Дракмир - Лорд Альсаса [СИ]

— Кэхас, живущие на моих землях — клан Турдум. Они даровали мне клятву верности. Почти двадцать тысяч кэхас вручили мне этот бесценный дар руками своих старейшин.

Торговец не дает продолжить речь, бесцеремонно перебивает быстрыми словами:

— Столько я пока оплатить не готов! Пять сотен еще могу… Вы же понимаете, надо реализовать товар в деньги, дело пока новое. Но прибыль обещает покрыть все затраты! Уверен, ваши войска сдержат недовольных, а там я за новой партией прибуду… Альсасу это пойдет только на пользу!

Пока торговец говорил, рубины на одежде медленно, по одному, трескаются под напором магии. Я уже не в силах сдержаться. Елнук замолк, с недоумением опустил взгляд на грудь, где как раз с тихим треском ползет трещина на самом крупном рубине.

Торговец дернулся, но не смог больше шевельнуться.

— Граф, прошу вас, упокойтесь, — торговец с улыбкой на толстых губах увещевает. — Я понимаю, честь Первых и все такое… Но, вы правитель! Возьмите себя в руки. Выгода всегда должна стоять на первом месте для вас. Ведь речь идет о благосостоянии Альсаса. Подумайте, сколько денег принесет наше общее дело. Граф, прошу вас… Лорд? Ваша милость! Лорд Азидал! Успокойте уже своего лорда! Эй, стража! Старик, скажи ему! Хватит, я понял! Хва…

Щупы магии обвили толстое тело подобно жадным змеям, стискивали тело, а на последних словах попросту обвили горло, придушили, мешая говорить. Молча я встал с трона, молча подошел с обнаглевшему купцу. Мутные глаза со страхом следят за приближающейся рукой. Страх перерос в ужас, когда на кончиках пальцев родились кристаллы льда, похожие на когти. Одно касание, лед растет, промораживая объемное тело насквозь, проникая в кости, стужей обвивая мышцы.

Лишь когда тело торговца обратилось в статую изо льда, что не растает еще десятилетия, я позволил себе разлепить сжавшиеся от гнева губы.

— Брун.

— Мой лорд? — спокойно отозвался старик, словно и не было ничего.

— Вряд ли он прибыл один. Отдай "это" его людям и объясни за что.

Когда стражи зала уносили статую изо льда, я видел, как злорадно улыбаются мои воины, глядя на искаженное в вечном ужасе лицо.

Брун вернулся спустя двадцать минут, спокойный и степенный, как всегда. Но в глазах старика я вижу торжество.

— Позволю заметить… У него наверняка были покровители, господин.

Я бы мог ответить, что мой покровитель — Бог, но вместо этого просто улыбнулся.

— Не переживай, Брун. Я справлюсь с последствиями.

— Прикажете подать обед? — спокойно отозвался старый слуга.

— В малую столовую. А я пока схожу освежусь. Хочется смыть с себя… Мерзость от слов этого жирдяя.

— Ванна будет готова через пять минут. Думаю, госпожа Вельда составит вам компанию… за обедом, — с поклоном и хитрой, довольной улыбкой, Брун пошаркал из зала.

Второй месяц лета подходит к концу, последняя неделя выдалась легкой, спокойной. Большей частью потому, что скинул всю рутину на нового управляющего, оставив себе только важные вопросы.

Управляющим стал Гданад, скинув с плеч махину проблем, под названием армия Альсаса. На пост главы воинов и стражи встал Ромул, сын Ромуха. До этого Ромул, тысячник и почитаемый воинами офицер, стоял на границе владений с севера, куда как раз отправился Диглад. Места там неспокойные, так что боевого опыта у Ромула столько, что обычным стражам города ему впору в пояс кланяться.

Меня он подкупил не этим, и не рекомендациями от Гданада и прочих офицеров. А прямой до абсурда честностью. За час нашего обстоятельного разговора он ни разу не слукавил, ничего не утаил, даже тени лжи в словах не мелькнуло. Да и в выражениях не стеснялся. К примеру, традицию, по которой владыкам Альсаса принято лично возглавлять войска в бою, считал глупым пережитком прошлого. Вместо повода для гордости Ромул видит в ней тупость. Мол, не дремучие времена, когда у лорда воинов горсть.

Резон в его словах был, только лорды Альсаса неустанно придерживались этой традиции, остальные лорды королевства давно носов из городов не показывают. Герцоги так вообще напоминают игроков в карты, скидывая на стол все новые карты-армии, претензии и уступки.

Такая прямота подкупала, ведь Ромул без сомнений высказывал все в лицо собственному лорду. И не боялся этот прямой, как меч, мужчина, ни плетей, ни смерти, ни разжалования в простые воины.

Он болезненно напоминал Гилана. Так же чисто выбривал лицо от "ненужной шерсти", мягко ходил с пятки на носок, взглядом черных глаз давил подчиненных, как сапогом котенка, хватался за рукоять меча по поводу и без. Только явственно рыжие волосы мешали увидеть в нем призрак умершего соратника. В общем, он пришелся к должности как клинок в хорошо смазанные ножны. Воинской доблестью подкупил Гданада, честностью меня, а Фрес в восторге от колких замечаний нового главы стражи. Мнение брата оказалось решающим, хоть я и знаю, что Ромул заглядывал в покои Фреса с бочонком Розарийского вина, где у них состоялся долгий и вдумчивый разговор.

Гданад, сменивший доспехи на богатый камзол, только вздохнул свободнее, даже как-то распрямился, убрав с плеч груз ответственности за молодых воинов. Как он сам признался за кубком вина, ему с каждым годом все сложнее было отпускать молодых ребят в бой. А бывший суровый вояка на должности управителя, это мощный аргумент. Просителей он строил не хуже новичков на полигоне, попробуй такому старому волку взятку дать, вмиг руки лишишься.

Избавившись от рутины я с новой силой взялся за магическое искусство, а прибывший Фрес добавил веселья и сумбура новыми идеями. Каждый день с заднего двора поместья раздавался грохот и веселые, беззлобные маты, а потом в казармах можно увидеть икающих стражников из новичков. Некоторые при мне и брате даже дышать опасаются, а мимо тронного зала ходят так тихо, что напоминают призраков или охотников в лесу. А ветераны еще добавляют жути, стращая молодых россказнями про проклятый меч, и что ни в коем случае нельзя брать из рук придворного мага никаких предметов. Гилан мертв, а дело его живет, хе-хе.

Альсас зажил спокойной, мирной жизнью, но в поместье лишь двое знали, что скоро это озеро спокойствия вскипит настоящим штормом событий. Фрес привез из Турдум добрые вести, он нашел решение проблемы Проклятья Мэлиас. Такие вещи в одиночку не решаются. Мы никому ничего не сказали, жили, как привыкли и с нетерпением ждали гостей.

Первый день нового месяца ознаменовался эпохальным событием. В Альсас начали прибывать Первые. Город волновался и бурлил все сильнее от каждого нового прибывшего. Первые приезжали по одному и по двое, изредка тройками, и не было среди них никого безвестного. Люди узнавали, слухами раздували пламя домыслов и гадали, что же забыли в Альсасе столь могущественные личности.