Боб Шоу - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— С какой стати? — все более недоумевая, сказал Толлер. — Если уж оно так — значит так.

— Да, но почему оно равно точно трем? Из-за этого, а еще из-за того, что у нас двенадцать пальцев, целые области вычислений делаются до смешного простыми. Это какой-то подарок природы!

— Но… ведь так было всегда. Разве может быть иначе?

— Теперь ты приближаешься к теме моего исследования. А что, если существует некое другое… место… где это отношение равно трем с четвертью или, допустим, всего двум с половиной? Собственно, оно может выражаться и вообще иррациональным числом, от которого у математиков разболелись бы головы.

— Некое другое место, — повторил Толлер. — Ты имеешь в виду другую планету? Вроде Дальнего Мира?

— Нет. — Лейн взглянул на Толлера прямо и вместе с тем загадочно. — Я имею в виду иную вселенную, в которой физические законы и постоянные величины отличаются от известных нам.

Толлер вперился взглядом в брата, пытаясь преодолеть выросший между ними барьер.

— Это все очень интересно, — ответил он. — Понятно, почему исследование занимает у тебя так много времени.

Лейн громко рассмеялся и, выйдя из-за стола, обнял Толлера.

— Я люблю тебя, братишка.

— И я тебя люблю.

— Хорошо. Слушай, я хочу, чтобы, когда приедет Леддравор, ты помнил следующее. Я убежденный пацифист, Толлер, и я старательно избегаю насилия. То, что я не могу тягаться с Леддравором, не имеет значения. Я вел бы себя точно так же, если бы поменялся с ним статусом и физической силой. Леддравор и ему подобные — люди прошлого, а мы представляем будущее. Поэтому обещай, что не станешь вмешиваться, как бы Леддравор ни оскорблял меня, и позволишь мне самому вести свои дела.

— Я стал другим человеком, — сказал Толлер, отступив на шаг. — И потом, Леддравор может оказаться в хорошем настроении.

— Дай мне слово, Толлер.

— Даю. И в моих интересах не ссориться с принцем. Я хочу стать пилотом небесного корабля. — Толлер сам был шокирован своими словами. — Лейн, почему мы так спокойно это принимаем? Нам только что сказали, что Миру конец… и что некоторым из нас предстоит лететь на другую планету… а мы занимаемся обычными делами, как будто так и надо. Чепуха какая-то.

— Это более естественная реакция, чем ты себе представляешь. И потом, миграция — пока всего лишь вероятность, она может и не состояться.

— Зато война с Хамтефом состоится.

— За это отвечает король, — неожиданно резко возразил Лейн. — Ко мне это не относится. А теперь я вернусь к работе.

— А я пойду посмотрю, как там мой хозяин.

Толлер шел по коридору к центральной лестнице и думал, почему Леддравор решил приехать в Квадратный Дом, а не к Гло, в гораздо более удобную Зеленогорскую Башню. В переданном из дворца по солнечному телеграфу послании сообщалось лишь, что принцы Леддравор и Чаккел прибудут в дом до малой ночи для предварительного технического совещания. Немощный Гло получил указание также приехать на встречу с ними. Вечерний день близился к середине; вероятно, Гло уже начал уставать, причем попытки скрыть свою немощность еще больше подрывали его силы.

Толлер спустился в холл и свернул в гостиную; он оставил там магистра под присмотром Феры. Фера и Гло отлично ладили друг с другом, и — как подозревал Толлер — не вопреки, а благодаря низкому происхождению и неотесанности его женушки. С помощью таких фокусов Гло любил продемонстрировать окружающим, что его не следует считать заурядным затворником-ученым.

Он сидел за столом и читал маленькую книжку, а Фера стояла у окна и разглядывала сетчатую мозаику неба. Она надела простое платье из одного куска бледно-зеленого батиста, которое подчеркивало ее статную фигуру.

Услышав, как вошел Толлер, она повернулась и сказала:

— Скучно. Я хочу домой.

— А мне казалось, что ты хочешь увидеть вблизи настоящего живого принца.

— Я расхотела.

— Они скоро должны приехать, — сказал Толлер. — Почему бы тебе пока не почитать, как мой хозяин?

Фера беззвучно зашевелила губами, вспоминая отборные ругательства, чтобы у Толлера не осталось сомнений насчет того, что она думает о его предложении.

— Если бы здесь нашлась хоть какая-нибудь еда!

— Ты же ела меньше часа назад! — Толлер сделал вид, что критически оглядывает фигуру своей стажерки-жены. — Неудивительно, что ты толстеешь.

— Неправда! — Фера шлепнула себя по животу и втянула его, выпятив грудь. Толлер с любовным восторгом наблюдал это представление. Его удивляло, что Фера, несмотря на прекрасный аппетит и привычку целыми днями валяться в постели, выглядит так же, как два года назад. Единственное, что в ней изменилось, — начал сереть обломанный зуб, и она подолгу натирала его белой пудрой, якобы из размолотого жемчуга, которую доставала на рынке в Самлю.

Магистр Гло оторвался от книги, и его утомленное лицо оживилось.

— Отведи женщину наверх, — посоветовал он. — Будь я лет на пять моложе, я бы так и сделал.

Фера верно оценила настроение Гло и выдала ожидаемую реплику:

— Хотела бы я, чтобы вы были на пять лет моложе, господин; мой муж сдохнет от одного подъема по лестнице.

Гло издал тихое одобрительное ржание.

— Тогда займемся этим прямо здесь, — сказал Толлер. Он набросился на Феру, схватил ее и прижал к себе, шутливо изображая страсть, а Гло проявил к разыгравшейся сцене бесспорный интерес. Продолжая поддразнивать Феру в присутствии третьего лица, Толлер после нескольких секунд тесных объятий вдруг почувствовал, что жена начинает воспринимать все это всерьез.

— Ты еще распоряжаешься своей детской? — прошептала она ему в самое ухо. — Я была бы не прочь… — Не размыкая объятий, она вдруг умолкла, и Толлер понял, что кто-то вошел.

Он обернулся и увидел, что на него с холодным презрением, припасаемым, видимо, специально для Толлера, смотрит Джесалла Маракайн. Темная, словно тонкая дымчатая пленка, одежда подчеркивала ее худобу. Они встретились впервые за два года, и его поразило, что она, как и Фера, совершенно не изменилась. Джесалла не вышла к трапезе во время малой ночи, так как плохо себя чувствовала, но бледность и худоба не портили ее, а, наоборот, наделяли каким-то сверхъестественным величием. У Толлера вновь возникло щемящее чувство, что все важное в жизни проходит мимо.

— Добрый вечерний день, Джесалла, — поздоровался он. — Я вижу, ты по-прежнему появляешься в самый неподходящий момент.

Фера выскользнула из его объятий. Толлер улыбнулся и посмотрел на Гло, но тот предательски уставился в книгу и сделал вид, что всецело захвачен чтением и не заметил, чем занималась эта парочка.

Серые глаза хозяйки дома скользнули по Толлеру. Затем, решив, что он не заслуживает ответа, Джесалла обратилась к магистру Гло: