Фрэнсис Вилсон - Избранные произведения в одном томе

Дальнейшие его размышления были прерваны появлением кувшина с водой. Горлышко кувшина прижали к его губам; несколько капель попало в его пересохший рот. Тери попытался сделать глоток, но вода попала в дыхательное горло, и он закашлялся. Кувшин убрали, но его язык больше не горел, как обожженная кожа.

Стараясь двигаться как можно осторожнее, четверо мужчин, которые действовали на редкость слаженно, подняли тери с земли. Боль вернулась, но ему было не так плохо, как когда тот, первый, попытался приподнять его. Люди опустили его на сетку, потом привязали к сетке длинными лоскутами материи. По-прежнему никто из них не проронил ни звука.

Может, они — изгои? И все равно, уж слишком они осторожничают. Сейчас можно было бы и не молчать. Солдаты давно ушли.

Люди сели на лошадей и поскакали в глубь леса. На неровной земле волокуша двигалась толчками; некоторые из его едва затянувшихся ран снова открылись, но тери молча терпел боль. Ему стало лучше, потому что он чувствовал себя в безопасности; ему даже показалось, что все будет хорошо. Хотя он понятия не имел, откуда у него возникла такая уверенность.

Хотя тери провел в лесу, можно сказать, всю жизнь, тропа, по которой они ехали, была ему незнакома. Они проезжали мимо сырых пещер, поросших огромными уродливыми грибами; грибы росли на всех холмах и возвышенностях, и их шляпки почти заслоняли собой солнце. По бокам тропинки росли кусты волнообразно извивающихся щупалец, угрожавших схватить неосторожного путника и затянуть его в свою ненасытную утробу. Тери показалось, что они едут и едут без конца. Отряд забрался в совсем непроходимые заросли. Оттуда они выехали на поляну, на которой располагался лагерь.

Большие и маленькие хижины и палатки были поставлены наспех — грубые, неправильной формы. Они были разбросаны по поляне там и сям без особого порядка. Их обитатели тоже не слишком походили друг на друга. Одни были хрупкими на вид, другие явно страдали ожирением. Тери не ожидал увидеть ничего подобного. Изгои, которых он рисовал в своем воображении, были худые, поджарые, словно волки; чтобы выстоять против хорошо обученных солдат Китру, необходимо развить в себе жестокость. А здесь, в лагере, были женщины и дети. Многие бросили свои дела или игры и смотрели на него. Нет, эти люди совсем не были похожи на изгоев, объявленных вне закона.

Однако молчание становилось гнетущим.

Четверо его спасителей спешились и отвязали волокушу от лошади. Потом осторожно опустили концы шестов на землю. Тери приятно было почувствовать землю спиной. Наконец один из спасителей разомкнул уста:

— Адриэль!

Из ближайшей хижины вышла девушка со светлыми волосами, в которых мелькали рыжие прядки. Она была молода — с виду лет семнадцать, пухленькая, но симпатичная. Увидев тери. она проворно подбежала к нему и присела рядом на корточки. Потом осторожно ощупала его раны.

— Как жестоко его изрезали! — воскликнула она. Голосок у нее оказался высокий и звонкий; от волнения он прерывался. — Как это случилось?

— Раны нанесены мечами, — нетерпеливо дернув плечом, ответил один из спасителей. — Значит, он наткнулся на солдат Китру.

— Зачем вы его принесли?

Первый мужчина пожал плечами:

— Тлад предложил.

— Тлад? — недоверчиво переспросила девушка.

— Да. Он обнаружил его раньше нас; ему каким-то образом удалось убедить твоего отца помочь раненому зверю. И твой отец послал нас за ним.

Адриэль сдвинула брови.

— Значит, Тлад? Интересно! Подобная доброта ему несвойственна!

Мужчина снова дернул плечом:

— Кто вообще может понять Тлада? — Он показал рукой в сторону хижины. — Твой отец дома?

— Нет. — Адриэль встала и указала в дальний угол лагеря. — Он где-то там. Помоему, беседует с Деннелом.

Мужчины молча удалились. Тери смотрел на девушку. Она нырнула в хижину и на какое-то время исчезла.

Тлад?! Значит, так зовут человека, который заговорил с ним и закрыл его глаза тряпицей! Тлад. Надо запомнить.

Вскоре Адриэль появилась вновь; она опустилась на колени рядом с тери. В руках у нее был смоченный в воде лоскут.

— Ах ты бедняжка!

Тери снова балансировал на грани небытия; последнее, что он запомнил перед тем, как мрак накрыл его, было прикосновение холодной мокрой материи, которая вытирала грязь и осушала кровь на лице. А в ушах звучал ласковый девичий голос:

— Бедняжка… бедняжка…

— Думаешь, он выживет?

При звуках человеческого голоса Адриэль удивленно вскрикнула и обернулась. Рядом с ней стоял высокий мускулистый мужчина с бородой; поверх ее плеча он смотрел на раненого.

— Ах, это ты, Тлад. Как ты меня напугал! Нельзя так подкрадываться к людям!

— Извини. Как он?

— По-моему, выживет. Если не будет нагноения, он скоро поправится.

— Хорошо. — Тлад быстро кивнул и отвернулся, явно собираясь уйти.

— Погоди! Я не понимаю…

Тлад оглянулся; глаза его на мгновение сверкнули.

— Чего тут непонятного?

— Зачем ты сообщил моему отцу о раненом тери? — спросила девушка. — И зачем убедил его привезти тери сюда?

— Ему нужна была помощь, а я один не справился бы. И еще я подумал, что тебе понравится выхаживать его.

— Ах, вот как? — возмутилась девушка. Как смеет этот человек, которого она почти не знает, решать за нее! Да откуда он знает, что бы ей понравилось, а что — нет!

— Да. Похоже, и тебе и ему одиноко. Вы придетесь друг другу по душе.

Адриэль всматривалась в непроницаемое лицо Тлада. Его беззаботное замечание настолько тронуло ее, что она не в силах была вымолвить ни слова. Она разглядывала Тлада. Его прямые темно-русые волосы были светлее оттенком, чем борода. Он былгрязен, от него плохо пахло; в обшем, он никогда особенно ей не нравился. Тлад не отводил взгляда.

— Очень мило с твоей стороны, — сказала Адриэль наконец.

— Не благодари меня. Он, как и вы, вынужден бежать и спасаться; вот я и подумал, что вам стоит помочь ему. К тому же без помощи он скоро умер бы. Так что ты уж постарайся.

— Не нуждаюсь в твоих указаниях! — отрезала девушка, не скрывая раздражения. Разумеется, она позаботится о замученном животном! Какие могут быть сомнения?!

Тлад хрипло хохотнул и поспешил к своей повозке. Быстро и ловко нагнувшись, он впрягся в нее и покатил в лес, волоча повозку за собой. Из повозки выпало несколько черепков глиняной посуды; ось левого колеса сильно скрипела.

Адриэль провожала его взглядом. Наконец Тлад скрылся в чаше. Девушка нахмурилась и снова занялась делом. После того как Тлад выказал сочувствие к раненому зверю, он немного вырос в ее глазах. И все же она его не понимала. И он попрежнему ей не нравился. Она не могла понять, в чем дело, однако в этом странном человеке было нечто не вызывающее доверия.