Джек Вэнс - Избранные произведения. Том III

Джин неловко и раздраженно встряхнулась. Прочь из головы чепуху! Ты играешь одна. Зачем тебе родственники? Они бы никогда не позволили эту авантюру со станцией Эберкромби… Да, будь у нее родственники, возникло бы множество проблем в том, как потратить два миллиона долларов.

Джин вздохнула. Ее собственная мать не была так добра и удобна для нее, как Блейскел. Она и не могла быть такой. Вопрос становился чисто абстрактным. Забыть это. Выбросить из головы.

Блейскел поставила у ног Джин служебные туфли, которые в большинстве ситуаций носили все на станции — шлепанцы с магнитными обмотками в подошвах. Проводки вели к батарее на поясе. Передвигая рычажок реостата, можно было регулировать силу магнитного притяжения.

— Когда обслуга работает, ей нужна опора, — объяснила Блейскел. — Конечно; когда вы привыкнете, вам не покажется, что работы очень много. Все прекрасно очищается автоматически, фильтры у нас добротные, но есть немного пыли, и всегда из воздуха оседает легкая пленка масла.

Джин выпрямилась.

— Ладно, миссис Би, я готова. С чего начнем?

Блейскел вздернула брови, реагируя на фамильярность, но, казалось, это ее не слишком задело. В основном девушка представлялась вежливой, усердной и умной. И, что очень важно, не того сорта, что мог бы привести к каким-либо неприятностям в отношениях с мистером Эрлом.

Оттолкнувшись пальцем от стены, круглая женщина запустила себя вниз по коридору, остановилась у белой двери и открыла ее.

Они вошли в комнату с потолка. Джин на мгновение почувствовала головокружение, когда пришлось головой вперед лететь к полу.

Блейскел ловко схватила стул, извернулась в воздухе и поставила ноги на настоящий пол. Джин присоединилась к ней. Они стояли в большой круглой комнате, которая явно занимала весь диаметр цилиндра. Окна глядели на космос, звезды сияли со всех сторон. Если повести головой, видны были все созвездия Зодиака.

Откуда-то снизу шли солнечные лучи. Они сияли на потолке. А в верхней части окна висела половинка Луны, твердая и острая, как новая монета. На вкус Джин комната была слишком пышной. Подавляла пресыщенность тонов горчично-шафранового ковра, деревянные панели стен с золотыми арабесками, круглый стол, закрепленный на полу и окруженный креслами, надежно зафиксированными с помощью магнитных пластин. С потолка неподвижно торчала хрустальная люстра, из-под плафона выглядывали ряды пухлых херувимов.

— Плезанс, — объявила Блейскел. — В первую очередь вы будете делать уборку здесь. Каждое утро. — И она расписала обязанности Джин в деталях.

— Сейчас мы пойдем в… — она слегка подтолкнула Джин. — Это миссис Клара, мать Эрла. Поклонитесь ей так же, как я.

В комнату вплыла женщина, одетая в пурпурно-розовое. На лице у нее застыло выражение отстраненного высокомерия, словно во всей Вселенной для нее не существовало ни сомнений, ни неуверенности, ни двусмысленности. Клара выглядела почти совершенным шаром. Серебристо-белые волосы, лицо — пузырь гладкой плоти, обмазанный, явно наугад, румянами. На пухлой груди и плечах лежало ожерелье из драгоценных камней.

Блейскел елейно склонила голову:

— Миссис Клара, дорогая, позвольте представить вам новую горничную. Она только что с Земли и имеет хорошие рекомендации.

Клара Эберкромби стрельнула в Джин быстрым взглядом:

— Чахлое создание.

— О, она поправится, — проворковала Блейскел. — Побольше хорошей еды и усердная работа сделают чудеса. Она ведь еще дитя.

— М-м-м… Едва ли… Голос крови, Блейскел. Вы прекрасно знаете.

— Да, конечно, миссис Клара.

Хозяйка, шныряя взглядом по комнате, продолжала металлическим тоном:

— Иди у вас хорошая кровь, или уксус. Эта вот девушка никогда не будет чувствовать себя здесь комфортно, я вижу это. Это не в ее характере.

— Конечно, мэм, вы правы.

— И не в характере Эрл а. Он единственный человек, о котором я по-настоящему беспокоюсь. Хьюго был дороден, но его брат Лайонел недалеко ушел от Эрл а. Бедный дорогой Лайонел, и…

— Что насчет Лайонела? Есть какие-то известия? — произнес хриплый голос.

Джин повернулась. Это был Эрл.

— Ничего, мой дорогой. Он ушел от нас и никогда не вернется. Я всего лишь сказала, что никто из нас, кроме тебя и Лайонела, не оставался столь костлявым в этом возрасте.

Эрл бросил сердитый взгляд мимо матери, мимо миссис Блейскел, и взгляд этот упал на Джин.

— Что это? Еще одна служанка? Мы в ней не нуждаемся, отошлите ее. Опять новые расходы.

— Она будет убирать наши комнаты, Эрл, дорогой мой, — сказала его мать.

— Где Джесси? Чем вас не устраивает Джесси?

Клара и Блейскел обменялись невинными взглядами. Джин послала Эрлу взгляд. Неторопливый, игривый. Он заморгал, затем нахмурился. Джин потупилась, проследила узор на коврике пальцем ноги, что, как она знала, представляло ее фигуру в очень выгодном свете. Зарабатывать два миллиона долларов будет не таким противным занятием, как она опасалась, потому что Эрл Эберкромби не был толстым. Приземистый, крепкий, с мощными плечами и с бычьей шеей. Коротко остриженные светлые густые волосы, нездоровый красноватый цвет лица, большой лоснящийся нос, тяжелый подбородок. Но угрюмый рот был приятен.

«Он не слишком привлекателен», — подумала Джин. На Земле она бы его проигнорировала, а если бы он стал приставать, разозлила насмешками. Но она ожидала гораздо худшего: шарообразного существа как человек-баллон Вебард… Конечно, Эрлу совершенно не обязательно было выглядеть толстым — дети толстяков могли иметь и нормальное телосложение.

Клара инструктировала Блейскел на сегодняшний день. Та кивала в ответ на каждое шестое слово и отбивала ритм короткими пухлыми пальчиками.

Клара кончила, Блейскел кивнула Джин:

— Пойдемте, мисс, у нас еще много работы.

— Имейте в виду, никого в моем кабинете! — крикнул им вдогонку Эрл.

— Почему он никого не пускает в свой кабинет? — с любопытством спросила Джин.

— Он там держит все свои коллекции и не хочет, чтобы их трогали. Он иногда очень странный. Вам это надо учитывать и вести себя соответственно. В каком-то смысле ему служить труднее, чем миссис Кларе.

— Эрл родился здесь? Блейскел кивнула:

— Он никогда не спускался на Землю. Говорит, что Земля — для безумцев. И, видит Бог, он прав.

— Кто такие Хьюго и Лайонел?

— Старшие братья. Хьюго умер, упокой Господь его душу, а Лайонел путешествует. Затем следуют младшие — Харпер, Дафин, Милисеят, Клари. Это все дети миссис Клары, все очень величавые и дородные. Эрл среди них кожа да кости и, однако, самый удачливый. Когда умер Хьюго, Лайонел где-то слонялся, и станцию наследовал Эрл… Теперь здесь его кабинет и, о Боже, что там творится!