Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

Эйлас узнал об этом преступлении, когда истекающий кровью сын Достоя, едва держась в седле, добрался до Дун-Даррика. Король был готов к такому развитию событий. Труп сэра Достоя еще не успел остыть, когда ударный отряд из четырехсот всадников — достаточно многочисленный для того, чтобы предотвратить вмешательство со стороны клановой родни сэра Хьюна, но в то же время достаточно подвижный — отправился к Трем Соснам вверх по долине Мальо; вслед за отрядом громыхал со всей возможной скоростью целый поезд повозок. Оставив на востоке скрывшуюся в тяжелых тучах гору Мольк, всадники свернули по старой дороге к оловянным копям, миновали Кахский лес и выехали на Ламмонский луг.

В полумиле к востоку, на возвышенном скальном обнажении, виднелись укрепления замка Три Сосны.

Сэр Хьюн уже узнал о приближении королевского отряда от гонца и был несколько ошарашен быстротой реакции. Обратившись к Трум-бо, своему старшему лучнику, Хьюн воскликнул: «Хо-хо! Король не теряет времени! Что ж, начнем переговоры. Я признаю ошибку и по-клянусь исправиться. Потом мы поджарим бычка на вертеле, раскупорим бочку доброго вина — и все будет хорошо. А в Стойго пусть скулят от ярости — собаки лают, ветер носит».

Таков был первый план сэра Хьюна. Подумав, однако, он слегка встревожился, настрочил послание и разослал его в твердыни родни и союзников:

«Приходите с надежными людьми к Трем Соснам: покажем королю-иностранцу, где раки зимуют! Спешите! Заклинаю вас кровными узами и обетами верности клану!»

Послание барона не вызвало особого воодушевления — на боевой клич отозвались лишь несколько десятков человек, да и тем явно не хватало смелости. Сэру Хьюну не раз рекомендовали вскочить в седло и бежать через горы в Даот, но к тому времени, когда он убедился в целесообразности этого совета, королевская армия уже окружила Три Сосны и преградила путь к отступлению.

Сэр Хьюн приказал поднять мост и мрачно ожидал вызова на переговоры. Ожидание оказалось тщетным. Тем временем тройсы со зловещей эффективностью занялись осадными приготовлениями. Они соорудили пару тяжелых баллист и тут же принялись метать огромные валуны, перелетавшие через крепостные стены и валившиеся на крыши внутренних сооружений замка.

Озадаченный сэр Хьюн бесился: где вызов на переговоры, которого он ждал с такой уверенностью? Еще меньше ему нравился силуэт столбов с перекладиной, установленных на помосте, сколоченном поодаль на лугу. Крепкая и высокая, с добротными укосинами и подпорками, виселица явно была предназначена для интенсивного использования.

Канонада продолжалась всю ночь. Как только первые красные лучи рассвета озарили туманную болотистую пустошь, тройсы подожгли плотные тюки соломы, пропитанные горячей смолой и рыбьим жиром, и забросили их в крепость, чтобы огонь поглотил разломанные деревянные постройки и хранившиеся в них запасы. Над обреченной возвышенностью Трех Сосен взметнулись оранжевые языки пламени, повалил черный дым.

Из крепости послышались возгласы ярости и ужаса — никто не ждал такого поворота событий! Тройсы хладнокровно уничтожали замок сэра Хьюна и всех его обитателей, пользуясь таким ничтожным поводом, как обычная и законная кровная месть!

Сэр Хьюн приготовился к неизбежному — к безнадежной, отчаянной попытке побега. Ворота замка поднялись, мост опустился — горцы выехали галопом, надеясь прорваться через ряды противника и скрыться в торфяных болотах. Их кони падали, сраженные стрелами. Иные вскакивали на ноги и продолжали пробиваться мечами, пока их тоже не приканчивали стрелы тройских лучников. Других, оглушенных стремительным падением на каменистую, поросшую редким орляком почву, хватали и вязали. В их числе оказался сэр Хьюн. Ему надели на шею веревочную петлю. Спотыкающегося, с руками, связанными за спиной, бородатого барона втащили на эшафот.

Эйлас стоял в двадцати ярдах. На мгновение король и сэр Хьюн встретились глазами, после чего барона вздернули.

Друзей и родственников сэра Хьюна, выживших в бою, привели на суд короля. Среди них были два феодала и шесть рыцарей. Этих объявили мятежниками, и они разделили судьбу сэра Хьюна на виселице.

Остальные пленники, примерно пятьдесят человек, изможденные и удрученные, ожидали той же участи. Эйлас встал перед ними, помолчал и сказал: «По закону вы — так же, как ваши предводители — мятежники. Вероятно, вы заслуживаете петли. Тем не менее, у меня вызывает отвращение казнь сильных, здоровых людей — им подобает сражаться, обороняя свою страну, а не способствовать ее поражению. Поэтому я предлагаю вам выбор. Вас могут повесить — сейчас же, не сходя с места. Или вы можете вступить в армию короля и верно ему служить. Выбирайте! Желающие быть повешенными, добро пожаловать на эшафот!»

Послышались угрюмое ворчание, шарканье ног; многие дико поглядывали на виселицу, но никто не решился на самоубийство.

«Как же так? Вам не нравится моя виселица? Тогда пусть желающие вступить в королевскую армию пройдут к повозкам и получат дальнейшие указания от сержанта».

Со стыдом опустив головы, бывшие бравые защитники Трех Сосен направились к армейским фургонам.

Женщины и дети — домочадцы барона — все еще стояли, всеми забытые, на стенах дымящегося замка. Эйлас подозвал сэра Пирменса: «Утешьте этих женщин. Посоветуйте им найти убежище у родни; если потребуется, окажите им помощь. В данном случае ваш такт и ваше понимание щекотливости ситуации невозможно переоценить. Триста-но, убедись в том, что в замке никого не осталось — там могут быть раненые или немощные. Кто знает? Может быть, в развалинах найдется кто-нибудь, с кем я не прочь познакомиться — например, сэр Шал-лес. Малуф, где вы? Вот поручение, достойное ваших редких талантов: поговорите с домочадцами сэра Хьюна и узнайте, где находится его сокровищница; соберите все остальные драгоценные камни, монеты, изделия из золота и серебра. Составьте список найденного и конфискуйте это имущество в пользу королевской казны — хотя бы этому можно будет порадоваться в такой печальный день!»

Сэр Малуф не нашел сокровищ: несколько серебряных подносов, кубков и блюд, сотня золотых монет и небольшая коллекция безделушек, украшенных гранатами, турмалинами и яшмой, составляли все богатство барона-разбойника. Сэр Пирменс добился больших успехов на ниве утешения вдов и сирот — они отправились искать приюта у родственников. Сэр Тристано вернулся с мрачной вестью: «В развалинах никого не осталось в живых — ни калек, ни старцев.

В подземелье, однако, еще сидят несколько человек — я насчитал восемь заключенных и трех палачей. В казематах так воняет, что я не мог там долго оставаться».