Теодор Старджон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Только не шумите. Чарли Бэкс громогласно расхохотался.

— Наверное, нет такого человека, который, поговорив со мной минуты три, не захотел бы на меня цыкнуть. Так что добро пожаловать в «Клуб любителей цыкать на Чарли». Одна половина населения Вселенной уже состоит в нем, а вторая с нетерпением ждет вступления. Впрочем, простите меня. Я родился и вырос па планете Бнлули, где нет ничего, кроме ураганных ветров, песчаных бурь и штормов. Приходится орать, даже когда хочешь что-нибудь прошептать. — Он немного понизил голос. — Но цыкали на меня не только те, кто был недоволен моими шумными речами. Я имею в виду нечто совсем иное. Исходя из разных мелочей, я пришел вот к какому выводу: есть никому не известная планета.

— Таких тысячи…

— Я хочу сказать, что есть планета, о которой никто не хочет знать.

— Классический тому пример — Магдилла.

— Да, воздух там населен галлюцпногенными бактериями четырнадцати видов, а вода вызывает рак. Никто не полетит туда сам и другому путь закажет, однако сведения о ней получить проще простого. Нет, я имею в виду планету, подходящую для колонизации па девяносто девять процентов. И на девяносто девять и девяносто девять сотых процента. Или… Словом, после запятой можно написать столько девяток, что в конце концов покажется, будто она по природным условиям превосходит саму матушку-Землю.

— Это все равно, что сказать о человеке: он нормальный ни сто два процента, заявил Архивариус.

— Только если вы любите статистику больше правды, — возразил Бэкс Поймите: воздух, пода, флора, фауна, полезные ископаемые — в общем, все на этой планете как нельзя более пригодно для жизни людей; добраться до нее не сложнее, чем до любой другой, а о пей никому не известно. Или бюрократы притворяются, что не знают о ней. А если припрешь их к стенке, тебя отфутболят в другое ведомство.

Архивариус пожал плечами:

— Ничего удивительного. Если мы не торгуем этим, э…э, замечательным миром, значит, все, что он способен предложить, можно получить по другим, более налаженным каналам.

— Черта с два! — взревел было Бэкс, но осекся и покачал головой.

— Еще раз простите, однако подобной чепухой мне уже все уши прожужжали, и она не перестает приводить меня в ярость. Вы рассуждаете как неандерталец, убеждавший сородича в том, что дома строить ни к чему, поскольку все живут в пещерах. — Заметив, что старик, прикрыв глаза, массирует побелевшие виски, Бэкс взмолился:

— Я же попросил прошения за то, что раскричался.

— В каждом городе, — не спеша начал Архивариус, — на каждой обитаемой планете есть бесплатные больницы, где диагностируют и лечат последствия стресса — быстро, качественно и не унижая пациента. Надеюсь, вы извините меня за нахальство, если я, ничуть не скрывая невежество в области медицины, отважусь заметить: человек подчас не сознает, что потерял контроль над собой, в то время как окружающим это очевидно. Поэтому не стоит считать грубияном или невежей того, кто отважится посоветовать ему…

— Хватит словесной шелухи. Вы предлагаете мне отправиться к мозгоправу?

— Ни в коем случае. Я же не специалист. Однако если вы обратитесь в больницу, а до нее рукой подать, нам, по-моему, станет гораздо легче общаться. С удовольствием побеседую с вами еще раз, как только вам станет лучше. То есть как только вы… э — э… — он с кислой улыбкой потянулся к рычажку селектора.

Бэкс повел себя почти как Ходовой звездолет. Он исчез из кресла для посетителей и тут же появился у стола, перехватив толстыми пальцами подкрадывавшуюся к селектору руку.

— Сначала выслушайте меня до конца, — произнес он тихо. По-настоящему тихо. Но, даже затрубив как слон, Бэкс не добился бы более ошеломляющего результата. — Выслушайте меня. Прошу вас.

Старик высвободил руку, переплел ее пальцы с пальцами на другой и сложил их аккуратной стопкой на краю стола. Этот жест должен был олицетворять нетерпение.

— У меня мало времени, — сказал Архивариус, — а ваше досье очень толстое.

— Это потому, что у меня собачий нюх на подробности. Я считаю его не достоинством, а недостатком — мне иногда изменяет чувство меры. Суть я ухватываю быстро, но доказать ее пытаюсь слишком основательно. Папка могла бы похудеть наполовину, не будь я таким дотошным. До безумия дотошным. Но хватит об этом, вы только что подобрали ключ к моей душе, сказав: «Нам станет гораздо легче общаться». Что ж, хорошо. Не буду ругаться и кричать, постараюсь быть кратким.

— А получится?

— Черт вас возьми… — Он осекся, одарил старика улыбкой в тридцать тысяч свечей, покачал головой и глубоко вздохнул. — Удалось-таки меня подловить… Потом он взглянул Архивариусу прямо в глаза и тихо сказал:

— Несомненно получится, сэр.

— Что ж, посмотрим, — Старик жестом пригласил его сесть обратно в кресло: стоя, даже укрощенный, Чарли Бэкс казался слишком высоким и широкоплечим. Но усевшись, вдруг замолчал, да так надолго, что Архивариус в конце концов нетерпеливо заерзал. Чарли окинул его взглядом, в котором читалась напряженная работа мысли, и пояснил:

— Я пытаюсь расставить все по местам, сэр. И все-таки многое в моей повести вызовет у вас желание упрятать меня в психушку — да-да! Вам даже не придется оправдываться невежеством в вопросах медицины. Но знаете, в детстве я читал рассказ о девочке, которая боялась темноты, ссылаясь на то, что в чулане живет заросший шерстью лиловый гном с ядовитыми клыками, а все кругом уверяли ее, что таких не бывает, и просили набраться благоразумия и смелости. В конце концов девочку нашли мертвой со следами укусов, похожих на змеиные, а ее пес расправился с лиловым гномом и все такое прочее. А я заявляю, что существует заговор с целью скрыть от меня сведения об одной планете, но я, столкнувшись с ним, разозлился настолько, что решил попасть на эту планету во что бы то ни стало. «Они», дабы мне помешать, сделали псе: подтасовали результаты какой-то лотереи, и мне достался суперприз — путешествие на другую планету, так что отпуск у меня оказался бы занят; я отклонил приз — тогда мне сказали, что на Вексфельт не организован Ход, а лететь туда обычным путем слишком долго (все это наглая ложь, сэр!); однако я нашел способ добраться до Вексфельта на перекладных — тогда «они» аннулировали мои кредитные карточки, чтобы мне не удалось купить билеты… Словом, можете считать меня чокнутым, я не обижусь. Но помните: я не преувеличиваю и не выдаю сны за явь, хотя все вокруг и даже две трети меня самого (после того, что «они» со мной сделали) в этом давно усомнились. Щепотку доводов в защиту моей гипотезы, которым я поверил, опровергали вагон и маленькая тележка доказательств. Словом, сэр, надо было побывать на Вексфельте, постоять, утопая по колено в его ласковой траве, ощутить смолистый дым костра и теплый ветер, овевали лицо, а ладони девушки по имели Тинг в своих руках, и волшебный трепет надежды в сердце, и потрясающее чудо, разноцветное как рассвет и сладкое как слезы радости». Только тогда я поверил бы, что существует такая планета, а на ней есть все, чего я ожидал еще многое, очень многое, о чем я никогда не расскажу тебе, старик». Он умолк, потупив заблестевшие глаза.