Фрэнсис Вилсон - Избранные произведения в одном томе

Солдат, который подвозил отца, оказался более вежливым, чем вчерашний часовой. Он плавно остановил кресло около Магды и сразу же отошел. Не говоря ни слова, она быстро зашла сзади коляски и покатила ее по мосту. Но не успели они проехать и десяти шагов, как отец неожиданно поднял вверх руку.

— Останови здесь, Магда.

— Что случилось? — Ей очень не хотелось останавливаться, потому что и на мосту она не могла отделаться от неприятных ощущений, которые возникали у нее на территории замка. Но отец, казалось, вовсе не замечал этого.

— Этой ночью я даже глаз не сомкнул.

— Они не давали тебе спать? — встревоженно спросила девушка, зайдя спереди и присев на корточки перед креслом. Она почувствовала, как в груди ее закипает злоба. — Неужели они пытали тебя?!

Куза взглянул на дочь, и в глазах его заблестели слезы.

— Нет, они даже не тронули меня. Но все равно мне сейчас очень, очень больно.

— Но что же произошло?

Профессор заговорил на цыганском диалекте, который Магда хорошо понимала:

— Послушай меня, доченька. Я выяснил, зачем приехали сюда эсэсовцы. Для них это только промежуточный пункт на пути в Плоешти. Там майор будет строить лагерь смерти — для людей нашей нации.

Магда почувствовала, как к горлу подкатывает комок.

— Нет, не может быть! Это неправда! Правительство никогда не позволит немцам…

— Но они уже здесь! Ты ведь знаешь, что немцы давно уже возводят укрепления вокруг нефтяного комплекса в Плоешти. Кроме того, они успешно обучают военному делу румынских солдат. А если так, то почему бы не поверить, что они столь же успешно обучат их и убивать евреев? Из того, что мне стало известно, я делаю вывод, что майор как раз и специализируется на такого рода убийствах. И он очень предан своему делу. Из него выйдет неплохой педагог, смею тебя уверить.

«Нет, этого просто не может быть!..» И тем не менее, разве сама Магда не считала до недавнего времени, что такие чудовища, как Моласар, тоже не могут существовать в реальности?.. В Бухаресте давно уже передавались шепотом слухи о нацистских концлагерях, о зверствах, творящихся за колючей проволокой, и о бесчисленных жертвах этой системы. Сначала подобным рассказам мало кто верил, но по мере того, как к легендам добавились и достоверные факты, в них поверили даже самые скептически настроенные евреи. Многие, правда, продолжали считать все это пустыми байками — особенно те, кому эти лагеря не грозили. Им нечего было бояться. Таким людям не надо было верить во все ужасы происходящего — они считали, что это может плохо сказаться на их нервной системе.

— А что, прекрасно выбранное место, — продолжал профессор усталым голосом, ровным и лишенным каких-либо эмоций. — Нас туда легко будет согнать. А если их враги решат разбомбить нефтеперерабатывающие заводы, то там начнется такой ад, что он вряд ли покажется кому-нибудь лучше, чем немецкие пытки. А может произойти и другое: если про лагерь узнает противник, то он ещё подумает, стоит ли бросать бомбы на такой район. Хотя это сомнительно.

Куза замолчал, а потом с уверенностью произнес:

— Кэмпфера надо остановить. Магда вскочила на ноги и тут же стиснула зубы от резкой боли в колене.

— Неужели ты считаешь, что ТЫ способен остановить его? Да у него и волосок с головы не успеет упасть, как тебя уже сто раз расстреляют!

— Но я должен найти какой-нибудь способ. Ведь теперь я волнуюсь не только за твою жизнь. Это уже тысячи жизней! И все они будут зависеть от Кэмпфера.

— Не даже если что-то и остановит его, на его место тут же пришлют другого!

— Да. Но на это потребуется время, а любая задержка сейчас пойдет людям на пользу. Вдруг как раз в этот период Россия нападет на Германию, или наоборот?.. Я не думаю, что два таких безумных пса, как Гитлер и Сталин, будут особенно долго ждать — кто-нибудь из них обязательно первым вцепится другому в глотку. И в этой новой войне про лагерь в Плоешти, может быть, позабудут.

— Но каким же образом ты собрался остановить майора? — Магда твердо решила вразумить отца. Он должен понять, что его затея неосуществима. Это настоящий бред сумасшедшего!

— Возможно, это сделает Моласар.

Магда не хотела верить в то, что сейчас услышала.

— Нет, отец! Только не это!

Профессор нетерпеливо поднял вверх руку, затянутую в перчатку.

— Погоди немного. Моласар ведь уже намекал мне, что мог бы использовать меня, как своего союзника в борьбе с захватчиками. Не знаю, правда, чем я смогу быть ему полезен, но предстоящей ночью я это обязательно выясню. А взамен попрошу его о небольшой ответной услуге: пусть он остановит майора Кэмпфера.

— Нет, ты не должен иметь дело с таким чудовищем! Ему нельзя доверять. Он же сам тебя первый и убьет, когда ты станешь ему больше не нужен!

— Мне плевать на мою жизнь! Я уже говорил тебе, что на карту сейчас поставлено гораздо большее. И кроме того, я почему-то доверяю Моласару. В нем есть нечто такое, что заслуживает уважения — прямота, патриотизм, гордость за свою страну. И за себя, конечно. Я думаю, ты не слишком права по отношению к нему. Ты ведь смотришь на него, как женщина, а не как ученый. А он — просто продукт своего времени. Ты вспомни, в какую кровавую эпоху ему довелось жить. Эти немцы, конечно, задели его национальную гордость. И я должен воспользоваться этим. К счастью, к нам он относится, как к своим соотечественникам, потому что мы тоже, как и он сам, родились, по сути, в Валахии. Разве он не спас тебя от немецких солдат, с которыми ты столкнулась вчера в подвале? А ведь он с легкостью мог бы сделать тебя своей третьей жертвой. Мы просто обязаны использовать его силу и власть! Впрочем, у нас нет иного выхода.

Магда молча старалась перебрать в уме все возможное, чтобы отыскать какой-нибудь другой путь. Но не могла найти ничего. И хотя все это было довольно жутко, Моласар все же действительно давал хоть какую-то надежду на спасение. Может быть, она и правда несправедлива к нему? Наверное, он кажется воплощением зла только потому, что он совсем не такой, как они сами; потому что слишком уж сильно он не стыкуется с привычными представлениями о человеке. Но, может быть, он гораздо ближе к элементалям — простейшим духам стихий, чем к сознательно проявляемому злу? А майор Кэмпфер, если разобраться, пожалуй, еще больший злодей, чем любой представитель потусторонних сил. Магда старалась найти ответы на десятки вопросов, роящихся у нее в голове, но не находила.

— Ой, папа, не нравится мне все это… — только и смогла произнести она.

— А никто и не говорит, что это может понравиться. Но ведь нам и не обещали простого решения всех проблем. Даже вообще никакого решения никто еще не обещал, если быть более точным. — Профессор с трудом подавил зевок. — А теперь мне пора назад в замок. Надо хорошенько выспаться для предстоящей встречи. Чтобы заключить сделку с Моласаром, я должен быть в хорошей форме, как следует все продумать и ничего не упустить из виду.