Александр Афанасьев - Оттенки тьмы

Я все это видел. Знал. Понимал. Потому и готовился – помаленьку, но неустанно и основательно. Чтобы, когда ко мне придут, щелкнут затвором автомата и скажут, что теперь тут мы жить будем – было чем ответить.

Ну и вторая причина… как думаете, какая? Правильно – возможность большой войны. Все к ней шло. И любой, у кого хоть немного соображаловка работала, это понимал. Потому что американцы испробовали на нас санкции и выяснили – это не работает. Потому что мы проявили открытое неповиновение, потому что мы удачно сорвали всю американскую политику, потому что у нас возникла классическая проблема лидерства. Это когда один говорит – я главный, а второй отвечает – пошел на. А все на это смотрят, и тот, кто главный, – не может оставаться главным, не применив силы.

Вот я и готовился – как любой нормальный мужик – в случае чего. Чтобы прийти со своим и воевать со своим, ну и просто, чтобы быть готовым. Американцев уже в разы больше нас, техники больше – будет «все способные держать оружие». Вот чтобы быть к такому готовым, я и собирал все, что надо, потихонечку.

Но что будет такое…

– Ладно, ладно… Не было так не было…

Элина вдруг засопела носом.

– Они нас… как скот… как скот… поймали… повезли продавать… как скот… как скот… как скот…

– Хватит. Успокойся. Хватит.

Резануло. Я вообще человек не впечатлительный, а за последний год насмотрелся такого, после чего никакой фильм ужасов страшным не покажется… одна Казань так по мозгам дала. Но все равно – резануло. Это кого мы пригрели на груди, когда такое вот началось – они начали так вот подниматься. Согнали девчонок, как скот, и повезли продавать. Первоначальный капитал, е…ть их мать.

Твари. Мрази.

Я вообще-то не был сторонником смертной казни. Но этих вздернул бы. Или на кол посадил. Или бульдозером раздавил. Главное так – чтобы другим наука, чтобы в печенках страх остался так делать. Благословенный страх… далеко не всегда это плохо.

– Твари…

– У тебя родственники тут есть?

Она замотала головой.

– Там по дороге центр приема беженцев есть. Я тебя туда отвезу, хорошо?

Она замотала головой, в глазах появился страх.

– Нет.

– Почему?

– Я с одной… девочкой… ее оттуда продали.

Нет, ну это… Понятно, что в такой ситуации вся мразь наружу, но все равно – как-то не по себе. От масштаба всего этого.

– Ладно. Поедешь к нам тогда. Хочешь?

– Мы с Урала. Там этого нет почти, жизнь нормальная.

Постучали в стекло, я посмотрел – Жэка, с ним еще какой-то. Судя по морде лица – мусор. Этого не хватало.

– Сиди. Я сейчас разберусь.

Она посмотрела мне прямо в глаза – мне не по себе стало.

– Ты меня не отдашь?

– Нет. Не отдам.

Вторая часть Мерлезонского балета.

Приперлись двое, Жэка – контрагент мой здесь – и тот мужик в кожане. Тот, видимо, просек тему и решил разводить.

Жэка был мрачен, в пальцах – крутил шары. У меня, впрочем, настроение было не лучше.

– Ты чего на рожон полез? Тебе это надо было?

Я нехорошо улыбнулся.

– Брат, а в чем проблема? Я что – на русской земле и не в своем праве?

– Ты на ровном месте проблемы создал. И себе, и нам. Этот черт рысью бегает, диаспору свою поднимает.

Я покачал головой с прежней нехорошей улыбкой.

– Ошибаешься, Женек. Я проблему не создал, я ее решил. Но не всю. Далеко не всю. А решить ее – должен был ты. Не находишь?

– Б…

– Не надо так про мою жену.

Жэка выпучил глаза:

– Да ты гонишь.

– Гонят дерьмо по трубам. А я по теме говорю. Ты-то к этому какое отношение имеешь?

– Мне здесь жить.

– Так живи. Кто мешает.

– Мне что, за тебя стрелу забить?

Жэка явно сдался – впрочем, он знал, что со мной бесполезно. Зато этот, в кожаной куртке – подхватил тему:

– Тебя как зовут?

– Так же, как и вчера.

Мужик не спеша достал сигарету, приклеил к губе на зэковский манер, но прикуривать не поспешил.

– Смотрю я, все вы, уральские – ломом подпоясанные, общество не уважаете…

– Ты знаешь, с кем ты на ровном месте закусился?

– Он племянник Мраза.

– Кого? – не понял я.

– Это имя такое – Мраз. Он то ли ассириец, то ли азер, то ли еще кто. Большой человек. Вор в законе. С ним все за руку – и Зять и Чечен. А ты его племянника прилюдно опустил. И как потом жить будешь?

– Припеваючи.

– Не получится припеваючи. Теперь у тебя проблемы будут на каждом шагу. Это если Мраз за тебя деньги не объявит. Пока можно решить вопрос. Извиниться… в конце концов, ты же не знал, кого кидаешь. Но – пока.

Я рассмеялся. Искренне.

– Вы чего? Вы с какой башни упали?

– Вы чо, не видите, чо делается? Москва по звезде пошла, мертвые жрут живых. Страны нет, власти нет, ментов нет, у всех стволы на руках, каждый как может, так и живет. А вы мне про какую-то козу ностру тут задвигаете. Мраз, племяш еще его, в ж… обиженный. Он меня что, в Ижевск поедет мочить? Ну-ну. Знаете, что за это будет?

– За убийство должностного лица – вышка. За покушение на убийство должностного лица – двадцать лет или вышка, если кто-то пострадал. Если он меня взорвать попытается – за это вышка с публичным исполнением на Центральной площади. За нахождение на территории республики по подложным документам либо за нелегальное нахождение с уклонением от регистрации по преступному намерению – от двух до пяти на торфе или дорогах. Если он, упаси его Бог, кому скажет, что он от вора в законе такого-то, – десять лет. Тупо за гнилой базар, за то, что член ОПГ и пытался воровской ход ставить. А вы все думаете ежа голой ж… напугать.

– Подумай. На ровном месте головняк подымаешь. Что старшие твои скажут?

– Это мои проблемы. А с Мразом у них точно не будет ни тем, ни базаров.

– Ну, как знаешь. Тебе – жить.

Мужик в кожанке пошел прочь. Миха – протянул руку, но когда я пожал ее – он рывком притянул меня к себе. Обнял, прошептал на ухо:

– Тебя на дороге ждут. Скорее всего у заправки…

– Рахмат… – так же прошептал я.

Три раза обнявшись, Миха показал большой палец и тоже пошел прочь.

Вторая машина ждала нас недалеко от выезда – старый, но крепкий «Ниссан Патруль». В машине еще четверо.

Обнялись, потом я сказал:

– Как, пацаны? Огрызнуться и зубы выплюнуть – есть настроение?

– Не вопрос, – ответил за всех Димыч. У него был позывной Беда, он потом погибнет, на второй год. Бывший опер из наркоконтроля – но относительно честный.

– Там, у заправки, нас гости встречают. Но встречают, думаю, глупо. Ты машинки те, недавно купленные, не пролюбил еще?

– Как можно?

А машинки те недавно купленные – это по случаю приобретенные «АГС-17». Три было в продаже, какие-то солдатики у дороги продавали, я три и взял, лаванул [7]деньгами, патронами, водкой, но оно того стоило. «АГС-17» – это страшная машина, двадцать девять гранат в ленте, бьет очередями. Сплошное накрытие идет, выжить невозможно. В Афгане, когда у наших был «АГС», – духи бой вообще не принимали. А тут сразу три.