Андрей Петракеев - Без компромиссов

– После того, что произошло, советую вам забыть сюда дорогу, парни, – ответил Ник. – Это называется инцидент, а после такого охрану увеличивают и режим ужесточают. Это ведь охранники были, так?

– Так, – согласился Ганс.

Они перебрались через пролом, протащили через него платформу. При этом Ник отметил, что пролом сделан именно с расчетом, чтобы проходила маленькая гравиплатформа, всего метр с небольшим в высоту и около полутора в ширину.

– Парни, мне нужен коммуникатор, – сказал Ник, едва они отошли на пару сотен метров от забора. Ребята шли ходко, зная дорогу как свои пять пальцев, Лео лишь изредка подсвечивал маленьким фонариком. – Я видел, у вас есть. Дадите сделать один звонок?

– Коммуникатор есть, только толку от него мало. – Ганс достал из внутреннего кармана коммуникатор и протянул Нику. – Если сможешь, звони.

Ник вжал сенсор активации, и экран тускло осветился. Иконка, отвечающая за подключенный актив, была пустой. Коммуникатор Ганса был на данный момент не больше чем игрушкой. Послушать музыку, проверить время, поиграть во встроенные игры, использовать в качестве конвертора или калькулятора, но не больше. Актив коммуникатора был отключен. С него нельзя было даже вызвать службы спасения.

Коулл вернул Гансу коммуникатор и сказал:

– Ладно, доберемся до вашего Леворно, позвоню оттуда.

– Это вряд ли, – усмехнулся Ганс. – В Леворно нет ни одного общественного коммуникатора. Леворно – это та еще дыра.

– Мы точно на Бригантии? – спросил Ник.

– В самой ее заднице, – в тон ответил Ганс, и они с Лео хохотнули. Парни уже отошли от шока, и доверие к Нику немного выросло. Тем более у каждого за поясом имелось по два игольника. Майки сидел на торбах с клеммами и ежился, он все еще боялся этого незнакомца, который шел рядом с платформой, легко подталкивая ее на подъемах.

– А что за груз?

– Клеммы, – Ганс обернулся в темноте, он не видел лица Ника. – В них серебро. Мы выплавим его и продадим одному пройдохе. На вырученные деньги наши семьи протянут еще пару недель. Может, чуть больше. В этот раз мы взяли больше, чем раньше.

Ганс казался старше своих лет, он разговаривал как взрослый, вел себя как взрослый и, видимо, умел неплохо управляться с игольником. Ник заметил, как Ганс проверял боезапас и энергобатарею, как держал сам игольник.

– Долго еще идти?

– Нет, еще самую малость. – Ганс и Лео продолжали тянуть платформу, Майки боролся со сном и ознобом, его до сих пор трясло, и было непонятно, от страха или от холода.

Леворно, вопреки ожиданиям Ника, оказался не городком и даже не захудалым поселком. Это было поселение в полтора десятка домиков из щитового пластика. По словам Ганса, в Леворно жили те, кто был должен «по жизни», а отдавать было нечем.

– Тут одни инвалиды, по сути. Мой отец безногий. У Лео и Майки мать с одной рукой. Это обочина, кювет. – Ганс горько усмехнулся.

– И лишь молодежь тут здоровая, так? – поинтересовался Ник.

– Да какая молодежь? Мне шестнадцать, Лео пятнадцать, есть еще пара парней, наших ровесников, остальные малолетки, как Майки. Всего человек пятнадцать наберется. Рыщем по окраинам, металл собираем, более или менее ценные вещи. На дальние шахты ходим. На завод вот тоже ходим. Так и живем.

– А почему Леворно? – поинтересовался Коулл.

– А первым здесь поселился Жак Леворно. Он уже, правда, помер давно, а название прижилось.

– А школа тут есть?

– Какая школа, очнись! Я же сказал тебе, здесь обочина жизни.

– Но ты никак в эту обочину не вписываешься, – сказал Ник.

– До того как попасть сюда, я учился в приличной школе. Папаша мой начудил, правда, в свое время, потому остался и без ног и без средств к существованию. А однажды к нам пришли и попросту вывезли за город с кое-каким барахлом, которое успели взять. Дом пошел с молотка. Из всех младших я здесь самый образованный.

– И это была твоя идея – искать посеребренные клеммы на заводе?

– Нет, идея была моего папаши, а я уже воплотил. – Ганс указал вперед. – Пришли. Лео, давай-ка хабар ко мне, утром переплавим.

Они направились к крайнему домику, который больше походил на сарай. Ганс уверенно повел вокруг, к пристройке, куда и была переложена вся добыча.

– Ну, до завтра, – Ганс попрощался с Лео и Майки, напоследок одобрительно похлопал младшего по плечу.

Ника Ганс предложил разместить у себя, но напомнил, что временно. Когда они вошли в домик, их встретил отец Ганса.

– Что так долго? – хмуро осведомился безногий, сидящий на самодельной коляске.

– Нас застукали, – не стал скрывать Ганс, а когда прошел вперед, в свете тусклого светильника, работающего от аккумулятора, появился Ник. – Этот вот нас вытащил.

– Охранник? – калека, похоже, был не очень удивлен и даже не испуган. Ведь Ник был одет в камуфляж.

– Не, бать, это он у охранников одеждой разжился. А так вообще голый был. – Ганс гоготнул. – Ты проходи. С едой у нас негусто, но перекусить чего-нибудь найдем. Спать будешь вот здесь.

Ганс указал на самодельный топчан, застеленный тряпьем.

– Годится, – кивнул Ник и подошел к отцу Ганса, протянул руку. – Ник.

– Ганс-старший, – ответил калека. – И как ты на заводе голым оказался?

– Не знаю, – пожал плечами Ник. – Очнулся, лежу на земле, голый.

– Чего только не бывает, – покачал головой Ганс-старший.

Тем временем Ганс-младший выложил на колченогий стол пару брикетов сублиматов, половинку прессованного хлеба, пакет с сушеными яблоками. Они поели и стали укладываться спать, но перед этим Ганс отдал своему отцу один из трофейных игольников, а тот лишь покачал головой.

Ночь прошла спокойно, лишь где-то неподалеку завывала собака, но под утро ее кто-то или пугнул, или пнул, и она заткнулась. Ник проснулся еще затемно, ему хватило трех часов для того, чтобы выспаться, да и уставшим он себя не чувствовал. Он тихо встал и вышел наружу, где присел на сложенные небольшим штабелем обрезки досок, видимо приготовленных для печки, которую приметил еще вечером.

«Они живут здесь вообще без всего! У них нет ничего для нормальной жизни! Даже электричества нет! Старый аккумулятор для освещения, да и тот, по всей видимости, издыхает. Неужели такое возможно? Ведь город где-то рядом! Как же так?»

Ник сидел и думал, что все это ему снится, он не мог понять происходящего. Он, голый, просыпается на каком-то заводе, который заброшен, по всей видимости, годы назад. Дети, которые занимаются мародерством, ради того, чтобы выжить. Люди, живущие в пластиковых коробках, отапливая их, чем придется. Это не укладывалось в голове. Как? Как такое может быть?

Первые лучи солнца уже начали освещать горизонт, медленно разгоняя ночную тьму. Светлее становилось едва ли не с каждой минутой. Леворно медленно просыпался, кое-где слышались голоса. В какой-то момент к ним примешался посторонний звук, и Ник его легко вычленил – тарахтение движка мобиля.