Эдвард Эллис - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Последнему не трудно было объяснить Ап-то-то, что он должен сперва переговорить со своими друзьями. Они не могли ничего сделать сверх того, что он им велел.

Направившись туда, где Боульби и Терри с интересом следили за происходившим, хотя не понимали ни слова, шавано пожал им обоим руки.

— Я не мог понять, о чем вы говорил, — сказал охотник со смехом, — разобрав только одно, а именно — что ты не уступил!

— Как дела, Оленья Нога? Есть надежда? — спрашивал Терри, в лихорадке нетерпения.

— Оленья Нога должен идти переговорить с братьями. Потом он вернется, и мои братья, которые здесь, будут отпущены на свободу!

Бедный мальчик серьезно посмотрел в лицо своего краснокожего друга, как бы не зная, верить ему или не верить. Потом, когда мальчик понял, в чем дело, он снял свою шляпу, подбросил на воздух, закричал и завертелся на месте так, что его башмаки чуть с ног не слетели.

Это была странная сцен, которя произвела неожиданный эффект. Ап-то-то и некоторые виннебаго уставились на молодого человека, как будто не могли понять, чего он хочет. Другие, которые разобрали, в чем дело, начали смеяться. Боульби отбросил голову назад и разразился искренним смехом, пока боль в ноге не заставила его прекратить хохотать.

Даже Оленья Нога, некоторое время с удивлением смотревший на своего молодого друга, засмеялся так, как он еще никогда не смеялся.

Но веселость шавано скоро прошла, и он стал опять серьезен, ожидая, чтобы и Терри успокоился. Он не хотел охлаждать его веселости, потому что она была понятна. Относительно обмена все были согласны и не было причин бояться каких — нибудь серьезных затруднений.

— Вот, как это все вышло, — восклицал Терри, опускаясь на бревно рядом с Боульби, который, позабыв опять о своей больной ноге, готов был разразиться смехом, — мистер Боульби старался уверить меня, что все кончено. Я и сам начинал этому верить, как вдруг он сам, Оленья Нога, пришел сюда и устроил все дело!

— Оленьей Ноге предстоит длинная дорога, — заметил этот храбрец, — но он поспешит и вернется раньше, чем солнце будет низко, чтобы его братья могли снова стать свободными!

Он ничего не сказал об условиях обмена, хотя им и хотелось бы знать, в чем они заключаются. Пленники никак не предполагали, что Оленья Нога подвергает себя ради них величайшей опасности. Хотя белые и не были бы удивлены, узнав это.

Шавано сказал Ап-то-то, что он должен спешить и вернется раньше, чем солнце будет низко.

Выйдя от виннебаго, шавано направился к северу, идя по дороге в Гревилль. Пока он шел по дороге и спускался по склону, то знал, что за ним следуют два самых быстрых виннебаго.

— Пусть они померяются с Оленьей Ногой, если могут! — сказал он со своей задумчивой улыбкой и побежал, как можно скорее.

Даже в этот критический момент переговоров Ап-то-то не мог удержаться от искушения перехитрить Оленью Ногу. Пока последний разговаривал с Боульби и Терри, он спокойно отдал приказание двум наиболее быстроногим воинам спрятаться поближе и следовать за шавано, когда он пойдет к Черному Медведю.

Они исполнили бы поручение, если бы дело шло не об Оленьей Ноге.

Выйдя на ровную дорогу, не имеющий соперников в беге шавано вдруг бросился вперед, как гончая собака, и оставил двух виннебаго так далеко позади себя, что те отказались от своей задачи и вернулись назад. Оленья Нога не уменьшая скорости, бежал с быстротой и грацией антилопы, пока не добежал до ручья, при лунном свете, час спустя после того, как он расстался с Ап-то-то и его свитой.

Перейдя тогда на шаг, он стал осторожно пробираться между древесными стволами, пока не достиг места, где Гардин и Линден делили свой обед с Черным Медведем. Когда они взглянули на шавано, он дышал так же спокойно, как будто прошел несколько сот ярдов, а не пробежал десять миль с быстротой лани.

Все были рады его приходу, и даже вождь виннебаго смотрел на него с ожиданием и надеждой.

Оленья Нога вкратце рассказал все, что было нужно. Виннебаго согласились посадить пленников на лошадей с тем, чтобы они ехали к северу. Терри будет возвращено его ружье. Линден должен был спрятаться в лесу у брода и, увидев, что друзья благополучно прибыли, подать Гардину сигнал, чтобы он освободил Черного Медведя. Затем Гардин должен был присоединиться к своим друзьям и вместе со всеми идти по дороге к северу вплоть до солнечного восхода. Таким образом, они очутятся настолько далеко, что виннебаго не вздумают больше их преследовать.

Двое из последних проводят Боульби и Терри до брода, так что, в случае неисполнения охотниками своего обещания, они могут отомстить, убив пленников.

Объяснив все это Линдену и Гардину, Оленья Нога обратился к Черному Медведю, которому тоже объяснил условия договора. Вождь выразил удовольствие и добавил, хотя сам и не был в этом уверен, что Ап-то-то сделает все, что обещал.

Уже с полчаса после ухода Оленьей Ноги Линден вдруг обратился к своему товарищу с вопросом:

— Где будет Оленья Нога во время этого обмена?

— Я и сам об этом думал. Он говорил, что ты должен ждать у ручья, и что, при появлении Джима и Терри, ты подашь мне сигнал, что все благополучно, а я отпущу этого господина. Если бы Оленья Нога пришел сюда, он бы и сам мог мне об этом рассказать!

— Может быть, я должен помочь ему в случае измены виннебаго?

— Да нет, не может быть: ты ему не понадобишься, пока не пришел Черный Медведь, а я могу прибыть туда одновременно с ним!

— Странно, что мы раньше об этом не подумали, но теперь уж не стоит об этом думать. Одно только верно — это, что самую трудную часть работы сделает Оленья Нога!

— Он, верно, основательно обдумал все это дело. Я думаю, он сам хорошо его понимает, но для меня некоторые пункты неясны. Однако, как ты говоришь, не стоит угадывать: завтра после солнечного восхода мы будем знать все самое интересное из этой истории!

— Все — таки, — задумчиво сказал Линден — надо же нам немножко подумать. Оленьей Ноге остается десять миль до лагеря виннебаго. Боже мой!

— воскликнул он вдруг, как будто бы его осенила мысль, — как же быстро он должен был идти! Он ушел от нас значительно позже полудня, шел туда, вел переговоры с Ап-то-то и пришел назад, и все это в три часа!

— Я думаю, с ним не сравнится никто из скороходов, и притом он неутомим!

— Да, мне рассказывали те, кто знал его на стой стороне Миссисипи, что он еще мальчиком не знал себе равного. Ради забавы, он бежал вместе с лошадью по нескольку миль, и лошадь уставала прежде него. Мне говорил, что он таким образом загнал даже оленя. Прежде я не верил таким рассказам — теперь верю!

— Шавано стремится к одному, — сказал Гардин, — чтобы обмен совершился в эту ночь: пока темно, виннебаго не могут нас выследить. Если мы подождем до завтра, то могут возникнуть всякие затруднения. Зная это, Оленья Нога не теряет времени.