Александр Афанасьев - Однажды в Америке

– Проблем немало, сэр. Перенаселенность – одна из таких проблем. Конфликты с соседями из-за территорий, а Узбекистан имеет хотя бы один конфликтный вопрос с каждым из соседей – вторая. Территориальное расположение – Узбекистан не только не имеет выхода к морю, но и ни один из его соседей не имеет выхода к морю [60]– третья. Укорененность тоталитарной традиции – в Узбекистане не было ни одних демократических выборов за всю его историю – четвертая. Риск радикального ислама – пятая. Но есть и возможности…

…

– Первая – если данные ЦРУ об оттоке населения с территории Украины верны, то Узбекистан стал вторым по численности рынком СНГ после России. Вторая – Узбекистан до сих пор сохраняет протекционистскую торговую политику в ряде отраслей промышленности, но не в пользу России, а в нашу пользу. В частности – в стране работает единственный автозавод, принадлежащий Джиэмси и работающий на пятую часть мощности от возможной. Тот же протекционизм наблюдается в сфере электроники. Третья – правительство Узбекистана настроено отнюдь не антиамерикански, там есть значимые проамериканские силы.

– Насколько значимые?

– Сэр, понятно, что они не доминируют. Но главное другое – это мусульманская страна, в которой на удивление почти нет антиамериканских настроений. По данным ФБР, в Нью-Йорке проживают до тридцати тысяч узбеков, число их постоянно растет, причем радикалов из них считаные единицы.

– То есть там совсем нет радикалов?

– Радикалы сейчас есть везде, сэр. Главное – в узбекском обществе нет их понимания, нет той прослойки, которая относится к ним с сочувствием. Есть общество, и есть террористы. А наличие такой прослойки – и есть главное условие длительной и трудно искоренимой террористической активности.

Президент выдохнул. Вообще-то многие считали, что миловидная дама, сидящая перед ним, – одна из его любовниц в аппарате, но это было не так. Он достаточно нагулялся, у него была роскошная жена, а женщина, сидевшая перед ним, отличалась хваткой и циничным, изворотливым умом, какой бывает у тех, кто поднимался наверх с самого низа. Такой хватки нет у деток ублюдков-политиканов, которые решили, что раз они ездили отдыхать на Кейп-Код, то им подвластны все тайны этого мира.

– Сколько нам это будет стоить?

– Трудно сказать…

– Я не это ожидал услышать.

– Есть очень интересный план…

– Ну, ну…

– Узбекистан практически не имеет банковской системы, она находится практически в новорожденном состоянии из-за ограничений. Если узбеки пустят к себе наши инвестиционные банки…

– Дорого будет стоить?

– Можно обойтись и без денег…

…

– У них есть хорошие связи с монархиями Залива. У некоторых шейхов заблокированы счета. Если их разблокировать…

– Что еще мы получим?

– Промышленность. Не приватизирована, там можно скупать за бесценок. Хлопок – альтернатив ему на рынке немного. Достаточно закрыть глаза на то, что они детей выгоняют собирать хлопок…

– Детей?

– Такова жизнь…

…

– Еще думаю, их заинтересует приоритетное финансирование.

– То есть?

– У каждого министра есть дочь, сын, брат. Если они захотят делать бизнес, а наши банки помогут им с финансированием…

– Русские?

– Русские имеют там позиции, но они слабы. Узбеки, как я уже упоминала, своеобразно относятся к деловой этике. Если они видят работающее предприятие, они попытаются его прикарманить.

– Что помешает им сделать это с нами?

– Американский суд может арестовать их счета и активы даже в Швейцарии, а российский суд – нет. И китайский – нет.

– Мне это нравится…

Президент встал с кресла.

– Мне это, черт возьми, нравится…

И тут погасло все освещение…

США, Нью-Йорк

15 августа 2019 года

Боб отвез меня в аэропорт, но в Нью-Йорк я полетел не на том самолете, на котором я прилетел в Каролину. Взял другой, причем с пилотом. Мне вовсе не улыбалось думать, а не прикрепил ли кто к моему самолету взрывчатку, пока меня не было, чтобы не оставлять свидетелей. Я все-таки видел их лица. И хотя ни я, ни они не сказали ничего такого, что могло бы послужить основанием для предъявления обвинений, в таких случаях часто перестраховываются.

О том, что произошло, я узнал по дороге из частного аэропорта в город.

Просто начали останавливаться машины. На автостраде стоять нельзя, за это так взгреют… но машины останавливались, одна за другой… начали выходить люди. Просто выходят люди из машин… и я понял, что произошло что-то страшное.

Что-то совсем плохое.

Вышел и я. Передо мной на «Ниссане» ехала пара, я подошел к ним.

– Что произошло?

Женщина посмотрела на меня – средних лет, светлые кудряшки и… что-то в глазах.

– Самолет президента упал.

– Где?!

– В Черном море.

– Проклятые русские! – зло сказал стоящий рядом мужчина.

– Что ты несешь?! Зачем русским было убивать его, – накинулась на него женщина, – это они убили его! Они!

– Да что ты понимаешь?!

– Побольше тебя! Они и тот «Боинг» сбили, чтобы натравить нас на русских. Они постоянно лгут нам!

Ошеломленные люди из остановившихся машин подходили друг к другу, пытаясь собраться вместе, чтобы вместе перебороть беду. Избрание именно этого президента – как никогда раскололо страну, тем более что он не набрал большинства, но стал президентом из-за особенностей избирательной системы. Но президент США был одним из символов этой довольно атеистичной и не имеющей долгой истории страны, и его возможная гибель потрясла всех.

Кто-то плакал.

И вдруг я понял, что я должен делать. Что я должен сделать – как русский и как американец. Чтобы оправдать свое существование на Земле…

Б…

Пока гоню в город – расскажу вам, что и к чему.

Не знаю, понял ли кто, что только что произошло, но я сразу понял. Понял своей многократно поротой задницей рожденного в СССР, всей шкурой своей понял – плохо дело. Очень плохо.

Это должно было случиться. Рано или поздно. Нынешний президент США ненавистен многим настолько, что они готовы его убить. И он ненавистен не простым людям – он ненавистен верхушке. Вот они его и убили. Но его нельзя было просто убить, как Кеннеди, тут же произошел бы социальный взрыв. Те, кто за него голосовал – а это неполиткорректные белые люди из неполиткорректных штатов, – в ответ взяли бы свои неполиткорректные полуавтоматические винтовки и пошли бы неполиткорректно свергать власть. И тогда эти твари придумали не просто убить президента, а обвинить в этом русских. Чтобы направить гнев простых американцев против русских.

Это и есть финал той безумной кампании демонизации, которую вела несколько лет американская пресса. Финал промежуточный – окончательным будет война.