Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

Трильду проектировал Хиларио — малоизвестный чародей с причудливыми представлениями и вкусами. Усадьбу построила за одну ночь бригада гоблинов, требовавших оплаты сырами. В свое время Три льда перешла в собственность Мургена, а тот уступил ее Шимро-ду. Теперь в отсутствие Шимрода за цветниками и садом, а также за помещениями в усадьбе присматривала пожилая крестьянская пара; в лабораторию, однако, они не заходили и боялись даже приоткрыть ее дверь, считая, что за ней притаились демоны. Шимрод всячески культивировал в них это убеждение. На самом деле за дверью, оскалив клыки и угрожающе воздев черные лапы, стояли всего лишь безвредные фантомы.

Вернувшись в Трильду, Шимрод не нашел, к чему придраться. Прислуга наводила такую чистоту, что невозможно было обнаружить даже дохлую муху на подоконнике. Навощенная, тщательно протертая мебель блестела; в комодах и стенных шкафах лежали аккуратно сложенные, накрахмаленные чистые простыни, наволочки, пижамы и халаты, слегка надушенные лавандой.

Шимрод мог пожаловаться только на чрезмерную аккуратность. Он распахнул двери и створки окон, чтобы свежий луговой воздух изгнал затхлость, неизбежную в пустовавших днем и ночью помещениях, а затем прошелся по комнатам, передвигая мебель и перекладывая предметы, тем самым нарушая безукоризненный порядок.

В кухне Шимрод разжег печку и заварил чай из придающей крепость шандры, душистой болотной мяты и острой лимонной вербены, после чего вышел с кружкой чая в дневную гостиную.

В усадьбе царило безмолвие. С луга доносился переливчатый щебет жаворонка. Когда песня жаворонка кончалась, тишина становилась еще глубже.

Шимрод прихлебывал чай. Когда-то, вспоминал он, одиночество было своего рода приключением, вызывавшим приятные ощущения. С тех пор события изменили его; он обнаружил в себе способность к любви, а в последнее время привык к веселой компании Друна и Глинет — и даже к обществу молодого короля Эйласа.

Меланкте? Шимрод неопределенно хмыкнул. В применении к Меланкте слово «любовь» звучало в высшей степени сомнительно. Красота вызывает восхищение и эротическое влечение; таковы ее естественные функции. Но сама по себе красота не порождает любовь — уверял себя Шимрод. Меланкте — лишь оболочка, пустая внутри. Меланкте — теплый, дышащий символ огромной власти, не более того. Она считает его образ мыслей чрезмерно интеллектуальным? Шимрод презрительно крякнул. По ее мнению, он не должен думать?

Шимрод продолжал пить чай. Настала пора порвать с этой одержимостью и вплотную заняться выполнением программы Мургена. Предстоявшая работа могла оказаться сложной и опасной — возможно, он еще будет с сожалением вспоминать о безмятежной праздной тишине.

Мурген предупреждал: «Тамурелло не преминет заметить вмешательство! Ты бесцеремонно нарушишь его планы и навлечешь на себя его гнев! Не заблуждайся на этот счет — с его точки зрения это непростительно. Он найдет способы возмездия, явные или тайные: готовься к самым неприятным неожиданностям!»

Шимрод поставил кружку и отодвинул ее — чай больше не успокаивал его. Он открыл дверь в кабинет, растворил в воздухе стражей-фантомов и зашел внутрь. Все в лаборатории взывало к вниманию, к продолжению прерванных занятий. На большом столе посреди помещения громоздилось разнообразное имущество, конфискованное в Тинцин-Фюрале — тавматургическое оборудование, магические материалы и принадлежности, книги. Все это предстояло просмотреть и классифицировать — кое-что сохранить, остальное выбросить.

Первоочередной и важнейшей задачей была подготовка предписанных Мургеном средств, позволявших вести постоянное наблюдение за Тамурелло. Эти устройства, чье воздействие Тамурелло не мог не заметить рано или поздно, должны были удерживать чародея от дерзких и вредоносных выходок. Так рассуждал Мурген; Шимрод не мог найти в его логике никаких изъянов, хотя по сути дела Мурген заставлял Шимрода играть роль блеющей овцы, привязанной в джунглях к дереву, чтобы приманить тигра.

Мурген отмахнулся от опасений Шимрода: «Тамурелло давно пора приструнить; выполнение нашего плана произведет желаемый эффект».

Шимрод выдвинул еще одно возражение: «Когда Тамурелло почувствует ворошту, [38]он просто-напросто начнет применять другую тактику или придумает какой-нибудь изощренный способ уйти от слежки».

«Тем не менее, он откажется от грандиозных предприятий— а он их замышляет, и эти замыслы создают угрозу, масштабы которой не понимает сам Тамурелло».

«Тем временем он будет развлекаться, причиняя нам как можно больше неприятностей — но так, чтобы его нельзя было поймать с поличным».

«Мы взвесим тяжесть его преступлений и подвергнем его соответствующему наказанию — после чего Тамурелло станет самым смирным из безобиднейших любителей поколдовать на досуге, вот увидишь!»

«Ты сам сказал, что Тамурелло неспособен к повиновению, — ворчал Шимрод. — В отместку он поручит инкубу [39]пробраться в Трильду и напустить мне в кровать полчище жуков-оленей!»

«Все возможно, — согласился Мурген. — На твоем месте я боялся бы собственной тени. Опасность, которую можно предвидеть, можно предотвратить!»

Учитывая наставления Мургена, Шимрод окружил Трильду сетью чувствительных волокон, создававших какое-то подобие системы предупреждающей сигнализации. После этого, вернувшись в лабораторию, он убрал с одного из столов груду книг и магических редкостей и развернул на нем полученный от Мургена свиток пожелтевшего пергамента.

Пергамент тут же слился с поверхностью дубового стола и превратился в большую карту Старейших островов; каждое государство обозначалось тем или иным оттенком. Там, где находилась Фароли — усадьба Тамурелло — зажегся голубой огонек, знаменовавший присутствие чародея. Куда бы ни направился Тамурелло, голубой огонек должен был прослеживать его перемещение. Шимрод убеждал Мурге-на в том, что полезно было бы наблюдать за передвижением нескольких других персонажей, но Мурген и слышать об этом не хотел: «Тебе следует сосредоточить внимание на Тамурелло и забыть обо всем остальном».

Шимрод не соглашался: «Почему не использовать все возможности инструмента? Допустим, красный огонек обозначал бы твое местопребывание. Допустим, одна из твоих любовниц заманит тебя в подземелье, и ты не сможешь оттуда выйти. Карта помогла бы сразу тебя найти и освободить из темницы. Просто, легко и удобно!»

«Такое развитие событий маловероятно».

Таким образом, карта позволяла определять только местонахождение Тамурелло и, судя по показаниям голубого огонька, Тамурелло продолжал оставаться в Фароли.

Проходили дни. Шимрод совершенствовал методы слежки, применяя самые ненавязчивые средства — Тамурелло, если бы он того пожелал, мог игнорировать их, не поступаясь своим достоинством.