Теодор Старджон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Вспомнив данное Називу обещание не выдавать его, Чарли придал лицу сочувствующее выражение и промолчал.

— Это случилось давно, начал Филос. — Я получил задание по истории. Идея заключалась в том, чтобы изучить, что произойдет, если один из нас всерьез займется ее изучением, будет ли это столь опасно, как боялись некоторые люди, в том числе работавшие с нами в Первой пещере. Они были совершенно уверены, что мы должны прервать все связи с хомо сапиенс, который уже натворил много бед на Земле, и не пытаться превзойти его ни в чем, даже не желая того. Для этого пришлось отказаться от его искусства, литературы и многого хорошего. Одновременно эти люди не желали отрицать достижений хомо сапиенс в сфере чистой науки — ты сам упоминал об астрономии — и в некоторых отраслях знаний. Как ты понимаешь, иногда выгодно знать ошибки, чтобы можно было их избежать. Это не только экономия сил; в моральном плане эти ошибки можно даже использовать на благо. Итак… вначале надо попробовать на собаке, — рассмеялся он горьким смехом.

В изучении Лидома и хомо сапиенс я добрался почти до того же, что и ты, хотя и разобрался во всем более подробно. Фрур и я поженились лишь недавно, и мне пришлось много времени проводить одному. Мне подумалось, что будет неплохо, если Фрур и я погуляем, спокойно побеседуем. Мы оба были беременны… Здесь мы и присели отдохнуть, когда… когда, — тут Филос не смог продолжить свой рассказ, и ему пришлось сделать паузу, чтобы придти в себя. — Земля разверзлась, иного слова я подобрать не могу. Фрур исчез в провале… упал вниз. Я прыгнул за ним.

— Прости, — только и мог сказать Чарли.

Через четыре дня меня откопали. Фрура так и не нашли. Я потерял обоих своих детей. Думаю, что единственных и последних.

— Но, конечно же, ты мог бы снова…

Филос только отмахнулся. — Конечно я мог бы, — грустно передразнил он Чарли и уже серьезно продолжил: — Ты мне нравишься, Чарли Джонс, и я доверяю тебе. Хочу показать, почему я не смогу жениться. Ты должен обещать мне держать все в абсолютном секрете.

— Даю слово.

Филос долго смотрел на него, а затем сложил руки ладонями вместе. Тут же появилось зеркальное поле. Он положил на землю кольцо — а поле все еще удерживалось — отступил на ярд назад и резко нажал на выступавший край скалы. Плоский камень повернулся, открыв темную дыру туннеля. Зеркало совершенно гладкое и без рамы — отражало лишь камень и скрывало большой валун и отверстие в скале, если бы кто-нибудь из Первых блоков приблизился к скале. Филос вошел в дыру, жестом позвал Чарли и скрылся из виду.

Ошеломленный, Чарли последовал за ним.

Когда в гостиной собираются тридцать человек, то немного тесновато, но атмосфера дружеская и неформальная, поэтому некоторые не стесняются располагаться на полу. Проповедник вызывает всеобщие симпатии. — Он хороший человек во всех смыслах, — думает Герб. Можно поспорить, что когда преподобный Билл Флестер был капелланом в армии, то его любили и коллеги-священники, и офицеры, и рядовые. У него ясные глаза, очень здоровые зубы, седоватые, коротко остриженные волосы и молодое румяное лицо. Одевается он скромно, но при взгляде на него никто не вспоминает строгое одеяние гробовщика. Узкий галстук и узкие лацканы говорят сами за себя. Тему сегодняшней проповеди он выбрал не из библии — обычная фраза, которую можно увидеть в рекламе на Мэдисон Авеню или в другом месте: «Из всякого положения есть выход». Все собравшиеся в гостиной — соседи, и все внимательно слушают. Жанетт смотрит Флестеру прямо в рот, рассматривая зубы, Тилли Смит разглядывает широкие плечи и короткую, на военный манер стрижку. Смитти склонился вперед над уголком низкого кофейного столика, большим и указательным пальцами он оттягивает свою нижнюю губу так, что видны нижние зубы. У Смита это означает: «У этого парня есть кое-что на чердаке».

— Наши еврейские друзья, — продолжает Флестер с отмеренной дозой одобрения, — построили себе небольшой красивый храм на Форсайтия Драйв, а в противоположной стороне района наши католические братья отстроили себе хорошую кирпичную церковь. Я просмотрел прессу, не пожалев своих ног, обошел всю округу и выяснил, что в районе десяти миль отсюда есть двадцать две протестантские церкви; люди из района посещают восемнадцать различных церквей, не менее пятнадцати из них сейчас здесь присутствуют. По-моему это ненормально. Попечительство школ уже сообразило, что делать с небольшими, разбросанными по территории района школами, то же модно сказать и о бакалейщиках. Все они укрупняются.

— Мне кажется, что нам пора поучиться у них. Церковь обязана улучшать свою деятельность, предлагать более высокое качество услуг и снижать расходы, как и всякое коммерческое предприятие. В новых условиях для бизнеса открываются и новые возможности, например, сейчас уже можно въехать в банк на автомобиле, выбрать товар для покупки по телевидению, как мы об этом читали в воскресной газете. Мы все — протестанты и наше желание — посещать церковь здесь — в нашем приходе. У нас на пути стоит лишь привычка. Многие люди относятся к ней серьезно, но, будем откровенны, общего согласия в этом вопросе нет.

— На пути объединения церквей многое сделано. Вы вносите свой вклад, я вношу свой вклад, мы движемся, объединенные общей целью. Но многие люди считают, что объединившись, они что-то теряют. Они убеждены в этом потому, что знают: компромисс неизбежно связан с потерями для каждого. Такой подход нам чужд.

— Со всем уважением должен заявить, что по моему мнению такие люди стоят на неверных позициях. Должен существовать путь, при котором люди объединяются и никто ничего не теряет, а лишь приобретает. Путь открыт всегда, если вы только хорошенько подумаете.

— Я думаю вот что и вовсе не горжусь своим открытием, потому что любой из вас пришел бы к такому же выводу самостоятельно, если бы прошел мой путь. Полагаю, что мы должны объединить людей, посещающих самые различные церкви, выбрать верховное руководство, скажем ответственный совет, и, по моему мнению, расстаться с мыслью о многих маленьких церквях для всех нас. Вместо того, чтобы спорить, чей товар лучше, давайте заполним наши прилавки самыми лучшими товарами. Вы приходите в супермаркет Господа в поисках утешения, и вот оно для вас — вы подходите и берете его с полки.

— В качестве примера того, что я имею в виду: предположим, кто-то из вас, уважаемые дамы, всю свою жизнь выбирал торговую марку Дель Монте. Я не хочу, чтобы вы скрывали это, я не буду нанимать мальчика, чтобы он сорвал все ярлыки, я не хочу, чтобы вы прекратили употреблять эти товары или перестали рекламировать их всем своим подругам. Я просто хочу, чтобы вы пользовались ими и были счастливы. И не будет конфликта между вами и рынком или между вами и другим клиентом, который протянет руку к товару другой марки, потому что он тоже стоит на той же полке и так же освещен, и так же привлекателен.