Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

А теперь уже поздно, и стрелки приближаются к волчьему часу, бессонному часу путешественников, когда особенно остро чувствуешь отсутствие заплутавшей души. Но сейчас, лежа с Питером в маленькой комнате и слушая журчащую фонограмму ночного Парижа, Кейс знает, что ее душа нашлась, долетела на трепещущих серебряных крылышках и уютно свернулась теплым калачиком в своем привычном гнезде.

Она целует спящего Питера в спину и спокойно засыпает.

…Бывшая рок-звезда Холлис Генри, ныне репортер несуществующего, «призрачного», компьютерного журнала «Нод», готовит материал о так называемом, «призрачном», «локативном искусстве», которое может существовать только в «призрачном» виртуальном мире…

…Кубинский эмигрант, этнический китаец по прозвищу Тито, соблюдая строгую конспирацию, регулярно доставляет айподы некоему загадочному, «призрачному» старику…

…Наркоман Милгрим вынужден помимо своей воли работать на таинственную «призрачную» спецслужбу, осуществляющую слежку за Тито…

Все эти герои — жители «страны призраков» — современной Америки, которая продолжает болезненно переживать «синдром 11 сентября». Три сюжетных линии, составляющих фабулу романа, то переплетаются, то вновь расходятся, чтобы в финале, наконец, вновь сплестись в один тугой узел.

— Это Рауш, — представился голос в трубке. — Из «Нода».

Холлис Генри зажгла у кровати лампу — свет выхватил оставшиеся с прошлого вечера пустые банки из-под «Асахи драфт» [270] Японское пиво. — Здесь и далее примеч. пер. из «Пинк дота» [271] Магазин в Лос-Анджелесе, поставляющий продукты, напитки и товары личного пользования на дом, в офисы и номера отелей. — и от души позавидовала пауэрбуку, продолжавшему мирно спать под обклеенной стикерами крышкой.

— Здравствуй, Филипп.

«Нод» — это название журнала, на который в данное время работала Холлис, если можно сказать, что она вообще на кого-нибудь работала, а Филипп Рауш — его редактор. Последний их разговор заставил ее перелететь в Лос-Анджелес и зарегистрироваться в отеле «Мондриан»; правда, решающую роль сыграл скорее денежный вопрос, нежели сила убеждения. Название журнала Рауш умудрился произнести чуть ли не курсивом. Холлис подозревала, что эта манера скоро набьет ей оскомину.

Из ванной, негромко обо что-то ударившись, прикатил робот Одиль Ричард.

— У вас теперь три часа. Не разбудил?

— Нет, — солгала Холлис.

Собранный из «Лего», сплошь из белых кирпичиков, робот Одиль передвигался на белых пластмассовых колесиках с черными шинами, а на спине у него было привинчено что-то вроде солнечной панели. Устройство беспорядочно, хотя и с заметным упорством, каталось по ковру. Неужели где-нибудь продаются детали исключительно белого цвета? Здесь, в окружении множества белых вещей (приятное сочетание с ярко-синими, словно Эгейское море, ножками стола), робот смотрелся как родной.

— Они дозрели, хотят показать свое лучшее творение, — сообщил Рауш.

— Когда?

— Сейчас. Тебя будут ждать. В «Стандарте».

Знакомый отель. Полы в нем устланы ярко-синими коврами из астротурфа [272] Искусственная трава, которую расстилают перед соревнованиями на больших крытых стадионах в США; вид напольного покрытия. Названа в честь Астродома, знаменитого стадиона в Хьюстоне. . Всякий раз, оказываясь там, Холлис чувствовала себя самым дряхлым живым существом в здании. За стойкой регистрации располагалось подобие огромного террариума, в котором иногда лежали, будто на пляже, девицы сомнительной этнической принадлежности, щеголяя бикини и полистывая толстые учебники, щедро украшенные иллюстрациями.

— Вы позаботились о здешних издержках, Филипп? Когда я въезжала, на кредитке было…

— Все улажено.

Она не поверила.

— А что, уже назначили крайний срок для подачи материала?

— Нет еще. — Собеседница без труда представила, как где-то там, в Лондоне, Рауш громко втянул воздух между зубами. — Выпуск отложен. До августа.

Холлис только предстояло познакомиться с кем-то из «Нода» — хотя бы с кем-нибудь из коллег по журналу. Похоже, она имела дело с европейской версией «Вайред» [273] Американский журнал, посвященный проблемам компьютеров и Интернета, а также открытиям и изобретениям и в других областях науки и техники. . Само собой, никто так не говорил, однако бельгийские деньги через Дублин, офисы в Лондоне… Хорошо, пусть не офисы, а один этот Филипп. Судя по голосу, ему можно было дать лет семнадцать. Да, лет семнадцать — плюс хирургическая операция по удалению чувства юмора.

— Куча времени.

Холлис и сама не знала, что имеет в виду, но смутно задумалась о своем банковском балансе.

— Тебя ждут.

— Ладно. — Она опустила веки, захлопнула сотовый.

Интересно, прикинула Холлис, может ли постоялец отеля формально считаться бездомным?

Лежа под белой простыней, она слушала, как робот француженки врезается в разные предметы, пощелкивает шестеренками, меняет направление. Очевидно, его запрограммировали, как японский пылесос: натыкаться на все подряд, пока работа не будет выполнена. По словам Одиль, он собирал данные с помощью встроенного блока GPS.

Холлис присела на кровати. Легкая ткань соскользнула до самых бедер. Воющий снаружи ветер отыскал новый угол атаки на окна. Рамы и стекла жутко задребезжали. Любая местная погода с четко выраженным характером не сулила ничего доброго. Стоило зарядить ненастью, и сомневаться не приходилось: завтрашние газеты сообщат по меньшей мере о скромном землетрясении. Пятнадцать минут дождя грозили потопом в центре Беверли и торжественным сползанием валунов размером с дом со склонов на оживленные перекрестки. Однажды Холлис уже довелось видеть подобное.

Встав с кровати, она пошла к окну. Главное — не наступить на робота. Рука на ощупь потянула шнур, раздвигавший тяжелые белые шторы. Шестью этажами ниже рвались и метались пальмы, словно танцоры-мимы, изображающие предсмертную агонию мира в предсказанных каким-нибудь фантастом катаклизмах. Десять минут четвертого, еще не настало утро среды, а ураган превратил Стрип [274] Распространенное название центрального участка бульвара Сансет в Голливуде, вдоль которого расположены фешенебельные рестораны, сувенирные магазины, театральные агентства и ночные клубы. в настоящую пустыню.

Лучше не думай, посоветовала она себе. Не проверяй электронную почту. И живо дуй в ванную: дорогостоящие лампы высветят все, что никогда не удавалось сделать нормально.

Пятнадцать минут спустя, сделав как можно лучше то, что, по ее мнению, никогда не удавалось нормально сделать, Холлис спустилась в вестибюль на лифте Филиппа Старка [275] Бывший арт-директор в студии Пьера Кардена, создатель яркого авторского стиля в современном дизайне. За свою четвертьвековую карьеру он проектировал практически все — от зубной щетки до жилых кварталов. В этот спектр вошли всевозможные стулья, телевизоры, а также интерьеры ресторанов, роскошных отелей, ночных клубов, бутиков «Ямамото», «Хьюго Босс» и даже личных покоев Франсуа Миттерана в Елисейском дворце. . Как-то раз ей попалась статья о Старке; там говорили о принадлежащей дизайнеру устричной ферме, где в особых стальных рамках выращивали кубических устриц.