Александр Шапочкин - Рубикон

– Всякое бывает, – пожала плечиками Ларионова. – Но считай, что заинтересовала! Однако нужно обговорить детали. Сама понимаешь, я хоть и могу принять единоличное решение, но я всего лишь маленькая и глупенькая шестнадцатилетняя девочка, в то время как холдинг строили совершенно другие люди. В этом вопросе следует как минимум создать видимость консенсуса и заботы об их интересах.

– Ах, ты наша «маленькая» и «глупенькая» килька капитализма… с огро-о-омными зубищами! – сочувственно покивала головой Нина и, улыбнувшись, добавила: – Нужно, значит, обговорим. Только чуть позже, во время матча. Сейчас имперский гимн объявят…

В этот момент, когда голос комментатора громогласно попросил всех присутствующих на трибунах болельщиков встать, неизменный зонтик-жезл младшей цесаревны заиграл вызовом. Нина, уже поднявшаяся, чтобы выйти на так называемый «световой пьедестал», тихо чертыхнулась, посмотрела на экран и вынула из зажимов пластинку переговорного устройства.

– Оль, перезвоню. Я в «Олимпийском», сейчас гимн будут играть и гондола на облет арены пойдет… Что? Очень важно?

– Да иди! Разговаривай, – сказала ей Катя, взглядом показывая на все еще открытый выход на помостки, ведущие в комнату отдыха, и, быстро снимая заколку: – Я вместо тебя постою! Все равно только силуэт снизу виден! Хоть раз в жизни «принцессой» себя почувствую!

– Спасибо! – шепнула Нина подруге, а затем быстренько выскользнула из гондолы, оставив Ларионову одну. – Что там? Что? Где? В Великом Устюге?..

Катя только усмехнулась, проводив взглядом подругу. Помнила еще, как в детстве, когда девочки встречались, пусть не так часто, как хотелось бы, но достаточно регулярно, маленькая тогда Нина постоянно жаловалась, что ей очень не нравится подолгу стоять рядом с папой на официальных церемониях. Разгладив волосы, встала и вышла на «световой пьедестал», специально отмеченное место, вокруг которого быстро поднялись прямо из пола расположенные полукругом поручни. Двери с тихим шелестом закрылись, и за спиной вспыхнул яркий свет, заливая все помещение так, чтобы зрители на трибунах видели, что в гондоле действительно кто-то есть. Только силуэт в ореоле, а кто там на самом деле – уже вопрос «веры», потому как трансляция с камер на мониторы не проводилась. Мало ли в каком состоянии и в чьей компании может находиться в данный момент самодержец или другие высокие гости, а также зачем всем подряд знать, какие люди, помимо хозяина, присутствуют на подвижной веранде. Болельщикам, пришедшим в «Олимпийский» не ради политических персон, а на праздник спорта, вполне достаточно было самого факта «соседства» и того, что можно было увидеть своими глазами в качестве церемониала.

Гондола слегка дернулась, заставив девушку ухватиться за поручни, и с первыми звуками гимна поползла по закольцованным рельсам, проложенным под сводом арены. Катя, словно в сказке «Принц и нищий», на время, поменявшись со своей подругой местами, чувствовала себя легко и уверенно под взглядами многочисленной публики. Это было… приятно, пусть даже сейчас она была всего лишь подменой, и люди искренне думали, что видят перед собой Нину.

Не обделенная тщеславием и самолюбием, она улыбалась и, как положено, махала рукой, втайне мечтая, что когда-нибудь она тоже выберется из дворянского, служивого болота на аристократические вершины. Предложение, сделанное ей подругой, вполне могло ускорить этот процесс, а коли она воплотит в жизнь свою вторую мечту и охомутает-таки Афросьева… Кто знает, чего тогда они смогут достичь вдвоем: с ее умом и богатством, его силой и влиянием! Замечтавшись, девушка на короткий срок позволила себе окунуться в фантазии, столь несвойственные прагматичной натуре молодой бизнесвумен, как вдруг резкая боль в правой кисти грубо выдернула ее обратно в реальность.

Не понимая, что происходит, она посмотрела вначале на свою руку, на которой отсутствовали, словно отсеченные бритвой, указательный и средний палец, затем на забрызганное кровью стекло с двумя дырочками, вокруг которых расходился целый ореол из трещин. Ей показалось, что на это ушли минуты, а может быть и часы… хотя на самом деле для людей, разбегающихся прочь от внезапных выстрелов, прозвучавших среди толпы болельщиков, прошло всего несколько секунд.

Катя, словно бы очнувшись, закричала и, попытавшись прикрыться руками, отшатнулась в глубь гондолы, но в этот момент сразу пяток пуль с модифицированным нуль-урановым сердечником пробили бронированное полистекло повышенной прочности и насквозь прошили ее тело, не оставив ей ни единого шанса. Ноги бессильно подогнулись, и труп красивой молодой девушки с тихим стуком упал на пол остановившейся гондолы, заливая его растекающейся под ним алой лужей. Дворянка-негоциант Екатерина Ларионова уже не услышала дальнейшей стрельбы, как и сильного взрыва, прогремевшего на трибунах и буквально разорвавшего на кусочки киллера-шахида, как выяснили позже – гомункула «кавказской» наружности. Причем взрывным устройством оказалась именно керамопластиковая винтовка с неизвлекаемым боезапасом неизвестной конструкции, сдетонировавшая после ликвидации террориста, которую убийца каким-то образом сумел пронести в спорткомплекс заранее в чехле от теннисной ракетки.

Очередная волна с рокотом прошла по девственным центральноамериканским зарослям, дробя в жирную труху дерево и превращая в сочную кашицу и мелкую водянистую взвесь листву, лианы и тонкие ветви кустарников, растущих по берегам многочисленных ручейков. Эта вонючая гадость еще висела в воздухе, распространяя ароматы, далеко не столь же приятные, как запах свежескошенной травы, а потому, чтобы не надышаться чем-нибудь галлюциногенным, а то и вовсе не шибко полезным для здоровья, пришлось распустить на полосы запасную майку и обмотать смоченной в воде тканью лицо.

О том, чтобы, как и прежде, выбирать удобный путь, не создавая лишнего шума и оставляя минимум следов, на этот раз не могло быть и речи, так что пришлось тараном продираться прямо сквозь сельву. Тем более что в небе все еще светила луна и до рассвета оставалось около пяти часов. Не то чтобы это было трудно, все-таки я был не одним из конкистадоров Кортеса, вынужденным прорубаться сквозь опасные заросли при помощи давно затупившегося фальшиона, каждую секунду ожидая, что на голову упадет какая-нибудь особенно мерзопакостная змея или в задницу воткнется отравленная стрела какого-нибудь ацтекского патриота. Просто меня откровенно бесила сама ситуация, в которую поставила нас чертова богиня.

Эта ушастая зараза провернула все так, что у меня просто не осталось выбора, кроме как делать то, что она пожелала. Своим визитом, по словам моего эльфийского эксперта, «ее божественность», без сомнений, привлекла к нам внимание своего коллеги Кетцалькоатля, который если и мог позволить себе проигнорировать скоропостижную кончину каких-то там жрецов, то факт того, что на его делянке крутит свои дела конкурентка, вряд ли оставит без внимания. А это еще Яна не знала о подробностях моих переговоров с ее хозяйкой, как и о том, что Аватар с открытой седьмой чакрой, по идее, вообще должен был вызвать у крылато-змеиного пенсионера обширный инфаркт миокарда или хотя бы обострение геморроя, который он, казалось бы, уже залечил обильными человеческими жертвоприношениями.