Бим Пайпер - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— А может быть, дело просто в том, что разумному существу вовсе необязательно осознавать, что оно разумно, — глубокомысленно заметил Гас Браннард. — Помните того персонажа старинной французской комедии, который понятия не имел, что разговаривает прозой? [16] Журден из комедии Мольера «Мещанин во дворянстве».

— Что вы хотите этим сказать? — заинтересовался Герд.

— Да сам пока не знаю. Мне просто сегодня это стукнуло в голову. Повертите эту мыслишку так и сяк, может, вам и удастся выжать из нее что-то полезное.

— Я думаю, что различие нужно искать на границе сознания и подсознания, — сказал Маллин. — Для вас всех, конечно же, аксиомой является то, что только одна десятая, в крайнем случае одна восьмая (но не больше) нашей ментальной активности проходит на сознательном уровне. А теперь давайте представим себе гипотетическую расу, у которой абсолютно все мыслительные процессы проходят на сознательном уровне.

— Надеюсь, что такая раса действительно существует только гипотетически, — усмехнулся Виктор Грего, который участвовал в совещании с помощью видеофона из своего офиса. — Нас бы они уж точно признали неразумными.

— И у них тоже вполне могло быть свое «говорит — добывает огонь», согласно которому от нас требовалось бы проявление способностей, о которых мы даже понятия не имеем, и посему мы бы с треском провалили экзамен на разумность, — подхватил Кумбс, сидевший с ним рядом.

А Рут подумала, что они могли бы признать людей «разумными на одну десятую» или «одну восьмую». «Нет, в таком случае и мы должны признать разумными всех; только, скажем, шимпанзе — на одну сотую, а плоского червя — на одну биллионную».

— Минутку! — перебила она. — Вы хотите сказать, что неразумное существо способно мыслить, однако делает это на подсознательном уровне?

— Совершенно верно. Любое животное, сталкиваясь с новым явлением, делает выводы, как к нему относиться, однако все это проходит у него на уровне инстинктов и никогда сознательно. В знакомых же ситуациях оно действует, исходя из своего личного опыта и устоявшихся поведенческих конструкций.

— Знаете, что мне только что пришло в голову? — прищурился Грего. — Давайте попробуем объяснить эти пресловутые похороны с позиции неразумного существа. — Он не торопясь вытряхнул из пачки сигарету и закурил, в то время как остальные ждали, пока он разовьет свою мысль. Насладившись всеобщим вниманием, он продолжил: — Пушистики, как вы знаете, закапывают свои испражнения: это продиктовано желанием избавиться от дурного запаха. Мертвые тела быстро разлагаются и пахнут не лучше; следовательно, закапывая их в землю, пушистики избавляются от них чисто инстинктивно. У каждого пушистика есть свое личное оружие. На бессознательном уровне они воспринимают его как часть тела, а если тело мертво и должно быть зарыто, то его часть тоже следует закопать.

Маллин с умным видом нахмурился. Идея Грего ему явно пришлась по душе, однако он не мог сразу же принять ее открыто, так как высказал ее все же дилетант, хоть и хозяин Компании.

— Думаю, что вы нащупали верный путь, мистер Грего, — наконец произнес он. — Схожая реакция на разнородные предметы и явления из-за их формального, внешнего сходства является одной из типичных поведенческих моделей для неразумного существа. — Он снова нахмурился, изображая мощную работу мысли. — Вот здесь и будем искать. Мне нужно хорошенько обдумать все это.

Уже завтра в это же время он будет искренне убежден, что идея полностью принадлежит ему, и вспоминать о том, что впервые она была высказана Виктором Грего, он станет очень редко и без особой охоты. А потом и вовсе выкинет это из памяти и настоит, чтобы ее называли не иначе, как Теорией Маллина. Виктор Грего подумал, что не будет возражать: главное, чтобы дело двигалось вперед.

— Вот и отлично, как только вы достигнете первых результатов в данном направлении, немедленно передавайте всю информацию Кумбсу, чтобы он мог использовать этот ход в грядущем процессе.

Бен Рейнсфорд улетел на Бету, а Герд остался в Мэллори-порте. Из пятнадцатого участка каждый день приходили новости: полицейские уже снабдили своих пушистиков металлическим оружием и через пару дней с гордостью сообщили, что усилиями подопечных они теперь полностью избавлены от осточертевших всем креветок. Кроме того, для них сделали набор плотницкого инструмента, подходящего по размерам, и пушистики с его помощью построили себе из деревянных ящиков дом. В лагере Бена Рейнсфорда тоже объявилась парочка пушистиков, он подружился с ними и окрестил Флорой и Фауном.

Теперь у всех были свои пушистики. Только Папе Джеку приходилось довольствоваться обществом одного лишь Беби. Ему ничего не оставалось, как только лежать на ковре в гостиной и обучать малыша вязать узлы из обрывка бечевки.

Гас Браннард проводил теперь большую часть времени в Верховном суде, в отдельном кабинете, выделенном ему Как прокурору, но сейчас он, облачившись в пурпурно-голубую пижаму, возлежал в огромном кресле, дымил сигарой, потягивал кофе (его дневная норма виски теперь снизилась до двух стаканов в день) и изучал материалы одновременно с двух видеоэкранов, периодически наговаривая что-то в диктофон.

Герд сидел за столом и яростно чиркал в тетради: он пытался применить к проблеме символическую логику. Внезапно он с треском выдрал лист, скомкал его и с проклятием запустил в угол. Браннард оторвался от своих экранов:

— Что, Герд, не получается?

Ван Рибек в отчаянии стукнул кулаком по столу:

— Ну как, к чертям собачьим, я мог говорить, что пушистики умеют обобщать? Как у меня язык повернулся сказать, что они способны на абстрактное мышление? Да с чего я решил, что у них вообще есть хоть какое-то мышление?! Я уже до того обалдел, что, черт меня возьми, не способен доказать даже, что сам мыслю сознательно!

— А вы работали с идеей, которую я вам тогда подкинул? — спросил Браннард.

— А как же! Сначала она показалась такой многообещающей, а потом… — Он безнадежно махнул рукой.

— Слушайте, а что, если пойти от частного к общему? Отобрать их наиболее яркие обряды и поступки и просто привести как свидетельство разумности. Начните хотя бы с похорон.

— Это для нас доказательство, а для них… Раздался сигнал видеофона. Беби на секунду поднял голову, скользнул равнодушным взглядом по экрану и тут же вернулся к более интересному занятию: он трудился над веревочной петлей, пытаясь овладеть двойным узлом. Холлоуэй поднялся на ноги и нажал клавишу приема. Звонил Макс Фейн, и впервые за все время знакомства с ним Джек увидел его встревоженным.

— Джек, ты смотрел сегодня новости?