Александр Афанасьев - Однажды в Америке

Остановился я, только проехав двадцать миль, чтобы осмотреть себя. Две пули, девять миллиметров. Не бог весть что, не триста пятьдесят седьмой и тем более не сорок четвертый, но все равно – больно. Но больно не смертельно.

Вопрос: что делать дальше? Идти в полицию? Тогда на меня на самого будет уголовное обвинение, я перевез оружие третьего класса через границу штата. И что-то мне подсказывает, что у меня не получится заключить сделку со следствием.

Если бы это было до 9/11 – я бы не сомневался. Эти типы, явно военные, напали на гражданского. Чтобы замять это дело, прокуратура готова была бы на все, даже замять дело об убийстве. Но сейчас не 2000-й – сейчас 2019 год, и у людей нет прав. Зато права появились у государства. Теперь государство имеет право получать ордера на слежку за неназываемыми лицами, имеет право читать нашу электронную почту вообще без ордера, чем и занимается, имеет право задержать человека по обвинению в терроризме и держать его сколько угодно, не предъявляя обвинений, наконец, имеет право убить гражданина США без судебной процедуры, просто объявив его террористом. Государство идет в атаку – сейчас обсуждается возможность по некоторым категориям дел заменить презумпцию невиновности на презумпцию виновности, лишить граждан права на оружие… все это не просто так. Они хотят создать тоталитарное государство и убивать нас, когда вздумается. И сегодняшняя ситуация – тому пример. Государство в лице военных из спецназа попыталось убить меня…

И потому я решил не сообщать в полицию. Вернусь в Нью-Йорк, приду к своему адвокату и буду думать, что делать. Посмотрим, может, придется переходить на нелегальное положение… или уезжать.

Посмотрим. Вся прелесть американского законодательства в том, что оно предусматривает сделку со следствием. Договорившись с прокурором, можно избежать ответственности даже за убийство первой степени.

Но пока до Нью-Йорка надо добраться.

«Хаммер» я бросил недалеко от летного поля. Плохо, конечно, но меня и так опознают – машина-то прокатная, взята на мое имя. Остается надеяться на то, что у тех, кто все это затеял, – возникнет желание замести следы, и тем самым они помогут мне.

Но все равно надо что-то думать, и быстро. Не нравится мне эта попытка убрать меня с поля, не нравится…

Частный сектор аэропорта представлял собой большой ангар, я зашел, заплатил менеджеру за стоянку и за то, чтобы меня заправили. Перед этим я вылил на себя полфлакона средства от пота, чтобы от меня не пахло порохом. Мало ли…

– Отличная погода, не правда ли?

Менеджер улыбнулся, заполняя документы.

– Замечательная, сэр.

Можно не сомневаться – сделают все как надо и даже не подумают обсчитать. Вот этим мне и нравится Америка – в России все как будто мстят друг другу за что-то.

– Я пойду, прогуляюсь. Сколько времени ждать?

– Примерно полчаса, сэр.

– Отлично. Через полчаса буду готов.

Вышел… действительно погода отличная, как на заказ. Сто на сто – так говорят авиаторы.

Если меня не примут по дороге на работу, то у обвинения появится еще одна проблема. Я ведь дилер. И гансмиттер. У меня есть запасные части к разному оружию. Заменить ударник, который у меня есть, пара минут работы – и вот, ни одна экспертиза не установит, что стреляли именно из этого оружия. Ну и что, что там машина разбитая стоит? Разбилась, я ее оставил на месте, попросил подвезти до аэропорта. Следы пуль и пороха в салоне? Ну, так мало ли кто что там делать мог. Кстати, а в кого летели эти пули? Да? Даже так? А что активные военнослужащие США делали с оружием за пределами базы, а? [55]

Только вот кажется мне, что на прокуратуру это впечатление не произведет – давить будут. Интересно, что Большое жюри скажет?

И в любом случае – я буду в опасности.

– Алекс… не оборачивайся.

Я чуть повернулся, но только так, чтобы видеть краем глаза.

Это был Боб.

– Какого черта?

– Мы должны кое-куда поехать. На стоянке стоит белый фургон «Мерседес» с эмблемой кейтеринга. Выжди немного и иди туда.

– Я уже съездил кое-куда.

– Я знаю.

– Тогда ты знаешь и что там произошло?

– Зобо арестован.

– А меня чуть не убили.

– Но ты справился, верно? Я не мог тебе помочь.

– Кто такой Квентин Коли?

– Что с ним?

– Я его убил. Он из спецназа?

– Нет. Пятнадцатая бригада военной полиции. Группа чистильщиков. Верный пес.

– Верный пес – кого?

– Не важно. Важно то, что мы пытаемся всему этому противостоять. Как можем.

– Я уже спрашивал: мы – это кто?

– Выходи на стоянку и узнаешь.

…

– Оружие можешь взять с собой, никто не заставит тебя его сдать…

Ну, вот. Что бы вы решили на моем месте?

США, Южная Каролина

Мертл-Бич

15 августа 2019 года

Решил я ехать.

Не потому, что я так уж сильно доверял Бобу. Просто я четко осознавал, что в настоящий момент я – один. Один против, возможно, всей системы. И это только в фильмах заканчивается хорошо, в жизни это никогда хорошо не заканчивается. Боб же был явно не один, и он мог мне помочь понять, что ко всем чертям происходит.

Фургон такой на стоянке действительно был, я постучал, и мне открыли. В фургоне был еще один человек, и там была явно аппаратура наблюдения. Мое присутствие тут приняли как должное, никто никаких вопросов не задавал. Через несколько минут появился Боб, он закрыл дверь и постучал три раза по перегородке, отделяющей нас от кабины водителя. Фургон поехал.

– За мной следили? – спросил я.

Боб отрицательно покачал головой.

– Как они вышли на меня?

– Они вышли не на тебя. Они вышли на Зобо и перехватили его каналы связи. Заставили его сотрудничать. Потом они просто ждали, кто придет в ловушку, чтобы начать разматывать этот клубок дальше.

– Но рыба прорвала сеть.

Боб кивнул.

– Что будет дальше?

– Будут переоценивать ситуацию. Искать дальше.

– Куда мы едем?

Вместо ответа Боб открыл автомобильный холодильник и достал две банки безалкогольного пива «Курс». Говорят, что по потреблению этого пива близ баз США можно отследить развертывание американского спецназа.

– Пива хочешь?

Я отрицательно покачал головой. Мало ли что там в пиве…

Ехали довольно долго. По моим прикидкам миль двести, может, даже в соседний штат выехали. Определить направление мне не удалось.

Как только фургон остановился и мы вышли – это было какое-то промышленное помещение с ограждением, – я понял по шуму океана и кое-каким признакам, где мы. Мы – в Мертл-Бич.

Мертл-Бич – это прибрежный городок… скорее даже город на побережье Атлантического океана с хорошим белым песком, кондоминиумами на берегу, парками развлечений и всем, что необходимо для отдыха. Это курорт, но курорт для американцев, он не раскручен в международном масштабе, как раскручены Майами, Сан-Франциско или Лос-Анджелес, – и потому он так хорош. Здесь есть люди, но не слишком много народа, как в Майами, и никто не кричит «Тагил!» и не расширяет пальцы, радостный от того, что смог себе позволить купить кондо на ватерфронте за два наворованных миллиона долларов. Здесь нет и знаменитостей, прилетающих сюда рожать, чтобы сыночка имел право на получение американского гражданства – и его мамочка с папочкой тоже, если что-то на родине пойдет не так. Речь, кстати, не только о русских – мексиканцы ездят, чтобы рожать в США на два порядка чаще, но я все-таки русский и больше внимания обращаю на русских. И мне омерзительно поведение именно русских, потому что мексиканцы едут сюда от нищеты и безысходности, а русские в большинстве своем – от богатства и ненависти к собственной стране и ее народу.