ее звали Меган Рейд. Она родилась в одном из центральных штатов, в маленьком городке, жители которого ездили работать на расположенный в тридцати милях металлургический завод. Потом японцы и южные корейцы научились выплавлять сталь больше и дешевле, и металлургического завода больше не стало.

Вместе с заводом начала распадаться и социальная ткань. Привычный образ жизни. Суровые отцы, иерархия которых определялась их положением на заводе. Матери-домохозяйки, хлопочущие над выводком детей. Ничего этого не стало.

Кто-то уехал. Кто-то устроился обслуживать поставленный неподалеку ветровой парк, но там платили немного. Кто-то просто спивался. Лучшая работа была в полиции.

Она с самого детства хорошо знала, что ее ждет. Потерять девственность с каким-нибудь Тедом или Доном на заднем сиденье старой машины, потом выйти за него замуж. Он будет пить пиво и поднимать на нее руку. Она будет работать в дрянной забегаловке у дороги и улыбаться тракерам за чаевые.

Вместо этого она сбежала сюда. Тело было ее главным оружием, и она использовала его умело и хладнокровно. Потому она уже наработала себе кое-какую репутацию и газеты без проблем брали ее материалы.

И никого не интересовало, как она их добывала.

Вашингтон был полон мужчин. Мужчин и власти. Это был один из самых мужских городов на Земле – возможно, даже самый. Тут даже женщины были мужчинами – взять ту же Хиллари. Бедный Билл. Она бы его утешила – не ради информации – просто из сожаления, что такому симпатяге попалась такая стерва.

Когда она стояла под душем – дело происходило не в мотеле, а в апартаментах, – зашел ее любовник. Он был вдвое старше ее, но сил у него пока хватало.

– Ты долго?

– Я уже все.

Она вышла из душа, встала перед ним. Тот со смехом поднял руки.

– Сдаюсь. Нет, я на самом деле больше сегодня не могу. Устал как собака… как чертова собака.

Он встал под душ. Меган, не одеваясь, стала заниматься своим макияжем.

– Говорят, у вас проблемы в Белом доме, – сказала она.

– Проблемы – это не то слово. Ублюдок просто подставил нас, и в самый неподходящий момент. Он даже не осмелился прийти и посмотреть в глаза президенту – сбежал как трус.

– А это правда?

– Что?

– Ну, то, что он дочь трахал.

– Мег, тебе лучше других известно, что правда есть то, о чем расскажут по ТВ в прайм-тайм.

– Ну да. Ну да.

– Президент в ярости. Он хотел набить этому ублюдку морду.

– Я его понимаю.

– Гребаная партия.

– Это они, да?

– Точно. Они навязали нам этого гнилого ублюдка. Господи, они могли по крайней мере найти детектива и проверить его.

– Джентльмены верят на слово друг другу.

– О, да.

– И что теперь?

– В смысле?

– Ну… уже решили, кто идет на выборы?

– Пока нет. Президент настолько взбешен позицией партии, что подумывает о том, чтобы идти самостоятельно. Как независимый кандидат.

Меган фыркнула.

– Это не пройдет. Вы подарите Белый дом демократам.

– Как знать, как знать. У них дерьма не меньше.

Любовник вышел из душа…

– Эй, ты же говорил, что не можешь больше.

– Точно. Не могу.

Он прошел в комнату.

– И все-таки, – крикнула ему вслед Меган, – нашли кого-то?

– Да! Он хочет в доску своего человека.

И – прозвучала фамилия.

Из машины Меган набрала номер. Его она нигде не записывала – помнила наизусть. И набирала не со своего телефона.

– Вас слушают.

– Мне нужна немедленная встреча, – она назвала несколько букв и цифр.

Через два часа «Хонда» Меган остановилась у одной из закусочных близ девяносто пятого шоссе. Это была одна из закусочных той самой сети, в которой бы могла работать и она, если бы решила просто плыть по течению.

Фургон «Мерседеса» мигнул фарами. Она направилась к нему. Прокатилась по направляющим дверь.

– Итак.

– Информация есть.

Контактер улыбнулся.

– Но?

– Но сначала – мой брат.

Контактер продолжал улыбаться.

– Пожалуйста.

Он протянул папку с лежащим внутри документом. Рядом на стойке была какая-то аппаратура.

Меган открыла папку, посветила телефоном. Это было решение федерального судьи.

– Оно настоящее?

– Такие вопросы не стоит задавать. Это только ослабляет вашу позицию…

– Черт возьми, оно настоящее?

– Конечно…

…

– Меган, мы заинтересованы в сотрудничестве с вами. Нас мало интересует ваш брат, который получил двадцать лет в тюрьме штата за изготовление метамфетамина. Нам плевать, если он выйдет, – мало ли таких. Нам плевать, если даже он снова начнет варить мет. Но если вы попытаетесь обмануть нас, ваш брат снова попадет в тюрьму. Или умрет.

…

– Итак?

Меган назвала фамилию. Контактер хмыкнул.

– Глупо, но предсказуемо. Хорошо.

– Что дальше?

– Дальше? Держите связь с вашим бойфрендом. И вот вам еще один.

Еще одна папка перекочевала из рук в руки.

– Министр юстиции. Все там, в папке. Идеальный кандидат, я бы так сказал. Больная жена и выросшие дети.

– Ублюдки…

– Что?

– Какие же вы ублюдки.

– Приму это за комплимент. Там его психологический портрет, составленный нашими аналитиками. Пропуск в Минюст и билет на одно мероприятие. Вы любите хоровое пение?

– Нет.

– Придется полюбить. Он поет в любительском хоре. Потом собирает пожертвования. Проще всего к нему подкатить именно там…

Примерно в это же самое время пожилой, но не слишком, с отчетливо военной выправкой человек сидел в офисе в одном из зданий Нью-Йорка. Офис принадлежал крупной компании, занимающейся продвижением и политическим пиаром.

Он сидел и спокойно ждал. Обычно люди в таких случаях просматривают сообщения в своем айфоне или Блекберри, или звонят кому-то, или читают прессу. Он не делал ни того, ни другого, ни третьего. Он просто ждал.

Несколько человек смотрели на него через скрытую камеру. Они специально пригласили его и специально опоздали со встречей, чтобы проверить его реакцию.

– Кремень. Настоящий кремень, – сказала Меган.

– Он начинал в спецназе, что ты хотела.

– Но если он хочет стать политиком, он должен уметь проявлять эмоции.

– Так мы его и научим.

– Не уверена, что этому можно научиться. Он прямой как штык.

– Можно научиться имитировать.

Меган посмотрела на своего шефа, который начинал в команде Рейгана.

– Джо, а ты хочешь, чтобы в нашей стране был такой президент? Который имитирует эмоции. А?

– Вице-президент.

– Я не дура.

– Нет, дура. Была бы умной, молчала бы.

Меган посмотрела на экран.

– О’кей. Пойду к нему.

Она специально оделась несколько фривольно для этой встречи. Чтобы посмотреть на реакцию.

Не было никакой.

– Мэм? – Он поднялся.

– Сэр.

Он улыбнулся. Неизвестно, насколько искренне.