Айя Сафина - Падальщики. Непогасшая надежда [СИ]

Я продолжала молчать и судорожно соображать, чего бы такого же красивого ему ответить. Жужу говорит, что я умею красноречиво выражаться перед толпой людей. Но, похоже, это получается само собой, естественным образом. А когда я нарочно пытаюсь выдумать какую-нибудь красивую философскую идею, от которой у людей брызнут слезы из глаз, получается только вот такое тугоумное выражение лица человека, который пытается выдавить из себя гладкий непрерывный идеальный кал.

— Я всего лишь пытаюсь спасти как можно больше людей, — наконец выдавила я из себя.

Тигран присел на край деревянного стола, прижав последние истрепавшиеся книги к груди. Он пристально смотрел на меня, словно изучал под микроскопом чужеродное существо.

— Ты ведь понятия не имеешь, что говорят о тебе солдаты, — сказал он то ли утверждением, то ли вопросом.

Я же продолжала удивленно молчать.

— Я не наивный дурак, полностью погрузившийся в веру в бога и уповающий на него во всех ситуациях. Я пообщался с солдатами. Многие из них мне очень понравились. Ими действительно движет бескорыстное желание помочь. Но в то же время я навел справки и о жизни на базе.

— И что же вы отметили для себя? — наконец спросила я.

Тигран немного задумался, хотя знал, что сказать, просто подбирал верные выражения.

— Скажу так: я бы очень хотел познакомиться с Полковником Триггером. Я так понимаю, у тебя с ним непростые взаимоотношения.

Ну конечно! Солдаты только и любят болтать о том, кто чья подстилка! Всех оштрафую на неделю без симуляторов!

— О нет! Я не о тех глупых домыслах!

Я снова удивилась. Оказывается, Тигран хорошо читает лица, если верно определил причины моего замешательства.

— Мне бы хотелось посмотреть на ваше с ним общение, чтобы узнать, как сильно он боится тебя.

Так. Вот сейчас самое время моей аритмии дать о себе знать. Этот старик, вообще, понимает, о чем говорит? Триггер боится меня?

— Полковник Триггер может произнести одно лишь слово, и меня приговорят к расстрелу, — отчеканила я.

— Именно! Но он этого до сих пор не сделал, хотя ты постоянно бунтуешь. Разве нет?

Я бунтую? Всего капельку! Я вообще дивная милая фея сижу на розовых кустах и леденцы посасываю!

— И мне интересно знать, он боится избавиться от тебя, потому что боится гнева людей, которые стоят за твоей спиной?

Такие есть? С какими солдатами он разговаривал? Почему я о них не знаю?

— Или же он боится избавиться от тебя, потому что боится потерять драгоценный шанс победить в войне с вирусом?

Я замотала головой, которая начала пухнуть от всей это философской белиберды. Я, если что, пришла сюда, чтобы сказать, что его машина подана. Я просто дворецкий в данную секунду, черт возьми!

— Каким образом я могу победить вирус?!

— Это — фигуральное выражение. Его, может, вообще никогда не одолеть. Но я говорю не о победе над ним, как об избавлении от болезни, а скорее, как о преодолении препятствия перед сосуществованием.

Он на минуту замолк. Видимо, по моему глупому выражению лица он понял, что мне необходимо время, чтобы понять смысл его речей.

Но я так и не догнала. Мне казалось, он говорит о своей деревне: они живут посреди зараженных, рискуя оказаться обнаруженными каждую минуту! С вирусом сосуществовать в такой форме — неоправданный риск.

— Я не представляю, как можно сосуществовать с вирусом, Тигран. И людей выводить из базы в такие условия я тоже не собираюсь. Мне кажется, я еще вчера объяснила свою позицию.

— О да! Она была ясна и однозначна. И хочешь открою тебе секрет?

Тигран даже наклонился слегка, чтобы открыть мне тайну.

— Своей непоколебимой верой ты заработала себе очки одобрения у солдат.

— О чем Вы?

— О том, что ты стала еще более ярким светочем. Люди видят в тебе искателя с холодным рассудком, которого не соблазнит единорог на радуге. Ты ищешь нечто твердое и прочное, не кидаешься с головой в рискованный авантюризм, и за этим твоим качеством люди последуют. Помни об этом, когда твой круг скрытых почитателей выйдет из тени. Предлагай им только то, ради чего сама бы жизнь отдала. И клади свою веру на тот алтарь, на который готова пролить кровь самого дорогого тебе человека.

Я очень хотела понять смысл его слов, но мой короткий мозг был не в силах уловить всю красоту его философии. Может, Тигран хотел видеть во мне частицу самого себя — борца, который не сдается до последнего? И даже сейчас, пусть он собирает сумки, потому что мы так приказали, он все равно не перестанет быть борцом и будет воодушевлять других людей на продолжение борьбы. Его время подходит к концу, но семена, которые он посадил в головы своей паствы, дадут плоды. Может, к тому он и клонил? Сообщить, что есть люди, которые пойдут за мной, за моим образом мышлений, для которых однажды я стану пастырем и мы наконец найдем путь наружу?

Уф. Слишком много мыслей. Опять же, я не для философских рассуждений сюда пришла. Время поджимает. Нам надо вернуться на базу, как можно быстрее. Работы там будет немеренно!

— Тигран, ты должен поехать среди первых, — я поставила точку нашим глубоким темам.

— Алания поедет. Я останусь здесь и покину деревню среди последних.

Как капитан тонущего корабля.

— Алания справится?

Мой вопрос резонен — вчера она была далека от роли лидера, рыдая здесь в объятиях Квентина.

— Ты недооцениваешь эту женщину. Стоит ее разозлить, как она начнет метать молнии, защищая своих подопечных и набрасываясь на агрессоров. Прости ей ее чувствительность. У нас с ней нет детей, но поверь мне, забота о жителях деревни раскрыла в ней материнский инстинкт небывалой силы. Представь, что все жильцы — ее дети, и ты поймешь, какой она опасный человек.

Тигран говорил о жене с нежностью. Он даже не замечал, как улыбался, пока говорил.

— Тесса, это — Калеб, — послышалось в ухе.

— Слушаю, Калеб, — ответила я, включив микрофон.

— Мы готовы к погрузке. Здесь Алания и…, - слышно было, как Калеб прикрыл рукой рот, чтобы приглушить свой голос, — я боюсь эту женщину.

Я ухмыльнулась. Тигран не обманул.

— Калеб не врет, — тоже шептала Бриджит. — Эта мадам тут такой кипиш наводит! Она сама решает, кто где сидит, по сколько человек, и ее вообще не волнует, что в один Аякс восемнадцать человек не влезет! Тесса, ты понимаешь? У них тут семьи по двадцать человек! Черт возьми, у меня ни одного родственника на базе, а они тут расплодились до восьми-десяти детей в семье! — Бриджит присоединилась ко всеобщему негодованию.

— Пусть распределяет, как ей кажется необходимым. Броню все равно не прорвет…

— Я сказала Халил едет в третьей машине! Почему ты его пересаживаешь? — услышала я крик этой грозной женщины на заднем плане.