Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Кто-то не смог прийти? — спрашивает Кейс.

— Бун, — отвечает Бигенд. — Он решил улететь в Москву вместе с Волковым. Просил передать свои извинения.

Кейс смотрит на Капюшончика, потом на Бигенда. Потом на шестой стул. Но ничего не говорит.

— Андрей Волков, — без предисловий начинает Маршвинский-Вирвал, как только официанты уносят тарелки с супом, — сейчас является самым богатым человеком России. Тот факт, что об этом не знает практически никто, говорит о замечательном характере мистера Волкова.

Обед проходит при свечах; длинные изогнутые лампы на потолке притушены до тусклого янтарного накала.

— Его, если угодно, финансовая империя собиралась по кусочку и достигла расцвета в значительной степени благодаря последним хаотическим поворотам нашей экстраординарной истории. Этот выдающийся стратег до недавнего времени не мог позволить себе заняться реорганизацией накопленного; многочисленные корпорации и различные виды собственности приумножались, если угодно, беспорядочно. Однако сейчас пришло время строгой систематизации, и я горжусь, что мне доверено участвовать в этом процессе. Вы, должен заметить, тоже сыграли не последнюю роль в происходящих переменах.

— Но каким образом?

— Разумеется, — говорит Виктор, — сразу это трудно увидеть. Особенно вам.

Он прерывается, чтобы проследить за официантом, который доливает в его бокал белое вино. Кейс замечает над белым воротником официанта черные фрагменты какой-то татуировки. И вспоминает письмо Дэмиена.

— Андрей очень любил своего брата, — продолжает новый начальник охраны, — и после его убийства приложил все силы, чтобы обеспечить племянницам должную защиту. Он также сделал все возможное, чтобы эти достойные девушки ни в чем не нуждались. Состояние Норы беспокоило его особенно сильно, как и всех нас, и он настоял, чтобы в швейцарской клинике для нее устроили монтажную студию. По мере того, как развивался этот аспект направленных на ее выздоровление усилий, появилась необходимость развивать и определенные структуры…

— Да без этого было просто никуда, — перебивает Сергей Магомедов, который с самого начала слишком налегал на вино. — Старая система охраны была основана на жесткой секретности. А чтобы распространять работу сестер, нужны были новые подходы. Анонимность, шифрование, стратегия отслеживания…

— Процедуры, честь разработки которых принадлежит именно вам, Сергей, — мягко, но значительно замечает Маршвинский-Вирвал.

— …во всем была потенциальная угроза обнаружения, — заканчивает Сергей. — Работа Норы должна была привлечь внимание. Иначе ее никто не увидел бы. И Стелла непременно хотела, чтобы это внимание было глобальным. Пришлось разработать методологию, с которой вы уже знакомы. Для затравки мы сами «нашли» несколько первых фрагментов.

— Вы сами? — Кейс обменивается взглядами с Капюшончиком.

— Ну да. И потом тоже иногда подталкивали вас в нужную сторону. Хотя, конечно, таких результатов мы не ожидали.

— Вы свидетели зарождения новой субкультуры, — говорит Бигенд, — которая стала расти экспоненциально.

— Да, мы ошиблись с цифрами, — соглашается Сергей. — А еще мы недооценили уровень вовлеченности людей, их желание разгадать тайну фрагментов.

— Когда вы начали этот проект, Сергей? — спрашивает Капюшончик.

— По-моему, в 2000 году. Да, Стелла как раз вернулась в Москву.

— Откуда?

— Из Беркли. — Он улыбается. — Частная стипендия, подарок дяди.

— Мистер Волков одним из первых понял решающее значение компьютеров в современном мире, — вставляет Маршвинский-Вирвал.

— А конкретно, Сергей, что вы сделали? — спрашивает Кейс.

— Сергей помог в создании этой рендер-фермы, — отвечает Маршвинский-Вирвал. — А также разработал механизм отслеживания с помощью водяных знаков, при содействии фирмы «Магия-символ». Нам особенно интересно узнать, каким образом вы получили электронный адрес Стеллы. Информация поступила из «Магии-символ»?

— Я не могу вам это сказать, — отвечает Кейс.

— Уместно ли предположить, что информация получена с использованием старых связей вашего отца? Или даже от него самого?

— Мой отец погиб.

— Виктор, — говорит Бигенд, до сих пор хранивший нехарактерное для него молчание. — У Кейс был очень длинный и трудный день. Может, сейчас не лучшее время?

Кейс со звоном роняет вилку на белый фарфор.

— Почему вы это сейчас сказали? — спрашивает она, глядя в глаза Маршвинскому-Вирвалу. — О моем отце?

Тот начинает отвечать, но Бигенд перебивает:

— Давайте оставим эти старосветские расшаркивания и назовем все своими именами. Виктор и Сергей, как известно, представляют собой два плохо скоординированных конца волковского охранного пинцета. И Виктор, кажется, забыл, что его главная задача сейчас — извиниться перед вами за ту неуклюжесть, с которой этот пинцет вас прихватил.

— Я не понимаю, — говорит Кейс. — Вы правы, я действительно очень устала.

— Я могу объяснить, — предлагает Сергей. — Если Виктор мне позволит.

— Пожалуйста, — говорит Виктор с ледяной любезностью.

— Понимаете, безопасностью Стеллы и Норы всегда занимались две структуры. Первая — личная охрана самого Волкова. Бывшие кагэбэшники. Вернее, такие же, как Путин: сначала юристы, а потом уже кагэбэшники. А вторая — это в основном мои коллеги. Менее традиционная структура, с упором на интернет. Виктора взяли на работу совсем недавно — именно затем, чтобы он устранил критическое непонимание между структурами. Ваше внезапное появление и та легкость, с какой вы вышли на Стеллу — ярчайшая иллюстрация наших организационных проблем.

— Но какое это имеет отношение к моему отцу?

— На вас обратили внимание, — говорит Бигенд, — когда вы предположили, что автором фрагментов может быть русский мафиози. Помните этот пост? Это было сказано для примера, но они сразу насторожились.

— Ну, насторожились, конечно, не мы, — вставляет Сергей, — а пара американских аспирантов. Мы их наняли, чтобы в интернете отслеживать комментарии о фрагментах. Ваш сайт очень быстро стал самым популярным и интересным очагом обсуждения. А значит, потенциально самым опасным.

— Вы наняли людей, чтобы шпионить за Ф: Ф: Ф?

— В общем, да. Практически с самого начала. Они только пассивно следили, мы запретили им светиться. Правда, впоследствии выяснилось, что один из них взял себе псевдоним и начал постить, причем весьма регулярно.

— Кто это был? — спрашивает Капюшончик. И тут же добавляет: — Нет, не надо, не говорите. Лучше уж не знать.

— Понимаете, Кейс, — продолжает Сергей, — когда вы привлекли к себе внимание, отчет попал в руки первой, более традиционной структуры. Отсюда и начинается связь с вашим отцом. Через провайдера подняли ваше имя и адрес, а потом в Москве сработал очень старый механизм. В архивах нашли досье вашего отца, убедились, что вы действительно его дочь. Тут еще сыграл такой фактор… — Сергей ухмыляется. — Ведь это люди старой закалки, да плюс к тому еще и русские. Разумеется, они исполнились подозрений. Вы только представьте: перед ними вдруг всплывает имя этого замечательного человека, их старого противника, который давно вышел в отставку, — и в то же время они не могут его найти! Он исчез, испарился. Пропал без вести одиннадцатого сентября. Погиб в теракте? Где доказательства?.. Были предприняты определенные шаги… — Сергей делает паузу. — Ваша квартира, гм… была обследована, телефон поставлен на прослушивание, имэйлы тоже отслеживались.