Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Лев почесал нос и добавил:

— Он был на дежурстве во время приема у Аэлиты.

— После, — уточнила Тлен. — Ваши модули датируют время неизвестного события вечером после приема. Тогда полтер и заступил на дежурство.

— Они хотят убить давно умершего человека в прошлом, которое уже и не наше прошлое? Зачем? — спросил Недертон. — Ты говорил, ничто там на нас не влияет.

— Информация течет в обе стороны, — объяснил Лев. — Очевидно, они убеждены, что он обладает некими сведениями, которые могут им повредить, если станут известны здесь.

Недертон взглянул на Льва и внезапно увидел в нем клептарха: клептарха в просвещенном младшем сыне, любящем отце, тилацинаналоговладельце. Что-то твердое и ясное, как стекло. И такое же простое. Хотя, по правде сказать, чувствовалось, что во Льве этого не много.

— Быть может, он что-то видел, — проговорила Тлен. — Я звоню, он не берет трубку.

— Вы ему звоните? — изумился Недертон.

— И шлю эсэмэски, — ответила Тлен, глядя на свои наперстки и кольца. — А он не отвечает.

Дрон был размером чуть поменьше воробья, с одним ротором. Он летел над Флинн, и под фонарем на прямом отрезке Портер-роуд она разглядела у него на боку квадратик бирюзового скотча.

Леон купил на толкучке целый моток этого скотча примерно в то же время, когда Бертон перебрался в трейлер. Никто из них прежде не видел клейкой ленты такого цвета. Потом Леон и Бертон долго помечали ею свои игровые дроны. Флинн не думала, что они сейчас играют, но дрон явно провожал ее от «Джиммис», а значит, братья уже вернулись из Дэвисвилла.

Голова болела, зато паршивое настроение почти исправилось после того, как Коннера Пенске удалось отправить с парковки домой. Флинн решила, что больше не станет подменять Бертона. Будет помогать Шайлен или найдет еще какую-нибудь подработку.

И еще надо сказать Бертону, пусть узнает, что Коннер установил на «тарантул». Это не дело. Хорошо, если там всего-навсего лазер, но как бы не что похуже.

Флинн быстро крутила педали — помогала втулке подзарядить аккумулятор. А главное, ей хотелось вымотаться так, чтобы упасть и заснуть. Под следующим фонарем она подняла взгляд и снова увидела дрон. Немногим больше папарацци в игре, хотя наверняка отпечатан в фабе.

Она свернула на извилистый, идущий под гору отрезок Портер-роуд и под первым же фонарем увидела Бертона с Леоном. Они стояли у картонного китайского автомобиля, который, наверное, взяли в прокате для поездки в Дэвисвилл. Бертон был в белой футболке, Леон — в джинсовой куртке, такой старой, что другой постыдился бы стричь в ней газон. Леон, в отличие от Бертона, не считал нужным переодеваться для работы, да и вообще ни для чего. Когда Флинн притормозила перед ними, он вскинул руку и поймал дрон в воздухе.

— Привет, — сказала она.

— И тебе привет, — отозвался Бертон. — Слазь, Леон подгонит твой велик.

— Зачем? Он не будет крутить педали, а мне надо подзарядиться.

— Это серьезно.

— Мама?..

— С ней все в порядке. Она спит. Нам надо поговорить.

— Я немножко покручу, — пообещал Леон.

Он придержал велосипед за руль, и Флинн слезла.

— Объясню в машине. Садись, — сказал Бертон.

Флинн забралась в двухместный автомобиль, который их мать назвала бы коробкой для яиц. От бумажного корпуса с герметической нанопропиткой воняло попкорном, на полу перед пассажирским сиденьем валялись обертки от еды.

— Что случилось? — спросил Бертон, как только захлопнул свою дверцу.

— В «Джиммис»?

Леон, держа в одной руке дрон, сел на велосипед. Первые метры он проехал, вихляя, затем выровнялся.

— На долбаной работе, Флинн. Они мне позвонили.

— Кто?

— Люди из «Сольветры».

— Случилось то, что игра — такое же говно, как и все. Я видела, как чувак убил женщину. Фантазии на тему нанорезни бензопилой. Мне хватило. Дальше давай сам.

Бертон смотрел на нее:

— Кого-то убили?

— Съели заживо. Изнутри.

— Ты видела, кто убил?

— Бертон, это игра.

— Леон не знает, — сказал он.

— Не знает чего? Ты говорил, он получает для тебя деньги на свой Мегапал.

— Не знает, в чем именно состоит работа. Знает только, что мне платят бабки.

— Зачем они звонили?

— Спрашивали, что произошло в мою смену. Я не смог ответить.

— А сами-то они почему не знают? Разве у них не все записывается?

— Похоже, что не все. — Бертон побарабанил пальцами по рулю. — Мне пришлось сказать, что ты меня подменяла.

— Тебя уволят?

— Они утверждают, что меня вчера заказали через киллерский форум. Кто-то из Мемфиса. Восемь лимонов.

— Бред. Кто?

— Говорят, что не знают.

— За что?

— Кто-то думает, я видел то, что видела ты. Ты видела убийцу? Кого ты видела, Флинн?

— Почем мне знать? Какой-то козел. В игре. Подстроил все. Знал, что так будет.

— Деньги реальные.

— Какие еще деньги?

— Десять лямов. На Мегапале Леона.

— Если у Леона на Мегапале десять лимонов, завтра к нему придет налоговая.

— Их там еще нет. Он выиграет в лотерею штата в следующий тираж. Я должен купить билет и сказать им номер.

— Не знаю, что там безбаши с тобой сделали, но крыша у тебя съехала.

— Они хотят с тобой побеседовать.

— Безбаши? — Флинн стало уже не странно, а по-настоящему страшно.

— Люди из «Сольветры». Все уже обговорено.

И он с выключенными фарами поехал по Портер-роуд, ссутулив широкие плечи над хлипким рулем.

Идея устроить офис в сухопутной яхте Зубова-деда принадлежала Тлен — она знала, что мраморная плита, на которой спал Недертон, превращается не только в журнальный столик, но и в очень внушительный рабочий стол. Лев добавил, что тамошняя система камер придаст интерьеру винтажный, а для сестры полтера — современный вид. Почему самого Недертона выбрали на роль эйчара, осталось для него загадкой.

Дедушкины дисплеи, которые Оссиан нашел на каком-то из нижних этажей, привезли на электрокаре. Это были прямоугольные черные зеркала в титановых рамах. Недертон видел такие в старинной медиапродукции, но ему они показались неубедительными. Очевидно, работающий монитор выглядел иначе. Тлен, с ожидаемым азартом включившаяся в подготовку спектакля, прилепила синий светодиод на дисплей, перед которым предстояло сидеть Недертону, чтобы у того на лице лежали голубые отсветы и не чувствовалось, что человек смотрит в погасший экран.

Сейчас он рассматривал свое отражение в зеркальном дисплее. Костюму, изрядно помятому за время сна в яхте, Оссиан дал отвисеться в ванной, пока Недертон принимал душ, так что самая явная пожеванность исчезла. Еще Оссиан дал ему свой черный облегающий свитер, который был широк Недертону в груди и в плечах. Его собственная рубашка, в пятнах — надо полагать, от виски, — отправилась в стирку. Он жалел, что Тлен отказалась еще разок приложить ему к руке «медичи», — это бы благоприятно отразилось на внешности.