Михаил Дребезгов - Пепел умерших звёзд

Запах крови резко усилился и залил ноздри. По всему «Стремительному» бойцы синхронно расплывались в одинаковых хищных улыбках и занимали посты. Звездолет взял разгон и вскоре оказался на острие атаки – слепой, безрассудной, почти самоубийственной. Такой бы она и была, если бы не недавно установленная защита – теперь же она была просто бессмысленной. Неуязвимый комар остается всего лишь комаром – ну укусит, и дальше-то что? Канонир «Стремительного», впрочем, так не считал – для него существовали лишь мишени, и он поражал их, одну за другой. И кто только назвал чары капитана «кровавым дурманом»? Они отнюдь не дурманят, наоборот – проясняют ум до кристальной ясности, отсекая все лишнее! Вот ты, вот враг – и враг должен умереть! Та же самая мысль пульсировала в умах остальных членов экипажа, и в глубине их зрачков клубился багровый туман.

Эльфы, совершая маневры уклонения и отстреливаясь, следили за имперцами с легким недоумением – и чего они только хотят добиться этим наскоком? Все равно ведь положение останется прежним, для чего тогда стараться?.. Так размышляли военачальники йаэрна, не подозревая, что совершают ровно те маневры, на которые рассчитывает враг, и что скоро их суда окажутся между молотом и наковальней.

Так и случилось, когда на разных участках битвы в радужном сиянии из бездны вынырнули три аспидно-черных конуса, увенчанные шапками переплетенных молний. Йаэрна даже не успели среагировать на неведомую напасть, когда БПЛА «Пан» обрушили на точно выверенные участки строя слепящие лучи чар «Все назад!».

Строй эльфов смешался, словно под ударом исполинской кувалды. Союзные корабли исчезли со всех экранов, словно их поглотила космическая пустота. Что делать в такой ситуации?.. Началась бойня – одни суда отступали, другие же, проявившие самоубийственную храбрость, гибли под объединенными залпами. История повторялась, но игра в этот раз шла по иным ставкам. В рядах эльфов образовалась брешь, и основной кулак колдовского флота, заранее обосновавшийся на выгодной позиции, ударил в нее, уходя в перенастройку. Имперцы прорвались на территорию Кьярнада.

Впрочем, пройти успела лишь часть судов – йаэрна быстро сориентировались в обстановке и принялись за ликвидацию бреши. Значительная масса интервентов была остановлена подкреплениями с флангов, в то время как стая юрких эльфийских истребителей обрушила огонь на БПЛА. Два беспилотника успели скрыться, третий же дал последний дезориентирующий залп, прежде чем взорваться под шквалом выстрелов и разрушительных чар.

И все же это был серьезный удар. Пусть даже прорвавшиеся корабли в отрыве от остального флота не сумеют причинить Кьярнаду серьезного вреда, все же они могут атаковать одну из эльфийских планет – и не придется ли тогда пожалеть о высадке на Нифльхейме?..

Чаши весов качнулись, но итог войны все еще не был определен.

Мао Смирнов постепенно приходил в себя. Запах крови медленно истаивал, а в голове ворочались смутные воспоминания о минувшем сражении. Он знал, что скоро они вернутся, яркие и отчетливые. И еще он знал – и это было хуже всего – что почти наверняка воспоминания ему понравятся . Ему, еще недавно терявшему сознание при виде мясорубки, учиненной капитаном…

Капрал уже не так сильно боялся, что не вернется с этой войны.

Куда больше его пугала мысль, что с войны может вернуться не он .

Звездолет «Танатос»

Двадцать девятое ноября 2278 года по земному летосчислению

В ставке «Теней» кровью не пахло. Там царили иные ароматы – предвкушение и сдерживаемое нетерпение. Настал День Икс, утро его неотвратимо вступало в свои права, и на борту звездолета велись последние приготовления перед решающей схваткой.

Макс сидел в рубке в кресле пилота и со страдальческим видом выслушивал инструкции Зиктейра. Изобретателю в предстоящей операции отводилась особая роль – он должен был в нужный момент запустить двигатель «Танатоса». И все бы хорошо, но сложность гремлинской техники нередко ставила в тупик даже его. Особенно ясным это стало в рубке – ну для каких нужд потребовалось столько приборных панелей?! Ученый быстро понял, что самостоятельно он будет разбираться здесь очень долго, и затребовал консультацию от Ктуррмаана.

Здесь тоже обнаружились подводные камни. Программа-переводчик на коммуникаторе ученого попросту не справлялась с обилием технических терминов. Гремлин горестно вздохнул – его улыбка уменьшилась почти втрое – и споро закачал патрону расширенную версию, составленную под руководством гоблинских лингвистов. После этого процесс пошел в гору. Вскоре Максимилиан уяснил, какие именно заковыристые манипуляции необходимо проделать, чтобы пробудить двигатель к жизни. Перепроверил записи, которые делал параллельно, – вроде все верно. Протянул их Зиктейру – гремлин прочел конспект и одобрительно покивал, после чего умчался.

Макс зевнул, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Осталось ждать сигнала.

Насвистывая, Зиктейр вернулся в кают-компанию. Все уже были в сборе. Уррглаах с каменным лицом попивал кофе, Александр барабанил пальцами по столу, а Эльринн доедал содержимое консервной банки. На столешнице рядом с ним выстроился десяток уже пустых. Сколько опустошенных банок оставалось в каюте перевертыша – можно было лишь гадать.

Гремлин уставился на него скептически, после чего поинтересовался:

– Ты не лопнешь, копытастый?

Эльринн пошевелил губами, осуществляя перевод, и отозвался, проводя ложкой по дну банки:

– Скорее уж тебя технофобия одолеет.

Гремлин сделал замысловатый жест, в гоблинской культуре обозначавший высшую степень одобрения. Проверил, легко ли выхватывается оружие. Два энергетических резака возникли у него в руках и тут же бесследно пропали. Каким образом Зиктейр прятал не самые компактные орудия, не имея карманов подходящих размеров, никто так и не смог выяснить. Сам гремлин отмалчивался да многозначительно ухмылялся.

Баггейн доел содержимое банки, сыто зажмурился, потянулся и встал из-за стола.

– Ну что, выдвигаемся? – спросил он.

– Выдвигаемся, – согласился Уррглаах. Допив кофе, дракон, не вставая со стула, буквально растворился в воздухе, снова применив трюк с незаметностью. Парой мгновений позже его примеру последовал Синохари, сотворив чары невидимости.

Эльринн опустился на четвереньки, встряхнулся и буквально перетек в другое обличье. Одежда растворилась в лезущей во все стороны густой темной шерсти, конечности изменили форму, челюсти вытянулись – и вскоре посреди кают-компании стояла крупная овчарка. Острые уши органично вписались в иллюзорный облик, и лишь копыта на задних лапах могли выдать баггейна. Впрочем, при нынешней моде на модифицированных питомцев кого это удивит?