Джеймс Блиш - Избранные произведения в одном томе

— Аласкон, не сбросить ли нам на демона один из камней? Навигатор осторожно перегнулся через край обрыва.

— Вполне возможно, — сказал он наконец. — Демон ходит взад-вперед по одной и той же короткой дуге. И все камни падают с одинаковой скоростью. Если мы угадаем, и камень упадет в ту точку, где будет находиться чудовище… Гм, думаю, может получиться. Выберем камень побольше, чтобы поразить его наверняка.

Но претензии Аласкона превзошли его возможности. Выбранный камень не удалось сдвинуть с места: Аласкон был все еще слишком слаб, чтобы существенно помочь сдвинуть валун.

— Не беда, — энергично сказал он. — Даже небольшой камень к концу падения приобретет приличную скорость. А вы с Матилд выбирайте такой, который можно легко подкатить к краю.

После нескольких проб Хонат выбрал камень размерами раза в три больше его головы. Камень был очень тяжел, но вместе с Матилд они подкатили его к краю каменной полки.

— Погоди, — озабоченно сказал Аласкон. — Наклоните камень так, чтобы столкнуть его в любой миг. Будьте готовы… Так. Хорошо. Демон уже идет обратно. Как только пересечет… приготовились! Четыре, три, два, один, бросай!

Валун с шумом полетел вниз. Все трое присели у края обрыва. Валун все уменьшался, стал меньше фрукта, меньше ногтя на пальце, меньше песчинки. Карликовая фигурка демона достигла края дуги, по которой он слонялся в ожидании добычи, развернулась, чтобы отправиться назад…

И остановилась. На мгновение демон просто застыл в неподвижности. Потом бесконечно медленно стал заваливаться набок, в воду. Пару раз судорожно дернувшись и взбив пену волн, туловище чудовища скрылось под водой. Волны, порождаемые водопадом, скрыли круги от канувшего в бездну тела.

— Словно рыба в бромеледе, — гордо сказал Аласкон. Но голос его немного дрожал. Хонат прекрасно знал почему.

В конце концов, они только что победили демона.

— Мы смогли бы это сделать и еще раз, — прошептал Хонат.

— И не раз, — согласился Аласкон, все еще жадно вглядываясь в озерцо внизу. — Похоже, что ума у них маловато, у этих демонов. Раз здесь всегда есть высокие места вроде этой полки, мы всегда сможем заманить подобное чудовище и спокойно забросать его камнями. Эх, как я сразу до этого не додумался.

— А куда мы теперь? — спросила Матилд, глядя на каменную «лестницу» позади базальтовых столбов. — Туда?

— Да. И как можно скорее, — сказал Аласкон, поднявшись на ноги и всматриваясь в небо, прикрыв глаза рукой. — Уже довольно поздно. Вот-вот начнет темнеть.

— Нужно идти цепочкой, — сказал Хонат. — И все время крепко держаться за руки. Один неверный шаг на этих скользких мокрых камнях, и кому-то придется долго-долго падать.

Матилд поежилась, представив себе возможный печальный финал, и судорожно сжала руку Хоната. К его изумлению, в следующий миг она уже тянула его к базальтовым столбам.

Неправильной формы заплата фиолетового небосклона над их головами постепенно увеличивалась по мере того, как они карабкались вверх. Им приходилось часто делать передышки и отдыхать, прижавшись к излому камня и зачерпывая пригоршни ледяной воды из потока, падавшего вниз по ступеням природной каменной лестницы мимо тройки донельзя усталых путников. В сумерках было трудно сказать, насколько высоко они уже поднялись. Аласкон предположил, что выше Вершин их собственного мира. Воздух был необычайно свежим, острым, каким никогда не бывает над джунглями.

Последний участок, который им пришлось преодолеть, следуя вдоль потока, опять оказался каменной трубой, более крутой и с более гладкими стенами, чем первая. Но она была достаточно узкой, и они смогли подняться по ней, упираясь в стены спиной и ступнями. Воздух внутри трубы был наполнен туманом водяных брызг — неудобство для условий Ада совершенно незначительное, чтобы обращать на него внимание.

Последним усилием Хонат перевалился через край трубы и, совершенно обессилевший, упал на плоский каменный выступ. Но даже крайнее утомление не могло подавить радостное возбуждение, охватившее его. Они поднялись выше чердака джунглей! Они выбрались из самого Ада! Он посмотрел назад, все ли в порядке у Матилд, потом протянул руку, чтобы помочь Аласкону выбраться из трубы. Больная нога навигатора очень мешала ему двигаться. Хонат мощно потянул, и Аласкон тяжело перевалился через край, распростершись на густом мягком мху.

На небе высыпали первые звезды. Некоторое время путешественники просто сидели неподвижно, потом один за другим повернулись, чтобы обозреть новый мир, в котором оказались.

Видно было не так уж много. Купол неба над плоскогорьем был усеян звездами. В центре каменной плоскости возвышалась сверкающая спица, указывая одним концом в звездное небо, а вокруг этой спицы… плохо видимые в звездном свете, вокруг нее суетились, сновали из стороны в сторону, переносили какие-то непонятные предметы и были заняты непонятным трудом… Гиганты!!!

Значит, это конец! Конец их битвы, боя, в который они, несмотря на обстоятельства, вступили из желания поступить так, как считали правильным. Храбрость против суеверия, бой с самим Адом. И вот — бой закончен, и перед глазами его результат. Констатация очевидного факта:

ГИГАНТЫ СУЩЕСТВОВАЛИ НА САМОМ ДЕЛЕ!

Не могло быть сомнений в их реальности. Гиганты хотя и были раза в два выше людей, ходили и стояли более прямо и не имели — на первый взгляд — хвостов, их родство с людьми даже на самый неискушенный взгляд выглядело очевидным. Даже их голоса, когда они перекликались друг с другом, занимаясь своей непонятной работой вокруг возвышавшейся блестящей спицы, это голоса людей, превратившихся в богов. Пусть даже они настолько же далеки от голосов обычных людей, насколько голоса людей разнятся с голосами обезьян. Но, без сомнения, голоса принадлежали существам одного с ними рода. Это были Гиганты, о которых твердила Книга Законов. Они не только оказались реальными существами, но и вернулись на Теллуру, как и обещали.

И они сурово поступят с неверными, с беглецами из Ада. Значит, все было напрасно — вся их борьба, предельное напряжение сил, стремление отстоять право думать самостоятельно. Боги существовали в реальности, на самом деле. От этой веры Хонат стремился избавиться всю свою сознательную жизнь — но теперь это была уже не просто вера. Это был факт, который он видел собственными глазами.

Гиганты вернулись взглянуть на дело своих рук. И первыми из людей, с которыми им предстояло встретиться, были трое отщепенцев, преступников, беглецов — самых худших из всех возможных представителей Вершин.

Мысль об этом, словно кипящая смола, пронеслась в мозгу Хоната за какую-то долю секунды. Тем не менее ум Аласкона работал еще быстрее. Аласкон был всегда самым последовательным и откровенным неверующим из всей троицы. И отрывшееся им зрелище оказалось для него тяжелым ударом и одновременно испытанием разума. С глубоким резким вздохом он повернулся и пошел прочь.