Джек Вэнс - Избранные произведения. Том I

Гувернантка развернулась на негнущихся ногах, вскарабкалась вверх по тропе и удалилась из сада. Сульдрун смотрела ей вслед с неприятным предчувствием. В движениях рук гувернантки, в постановке ее головы было что-то неопределенно удовлетворенное. Сульдрун хотела бы знать, чем было вызвано это удовлетворение.

Для того, чтобы лучше защитить от солнца помперольского короля Дьюэля и его свиту, на большом внутреннем дворе Хайдиона установили навес из красного и желтого шелка, символизировавшего цвета Помпероля. Под этим навесом король Казмир, король Дьюэль и различные высокопоставленные персоны собрались, чтобы насладиться трапезой в непринужденной обстановке.

Король Дьюэль, тощий жилистый человек среднего возраста, проявлял кипучую энергию и живой интерес к происходящему. С ним прибыл немногочисленный антураж — его единственный сын, принц Кестрель, четыре рыцаря, несколько помощников и лакеи. Таким образом, как выразился Дьюэль, они были «свободны, как птицы, благословенные твари, парящие в воздухе и странствующие куда глаза глядят!»

Принцу Кестрелю уже исполнилось пятнадцать лет; он походил на отца только рыжеватыми волосами. Во всех остальных отношениях этот юный толстяк с незлобивой физиономией, благоразумный и флегматичный, мало напоминал своего родителя. Король Казмир, тем не менее, рассматривал Кестреля как возможного супруга принцессы Сульдрун — в том случае, если бы не представилась более выгодная возможность. Поэтому он позаботился о том, чтобы Сульдрун отвели место за столом.

В связи с тем, что место это пустовало, Казмир резко спросил королеву: «Где Сульдрун?»

Соллас медленно пожала мраморными плечами: «Не могу сказать, она непредсказуема. Проще, по-моему, оставить ее в покое».

«Все это замечательно. Тем не менее, я приказал ей придти».

Королева Соллас снова пожала плечами и взяла засахаренную сливу: «За принцессу несет ответственность леди Дездея».

Казмир оглянулся и подозвал лакея: «Приведи сюда леди Дездею».

Тем временем король Дьюэль развлекался трюками дрессированных зверей — каковое представление Казмир устроил именно с этой целью. Медведи в голубых шапочках набекрень перебрасывались мячами, четыре волка в атласных розовых с желтым костюмах станцевали кадриль, шесть цапель и столько же ворон прошли строем, как на параде.

Дьюэль аплодировал спектаклю; особенный энтузиазм у него вызвали птицы: «Великолепно! Разве они не достойны восхищения, эти статные и мудрые создания? С какой грацией они маршируют! Вытянула одну ногу — и аккуратно поставила! Вытянула другую — и тоже аккуратно поставила!»

Казмир принял комплимент величественным жестом: «Насколько я понимаю, вы интересуетесь птицами?»

«На мой взгляд, они замечательно изящны. Птицы порхают в небе с отважной легкостью и грацией, превосходящими все наши возможности!»

«Совершенно верно… простите, мне нужно обменяться парой слов с гувернанткой принцессы. — Казмир повернулся в кресле. — Где Сульдрун?»

Леди Дездея изобразила замешательство: «Ее здесь нет? Как же так? Она упряма и, возможно, несколько капризна, но я не могу себе представить, чтобы она намеренно вас ослушалась!»

«Так где же она?»

Дездея скорчила шутливую гримасу и помахала в воздухе пальцами: «Как я уже упомянула, она своенравный ребенок, подверженный причудам. Теперь она пристрастилась проводить время в старом саду под Урквиалом. Я пыталась ее разубедить, но она непременно предпочитает там уединяться…»

«Значит, она там? — бесцеремонно прервал гувернантку Казмир. — Без эскорта?»

«Ваше величество, принцесса никому не позволяет заходить в сад. По меньшей мере, у меня создалось такое впечатление. Я говорила с ней и передала ей волю вашего величества. Но она не хочет ничего слышать и выгнала меня. Полагаю, она все еще в старом саду».

Король Дьюэль был всецело погружен в созерцание ученой обезьяны-канатоходца. Пробормотав извинения, Казмир встал и направился к Урквиалу. Леди Дездея вернулась к прочим обязанностям с сознанием хорошо выполненного долга.

Двадцать лет нога Казмира не ступала в старый сад. Теперь король спускался по тропе, выложенной галькой в песке, среди деревьев, трав и цветов. На полпути к морю он наткнулся на Сульдрун — та стояла на коленях посреди тропы, вжимая гальку в песок.

Сульдрун подняла голову без удивления. Король Казмир молча обозрел сад, после чего перевел взгляд на дочь, медленно поднявшуюся на ноги. «Почему ты не выполнила мои указания?» — ничего не выражающим тоном спросил Казмир.

Лицо принцессы вытянулось от удивления: «Какие указания?»

«Я потребовал, чтобы ты составила компанию королю Помпероля, Дьюэлю, и его сыну, принцу Кестрелю».

Порывшись в памяти, Сульдрун уловила отзвук голоса гувернантки. Прищурившись в сторону ослепительного моря, она сказала: «Может быть, леди Дездея что-то такое говорила. Но она столько болтает, что я редко прислушиваюсь».

Король Казмир позволил холодной улыбке оживить его лицо. Он тоже считал, что леди Дездея отличалась чрезмерной многословностью. Снова посмотрев по сторонам, король спросил: «Почему ты сюда приходишь?»

Запинаясь, Сульдрун ответила: «Тут я одна. Никто мне не мешает».

«Но разве тебе не скучно одной?»

«Нет. Я воображаю, что со мной разговаривают цветы».

Казмир хмыкнул. Для принцессы такие причуды излишни и непрактичны. Возможно, она действительно уродилась чудаковатой:

«Разве тебе не следует развлекаться в обществе девиц высокого происхождения?»

«Батюшка, я с ними часто встречаюсь — на уроках танцев».

Король бесстрастно изучал свою дочь. Сульдрун вставила небольшой белый цветок в матово-золотистые волосы; у нее были правильные, деликатные черты лица. Впервые Казмир увидел в ней что-то большее, нежели красивого рассеянного ребенка. «Пойдем! — с ворчливым добродушием сказал он. — Нам следует поскорее вернуться к гостям. Твое платье не подходит к случаю, но я думаю, что ни король Дьюэль, ни принц Кестрель не будут возражать». Заметив печальное выражение лица принцессы, он добавил: «Неужели тебе не хочется развлечься на банкете?»

«Батюшка, это незнакомые люди. Почему я должна с ними встречаться?»

«Потому что в свое время ты должна будешь выйти замуж, а принц Кестрель может оказаться подходящим женихом».

Лицо принцессы помрачнело еще больше: «Я думала, что меня выдадут за принца Беллата из Кадуза».

Тон короля Казмира стал жестким: «Кто тебе это сказал?»

«Принц Беллат сам мне это сказал».

Казмир отозвался горьким смешком: «Три недели тому назад Беллата обручили с принцессой Маэвой, дочерью короля Даота».

Уголки губ Сульдрун опустились: «Разве она не старше его?»