Александр Шапочкин - Рубикон

– Ну что, гражданочка демон, будем сопротивляться законным требованиям оккупационных властей? – жестко произнес я, хмуро глядя на продолжающую визжать и вырываться девушку, которая уже раза три попыталась приложить меня коленом в промежность.

Сейчас это было вообще бессмысленно. Я состоял из чистой энергии, пусть, как колдун, и сохранял определенную зримость реального тела. Да и в обычное время Яна скорее колено бы сломала об «алмазную рубашку», нежели поранила мое сокровенное.

«Я тоже не демон!» – выкрикнула наконец моя пленница, чуть успокоившись или, что скорее всего, выбившись из сил, с опаской косясь на огромный сгусток антиматерии в моей руке.

Хоть силы этому существу было и не занимать, но сказывалось ее нахождение в теле эльфочки, которое, похоже, как-то ограничивало ее личную энергию. По-другому мне как-то сложно было объяснить причину, по которой захватчица просто трепыхалась в моих руках, как гимназистка в объятиях гопника-культуриста, даже не пытаясь серьезно сопротивляться.

– Ну а кто же ты? – хмуро глядя на нее в упор, спросил я. – Вы, гражданочка, нарушили пять или шесть статей Уголовного кодекса Российской империи, захватив контроль и управление телом девушки, именуемой Яной… Ян-Селис! Придется проводить полевой суд по законам военного времени и выносить самый жестокий приговор…

«Я – Иви, богиня детей Эллуры!»

– Богиня? – я скептически смотрел на «захватчицу», на самом деле сосредоточившись на том, чтобы уменьшить размер шара антиматерии, а то его уже было сложно удерживать, и у меня это даже получилось. – Не демон, значит?

«Странно, что некто столь великий, как ты, задает подобный вопрос! Естественно, я не демон!»

– А я – турист. Мне простительно… – усмехнулся я, поигрывая на ладони магической пулей, вновь ставшей размером с грецкий орех.

«Ты говоришь на незнакомом мне языке и используешь странные слова… – произнесло существо, занявшее тело Яны. – Ты очень силен, практически – полубог. Но не отличаешь богов от демонов… хотя должен был бы! Так кто ты?»

– С какой целью интересуетесь? – ответил я вопросом на вопрос и, слегка вздернув бровь, посмотрел на девушку.

«Мне интересно! – похоже, очень честно ответила она. – Те истории о другом мире, которые ты рассказывал моей верной служительнице… Все эти летающие машины, чудесные государства… Они заинтересовали меня, поэтому и одолжила ее тело, чтобы самой посмотреть на тебя. Ни ты, ни она не должны были даже заметить мое появление!»

– Любопытство сгубило кошку! – усмехнулся я. – А так я простой человек.

«Человек? – она еще раз задумчиво осмотрела меня и даже коснулась рукой лица. – Ты из детей Крылатого Змея, хоть и не похож на них?»

– Нет.

«И там… все люди такие, как ты?»

– Нет, мы – все разные.

«Интересно… Я запомню эту встречу, человек! – Она вдруг улыбнулась и, резко подавшись вперед, поцеловала меня в губы, а затем исчезло и само присутствие богини или кто это там был, а время потекло в обычном темпе, и только в голове далеким эхом прозвучали слова: – Идите к руинам Сорленхарма, служительница укажет дорогу. Когда вы выберетесь из земель Крылатого Змея, мы еще встретимся и вновь поговорим!»

Расслабленное тело Яны, обретя вес, осело в моих руках, и я поспешил прикрыть седьмую чакру, чтобы не навредить эльфочке, потому как земля под нами сразу же начала вибрировать, а в воздух уже поднялись первые черные искры, прекрасно видимые даже в ночи. Подул ветерок, вновь затрещал костерок, а недвижимый еще мгновение назад Филька резко вздернул свою совиную голову и обеспокоенно заухал.

Длинные ресницы девушки вздрогнули, и Яна открыла свои прекрасные, нежно-голубые, чуть осоловелые со сна очи. Улыбнулась мне и произнесла через вновь заработавший переводчик:

– Что такое, Кузьма? Мне такой сон хороший снился. Будто бы меня разбудила моя Богиня и незримым духом провела к руинам Сорленхарма. Она много спрашивала о тебе и твоем мире, а потом показала, как проникнуть к все еще хранящемуся в древнем городе…

В этот момент глазенки эльфийки обрели осмысленное выражение. Она резко замолчала, медленно опустила голову и посмотрела вниз, а затем поляну залил такой визг на грани ультразвука, что я думал, что оглохну!

Четверка телохранителей-осназовцев, сопровождающих Нину и Лену от самой подземной VIP-парковки спортивного комплекса «Олимпийский», почти беззвучно обогнали подопечных и, скользнув в сторону, застыли возле входа в императорскую ложу. Бодигарды уже находившейся внутри знатной особы лишь молча обменялись с ними кивками в знак приветствия и, подтянувшись, отдали честь, когда цесаревна, проплыв мимо них, вошла в услужливо распахнутые обслуживающим персоналом двери.

В просторной и светлой комнате, декорированной в стиле Hi-Tech и предназначавшейся для того, чтобы его императорское величество и гости, чаще всего приглашенные сюда не ради спортивного зрелища как такового, а для какого-нибудь важного разговора по душам, могли отдохнуть от рева болельщиков, Нина задерживаться не стала. Перекинувшись парой слов с Касимовой-младшей, в силу своего непростого характера была не шибко-то дружелюбно настроена к человеку, встречу с которым они назначили в столь необычном месте, цесаревна по крытым подвесным мосткам направилась прямиком на веранду-гондолу.

Здесь, в подвешенной высоко над трибунами, практически под самым потолком укрытой бронестеклом кабинке, способной перемещаться на специальных рельсах по периметру арены, обстановка была довольно скромной. Несколько удобных мягких кресел, уже сервированный столик и десяток мониторов вокруг, на которых должны были транслироваться лучшие кадры предстоящего матча. Конечно, наблюдать за спортивным состязанием можно было и своими глазами, тем более что маджи-интеллект, управляющий гондолой, всегда старался подбирать наилучшие в данный момент ракурсы, но все равно расстояние до игровой площадки было достаточно большим, да и места на этой подвижной галерке были скорее почетными, нежели удобными.

Одно из мест, по левую руку от обычно занимаемого ее отцом, было уже занято «гостьей», которая по своей привычке изображала из себя невозмутимую светскую львицу и разве что покосилась на цесаревну. Тихо хмыкнув, девушка, которая была Нине одногодкой, сосредоточила все свое внимание на пузатом винном бокале, в котором в свете софитов искрился рубинами гранатовый сок. Катенька Ларионова с детства употребляла исключительно сок, правда, в совсем уж нежном возрасте называла его исключительно «вином» и непременно доводила до белого каления сомелье всех ресторанов, в которых появлялась вместе с родителями.