Джек Чалкер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Ренар влетел туда следом за ней, плюхнулся в кресло второго пилота и пристегнулся ремнями. В течение каких-нибудь нескольких секунд Мавра включила систему управления, отдала приказания ожившему компьютеру и проделала все процедуры, необходимые для экстренного взлета.

— Держитесь! — крикнула она Ренару, когда корабль завибрировал и загудел. — Это будет нелегко!

Она нажала кнопку с надписью «Подъем», и корабль освободился от сковывавших его якорей; машины сразу же развили почти максимальную мощность.

— Код, пожалуйста, — послышался из радиоприемника механический голос. — Назовите правильный код в течение шестидесяти секунд, или мы уничтожим корабль.

Мавра судорожно схватила головной телефон; но он оказался таким огромным, что не годился ей при любой регулировке. Тогда она включила микрофон и поднесла его ко рту.

— Готова получить код, — произнесла она и замолчала. «Давай! Давай же! — молила она мысленно. — Никки на корабле, мы готовы! Сообщи мне этот проклятый код!»

— Ради Бога, назовите код! — крикнул ей Ренар.

— Тридцать секунд, — вежливо напомнил дежурный робот.

И тут она его получила. Слова ворвались в ее разум так внезапно, что на мгновение Мавра усомнилась в их правильности. Она глубоко вздохнула. Чему быть, того не миновать.

— Эдвард Гиббон, том первый, — произнесла она.

Никакого ответа. Они затаили дыхание, в висках у обоих пульсировала кровь: пять… четыре… три… два… один… ноль.

Ничего не произошло. Ренар присвистнул и почти отключился. На Мавру напала дрожь, и целых полминуты она не могла успокоиться, чувствуя себя совершенно опустошенной.

Пока двигатель развивал полную тягу, они сидели молча. Наконец Мавра повернулась к охраннику и сказала ему чуть ли не шепотом:

— Ренар! Сколько сейчас времени? Ренар нахмурился:

— Двенадцать десять.

Мавре сразу стало легче. У них появились отличные шансы удрать с этого проклятого астероида.

Если им не поможет в этом корабль Трелига, то им не поможет ничто.

Неожиданно погас свет, и они очутились в кромешной темноте. Мавра ничего не могла понять; у нее было ощущение, что они вместе с кораблем быстро падают в глубокую черную яму.

Ренар вскрикнул, где-то за их спинами жалобно простонала Никки.

— Сукин сын! — с отвращением произнесла Мавра. — Они передвинули время этого проклятого испытания!

Трелиг сгорал от нетерпения. Автоматы уже вывели астероид в нужное положение;

Юлин приготовился, подсобный персонал проверил исправность всех необходимых приборов. Советник не видел причины задерживать испытание до тринадцати часов — времени, которое было назначено совершенно произвольно. Он велел начинать, и Юлин, следуя его желанию, отдал команду Оби.

Компьютер не мог игнорировать прямой приказ, хотя раньше и пытался что-то изменить, вызывая небольшие неполадки. У Оби имелись собственные ограничения, поэтому когда Бен Юлин ввел в него код, он был вынужден повиноваться, надеясь, что его агент успел ускользнуть.

Полная темнота и ощущение падения стали для Зиндера абсолютной неожиданностью. Это почувствовал даже Оби; компьютер знал, что они никуда не падают и что их расчеты оправдались не более чем на пятьдесят процентов. Мощности оказалось недостаточно, чтобы сохранить стабильную связь Новых Помпеи с остальной Вселенной. Их со страшной силой затягивало в какую-то черную дыру, и планетоид даже не сопротивлялся.

Нечувствительный к ужасным ощущениям, которые испытывали остальные, Оби попытался определить, куда они все летят. Но снаружи ничего не было. Ничего!

Оби решил убедиться, что Новые Помпеи еще существуют, но случайно включил резервную мощность в тот момент, когда большой диск продолжил свое движение. Информация, которую он выдал, ошеломила компьютер — оказывается, в пределах действия луча, то есть в радиусе чуть ли не целого светового года, не было даже крошечного кусочка какой-либо материи, ни малейшей пылинки. В космосе они находились совершенно одни.

Но было еще нечто такое, что смог почувствовать один только Оби. Чудовищное силовое поле, уравнение стабильности, необходимое для их физического существования, все теперь разрывалось, словно тонкая резиновая лента, которую тащили с одного конца. Начинается распад, понял компьютер. Когда связь между материей, энергией и главным марковианским мозгом нарушается или разрывается, реальность исчезает, снова обретая структуру первичной энергии. Вот почему приборы не могли ощутить грубой реальности такого массивного планетоида, как Новые Помпеи. Для них его просто не существовало. Всесущее, включая Оби, превратилось в абстрактные математические категории, возвратившись к своему творцу.

И вдруг стабильность восстановилась. Оби почувствовал, как солнечная энергия вновь омывает чудесным образом появившуюся плазму.

Люди, испытавшие сильнейшее потрясение, валялись на пешеходной дорожке и в комнате, где находился пульт управления. Некоторые были без сознания.

Внезапно один из них застонал и сел, крутя головой, словно желая размять затекшую шею. Тяжело дыша и не обращая внимания на стоны окружающих, он полуползком добрался до пульта управления.

Там лежал Бен Юлин, выброшенный из своего кресла и врезавшийся головой в панель приборов. Его лоб был глубоко рассечен.

Человека, добравшегося до пульта, это ничуть не взволновало. Он нажал кнопку вызова.

— Оби! С тобой все в порядке?

— Да, доктор Зиндер, — ответил компьютер. — Все оказалось куда лучше, чем мы с вами предполагали.

Гил Зиндер кивнул:

— Что произошло, Оби?

— Я проанализировал все данные и, насколько это возможно, свел их воедино. Как мы и предполагали, нас выкинуло из реальности и где-то в нее возвратило. Мы находимся на стабильной орбите над экватором очень необычной планеты.

— Мозг, Оби! — возбужденно воскликнул Зиндер. — Неужели это марковианский мозг?

— Да, господин, похоже на то, — печально ответил компьютер.

— Что случилось, Оби? — спросил Зиндер.

— Мозг, — несколько смущенно произнес Оби. — У меня с ним непосредственная связь. Он необыкновенный. Он настолько выше меня, насколько я выше карманного коммуникатора. Я могу расшифровать лишь миллионную часть информации, которую он мне передает, но…

— Что «но»? — нетерпеливо спросил Зиндер, не видя, как за его спиной поднялся на ноги Бен Юлин.

— Хорошо, господин. Насколько я понял, он просит у меня указаний, — ответил Оби.

Неожиданно мир вернулся. Мавра Чанг с облегчением вздохнула, огляделась, словно желая проверить, все ли на месте, а затем посмотрела на приборы. Они показывали полную чепуху. Ренар, по-прежнему сидевший в кресле второго пилота, словно пьяный, тряхнул головой.