Дракмир - Лорд Альсаса [СИ]

— Ох, — тяжело вздыхает отец, — Иди-ка сюда, помоги мне.

Вместе сдвигаем кожанные кресла к огню. Отец сходил к книжным полкам. Покопался там. Вернулся с бутылью вина и двумя бокалами. Налил себе и мне. Сунул бокал в руки, свой опустошил залпом, налил еще, опустил бутылку на пол.

— Разговор будет тяжкий, — кивнул на вино, — Матери ни слова.

— Хорошо.

Я потянулся к стопке поленьев у камина. Подкинул пару в огонь, добавил в пламя немного маны. Теперь стало еще уютнее, тепло огня проникает в душу. Пляска красных языков и оранжевых искр притягивает взгляд. Пробую вино, впервые за одиннадцать лет. Терпкое, пряное, чуть кислинки и нотка сладости на языке. Отец спокойно и по-домашнему развалился в кресле, прикрывает глаза. Потек неспешный, спокойный рассказ.

— Белые волосы, отличительная черта этой семьи. В Пакараме они были уважаемой, многочисленной семьей. Тот край вечно воюет, в Пакарме много лесов и гор, а так же рудников. Там всегда льется кровь. За золото, территорию, просто так. А еще Пакарам более известен как Край Колдунов.

— Не знал.

— Там их много. Большиство слабаки, но есть овеянные черной славой. Рубедит один из таких. Барон мне многое о нем рассказал. Этот колдун обожает одну забаву. Выбирает семью, шлет письмо с предупреждением. А потом убивает, одного за другим. Страдания, боль, жажда мести, он наслаждается ими, питает свою силу.

— И семья Шадовида оказалась в их числе.

— Верно. Сначала его не приняли в серьез. У беловолосых была армия, не уступающая Альсасу. Грозная сила. Ее было недостаточно. За одну ночь пустели замки и крепости. На утро находили высушенные тела, запытанных до смерти людей. Изредка там были сумасшедшие, их разум истерзан демонами. И вот остались в итоге всего две ветви этой семьи. Шадовид и его старший брат Медовид. У обоих жены, дети. Письмо пришло к старшему. Медовид отправил дочь к брату, он не верил в победу. Правильно делал.

Отец подхватил бутыль с вином, щедро плеснул себе, добавил мне.

— У Шадовида осталось все, что было у беловолосых. Золото, воины. А еще племянница, за которой обязательно придет могущественный колдун. В последнем письме было предложение. Отдай девчонку или умрут все. Шадовид сказал, что если выбирать, то он скорее поцелует в зад Мэлиас, чем сдастся демонам. Догадываешься, что дальше случилось?

— Колдуну это не понравилось.

— В яблочко. Очень не понравилось. В конце Рубедит пошутил как демон. Он отрезал Шадовиду губы, чтобы у того остался только один выбор. Убил его родных. Но игру не закончил, племянница Шидовида жива. Теперь колдун в Альсасе, преследует барона.

— А где племянница? Как ее зовут?

— Вельда, дочь Медовида. Она сейчас в Озерном Городе, под защитой дружины барона. Столица не то место, где могут разгуливать колдуны. Шадовид сказал, что снял там шикарный особняк, попросил позаботится о девочке, если что.

— Девочке? Сколько ей?

— Тринадцать.

Сидим, пьем вино.

— Почему Альсас?

— Не знаю, как так вышло, — отец болтает вино в бокале, — Но мы теперь самое спокойное и процветающие место. У нас почти нет чудовищ, ведьм и колдунов. Хэнье в Альсасе двадцать лет, как видели в последний раз. Если с костяными ушами все понятно, то вот темные силы стали исчезать с вашим рождением.

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Вас защищают, Азидал. Защищают Первые. Они ходят по лесам на границах, бьются в горах со снежными троллями. Разбойников находят мертвыми на стоянках, со стороны Серебора. Первых замечают всюду. В Альсас они не заходят, но словно окружают графство ото всех невзгод.

— Зачем?!

— Я думал, ты знаешь ответ. Раз у тебя его нет, остаются догадки. Думается мне, Первые просто устали.

— От чего, пап?

— Сколько они вынужденны бродить по свету? Сражаться, усмирять последствия войн, лить кровь чудовищ. Века, Азидал, века. Все правители уважают Первых. Но ни один не осмелится держать их подле себя. Байки про месть Хэнье не утихают.

— Если кто и пригреет Первых, так это другой Первый, — думаю вслух, — Это имеет смысл. Как думаешь, когда они придут?

— Когда ты станешь лордом, — хмыкнул отец, — Это очевидно. Проблем сразу на голову осыплется… Не завидую. Но я рад что они не лезут в дела графства. Если нет никаких испытаний, то человек слабеет, становится нежным и боится проблем. Первые знают это и поступают мудро.

Открывается дверь в кабинет. Легкие шаги. Узнаю маму. Даргал спаси! Бокал в руках! Отец сидит прямо, как кол проглотил. Мое кресло спинкой ко входу. Знаками показываю отцу, что хочу сделать.

— Дорогая, а кто это с тобой? — натурально удивляется отец.

— А? Я одна.

В момент, когда мама должна обернутся, допиваю вино залпом. Мана в руках преобразуется в стихию Воздуха. Бокал взмывает к потолку, подпрыгивает на вертикальных потоках ветра, едва не разбивается об потолок.

— А, показалось, темно там, — легко смеется отец.

— Вы сколько тут сидеть собираетесь? — мама подходит к нам, осматривает недовольно, — Середина ночи! Азидал, марш в постель!

Если встану, она учует от меня запах вина. Отец вновь быстро сообразил. Хватает маму за руку, усаживает на колени.

— Иди сынок, а мы тут с мамой немного… поговорим.

— Гидеон! — фальшиво возмущенно восклицает мама, но вскакивать не собирается.

— Спокойной ночи, — подмигиваю отцу.

Он что-то шепчет ей на ушко, мама опускает взгляд, слегка краснеет. Ерзает на коленях. Бокал плавно падает мне в руку, выхожу. Тихо притворяю дверь. Обожаю такие семейные минуты. Иду в комнату с улыбкой. Засыпаю с отличным настроением. Уверен, мне будут сниться добрые сны.

На следующий день, в обед, у ворот поместья собрались все, кто идет в поход на колдуна. Три десятка воинов барона, в серых доспехах, они весело переговариваются. Шадовид взирает на них с холодом. Трое низушников, спокойные, мрачные. Тень от рогатых шлемов закрывает глаза. Колдун не увидит в этих глазах ничего хорошего. Он покусился на святое для Кэхас. Немного в стороне от остальных собрались воины Альсаса. Два десятка ветеранов. Красные туники со следами ремонта, царапины на доспехах. Обветренные лица, серьезные. Воины стоят ровными рядами, ждут команды. Их поведет Гилан.

Я и Фрес, главная сила нашего сборного отряда. Поверх привычной одежды накинуты теплые меховые плащи. У нас по небольшой сумке за плечами, запас еды. Отец с матерью провожают. Отец ведет себя как обычно. А вот у мамы глаза на мокром месте, покрасневшие.

— Идите сюда, мальчики, — мама притягивает нас в нежные объятья, — Я все утро плакала. Не хотела вас отпускать.

— Мам, — глажу ее по спине, — Все будет в порядке.

Она отстранилась, сморгнула слезинку.

— Гидеон заставил меня понять, вы выросли, — мама осторожно целует в лоб меня, брата, — Возвращайтесь невредимыми.