Александр Афанасьев - Оттенки тьмы

Они хорошо знают, что они делают и зачем. Они знают, что через поколение – будут здесь хозяевами всего. К этому они и готовятся…

Зарина хлопнула последний шот.

– Девочки, что-то я совсем пьяная…

– Тебя проводить?

– Если тебе не трудно.

Все всё поняли, заулыбались…

– Пошли.

На выходе из паба он увидел какого-то странного типа, панка, что ли – тип как-то странно шел. Он машинально шагнул в сторону, закрывая собой Зарину.

Тип этот – он точно под наркотиками был. Странно осмотрелся – потом вдруг сделал два резких, раскачивающихся шага и бросился на какую-то жирную девицу, решившую зайти в заведение. Та завизжала.

– Уберите его от меня!

Он не хотел связываться, но и смотреть, как всякое пьяное чмо бросается на людей – тоже не мог. Шагнув к этому типу, он положил руку ему на плечо, но тот не отреагировал… он потом вспомнил, что плечо было каким-то… холодным, что ли. Тип не отреагировал, он развернул его и с проносом съездил по подбородку. Тип упал.

Девица прижалась к стенке и вопила.

– Он укусил меня! Он укусил меня!

Полиция сейчас приедет… черт, угораздило же.

Полицию он ждать не стал – пошел прочь, ловить такси, и Зарина послушно пошла за ним.

Утром ровно в пять он проснулся.

Зарина жила в неплохом кондо, совсем не похожем на те, какие снимают начинающие лондонские яппи – тут один метраж под сотку был. И похоже, жила она тут одна.

Стараясь ее не будить, он прошел в душ, облился почти ледяной водой. Затем прошел на кухню, надеясь найти там что-то на завтрак. В холодильнике почти ничего не было, зато сортов кофе и чая было на выбор.

Когда он заканчивал с кофе – женские пальцы коснулись спины. Он не обернулся.

– Никогда так не подкрадывайся больше.

– Я думала, ты не военный. Просто так сказал.

– Я предпочитаю говорить как есть. У тебя холодильник пустой.

– Я знаю. Я дома почти ничего не ем. Не хочу выглядеть откормленной коровой.

– У тебя получается.

– Спасибо.

Зарина забралась на стул напротив.

– Ты надолго в Лондоне?

– Пара дней.

– Можешь прийти вечером.

– Ты меня не знаешь почти.

– Знаю.

Он посмотрел на нее.

– Между прочим, я много воевал в мусульманских странах.

– Мне плевать.

– Даже так?

– Да…

Он покачал головой.

– Почему?

– А знаешь… мою мать купили. Просто купили, она была красивой и из бедной семьи. Родители продали ее, чтобы поднять остальных детей.

– Меня тоже должны были купить. Мама уговорила отца дать мне образование – и я сбежала сюда. Теперь я работаю финансовым аналитиком в «Голдман-Сакс», пью в пабах и трахаюсь с кем угодно, кроме мусульман. Потому что я не одна из них, понятно?

Он кивнул.

– Понятно.

На кухне у Зарины был телевизор, настроен он был на платный канал деловых новостей. Но передавали по нему что-то совсем странное…

… Эпидемия неизвестной болезни в Москве продолжает разрастаться. Зафиксированы…

Зарина посмотрела на экран.

– Плохо дело.

– Скорее всего какая-то ерунда.

– Я не об этом. Посмотри на бегущую строку… Токио плохо отторговался. Мне надо на работу…

– Запиши мой номер. Увидимся вечером?

Они несколько секунд смотрели друг на друга.

– Говори. Я запомню.

На улицу он вышел в настроении… скажем так, лучше, чем то, что у него было. Возможно, еще не все потеряно.

Он купил в лавке на углу недорогой смартфон, положил на него денег. Затем зашел на сайт каршеринговой [35]фирмы и внес депозит. На смартфоне высветилось положение ближайшей машины – на соседней улице…

В Лондоне в каршеринге можно взять самые разные машины, он выбрал довольно необычный вариант – «Форд Эксплорер». Он стоял довольно далеко, потому пришлось сначала взять в прокат скромный «Форд Фокус» и уже на нем доехать до стоянки, где был «Эксплорер». Благо – стоимость владения каршеринговой машиной рассчитывалась поминутно, и никаких денег он не потерял.

На «Форде» ровно в оговоренное время он был на месте, его контакт уже сел в свою машину – это был «Фольксваген Транспортер» предыдущего поколения. Он мигнул фарами – и они покатили на выезд из Лондона.

Пока ехали – им три раза попадались навстречу машины «скорой»… он подумал – неужели и тут начинается? Вирус… твою же мать. Этого только не хватало. Но у него было задание, и он должен был его выполнить.

Сразу за большим Лондоном начинался совсем другой мир… Великобритания живет совсем не так, как Лондон, Великобритания только с виду богатая – при тех ценах, какие есть, и наплыве беженцев, готовых буквально за кусок хлеба работать… многие еле на плаву держатся… Легче тем, у кого есть недвижимость – аренда стоит дорого, особенно в крупных городах и вокруг них. Можно поставить десять – двадцать коек и жить на арендную плату, которую платят тебе польские, литовские или украинские мигранты.

Они зарулили в какое-то место… склады, которым явно лет сто, а то и больше… он аккуратно припарковал машину рядом с «Фольксвагеном». Вышел…

– А воздух какой, да…

– Хороший. Твой склад?

– Зачем? Арендую…

Лязгнул замок.

– Проходи.

Внутри было довольно темно, потолок низкий – строили тогда, когда о требованиях к складам класса «А» ничего не знали. Склад был почти что забит – тюки с одеждой, обувью…

– Сюда иди…

– Помоги.

Вместе они начали раскидывать упакованные тюки военной формы.

– В Украину пойдет?

– Туда. Тут на вес продают, а там…

– Вот оно. Смотри.

Винтовка шла уже в кейсе, к ней шел прицел, который явно не предусматривался штатной комплектацией. Он достал прицел, с сомнением посмотрел на него.

– Ни хрена! Это вот чо?

– Что заказали, – пожал плечами литовец.

Нет, это полный пипец – брать к высокоточной винтовке не оригинальный, а китайский «Льюполд». Зашибись! Разница в цене – раз в десять.

Купить дорогую высокоточную винтовку и к ней китайский прицел. Це Украина!

– Ты хоть ее пристреливал?

– Не. Но тут можно, стрельбище недалеко.

Кольца – моноблок, с уровнем и угломером, но тоже Китай.

Пристрелять они пристреляли, но сколько на винтовке продержится «ноль», сказать было сложно. Хорошо, что ему винтовка была нужна только на один выстрел.

С литовцем он расплатился – заплатил три с половиной тысячи фунтов. Довольно много, но выбирать не приходилось. К винтовке он купил десять патронов Hornady TAP.

Лондон и в самом деле очень разный, и скорее всего это самый неанглийский город во всей Англии. Это город, в котором до шестидесяти процентов его жителей родились не в Лондоне, и если русские, украинские и индийские олигархи скупают дорогую недвижимость и стараются стать большими англичанами, чем сами англичане, то другие мигранты приезжают в город совсем за другим. Они приезжают сюда не для того, чтобы стать англичанами, и очень ревностно сохраняют свои общины, свои национальные и культурные особенности – на нормальном языке это значит, что они приносят с собой в Лондон свой Кабул, свой Пешавар, свой Хомс, свой Могадишо, свой Триполи – и с какого-то момента место, где они живут, начинает походить на города, откуда они прибыли. За исключением того, что там не стреляют. И только дети – не все, но довольно многие – вырываются из затхлого мирка добровольных национальных и религиозных гетто, куда их всеми силами загоняют родители [36]. Родители, которые приехали в один из наиболее динамичных и многоликих городов на земле – но так ничего и не поняли, оставшись в душе крестьянами и ревностными мусульманами…