Крис Райт - Крипты Терры: Прогнивший Трон

— Возможно, я ее немного подпортила.

— Хорошо. В следующий раз ей будет больнее.

— Чего им надо?

— Они убийцы и безбожники. Мне неинтересно, чего они хотят.

— Они собирают оружие, — произнесла Спиноза, возвращаясь мыслями к предсмертным воплям псевдоиночеловека. — Трон, почему вы это терпите?

— Терпим? — Улыбка сползла с лица Глоха. — Похоже, ты здесь совсем недолго.

— Это Его мир, — не унималась Спиноза. У нее начала кружиться голова. — И меня от него тошнит. Через четыре дня…

— Да, через четыре дня. Мы в курсе.

Некоторые отряды Глоха начали возвращаться, собираясь на мостике. Он вопросительно посмотрел на солдат, но командующий сержант покачал головой.

— Хочешь совет? — продолжил Глох. — Возвращайся к своему старому ворону. Скажи, что, если он хочет помочь, ему лучше прийти самому. Поняла?

По крайней мере, с этим Спиноза была согласна.

— Я передам. — Она развернулась, собираясь уходить. Ее щеки пылали. Затем добавила неохотно: — И… спасибо. Просто, чтобы ты знал: я ее найду. И прикончу. Вот тогда и поговорим.

Глох посмотрел ей в глаза. Еще один смешок сорвался с его потрескавшихся губ.

— Знаешь, я тебе верю, — ответил он, отвешивая поклон. — До встречи.

Штурмовики Кроула, одни из лучших смертных бойцов Империума, лежали на полу коридора тюремного блока, как будто по ним проехался «Носорог». Большая часть была без сознания. Два человека валялись в растекающихся лужах крови с развороченными нагрудниками. Тридцать закаленных солдат Ордо Еретикус просто смело в сторону, как будто они были детьми с игрушечным оружием и в картонной броне.

Кроул поднялся в полный рост. В иных обстоятельствах он мог бы выглядеть впечатляюще — на голову выше среднестатистического мужчины, закованный в мастерски изготовленную броню, — но сейчас он ощущал себя не намного более внушительным, чем валяющиеся на полу штурмовики.

Инквизитор опустил Радость. От револьвера все равно не будет никакого толка.

— Ждете чего-то? — поинтересовался он.

Перед Кроулом, окутанный угасающими языками плазменного огня, возвышался тот, кто сразил весь его отряд.

Это был не просто гигант, а настоящий левиафан. Бронированное черно-золотое чудовище, машина для убийства, покрытая шипами, драгоценными камнями и украшениями из перьев. Тяжелая броня ярко сияла, покрытая богатой резьбой и таинственными символами. По пластинам то и дело пробегали разряды энергии. Нагрудник и массивные наплечники украшали изображения молний, а высокий шлем венчал пышный черный плюмаж из конского волоса. В правой руке воин сжимал копье стража — глефу, длиной в два раза превышающую рост взрослого человека. Тяжелое оружие гудело, плевалось плазмой, вибрировало и отбрасывало сполохи света на стальные стены. С плеч гиганта свисал длинный черный плащ. Удивительно, но, несмотря на устроенную бойню, он остался совершенно чистым — ни крови, ни грязи не было видно на броне, сияющей, как осколок древнего солнца, спустившийся в грязь мира смертных.

О подобных существах ходили легенды. Мифы, передававшиеся из уст в уста в течение десяти тысячелетий, обросшие выдумками и небылицами невероятных масштабов. Увидеть вживую одного из Ангелов Смерти Императора считалось невероятной удачей, которая выпадала неизмеримо малой доле жителей Империума. А шанс повстречать члена этого ордена избранных был еще меньше. О таком могли только мечтать даже величайшие из владык самых могучих цитаделей и макрособоров Тронного мира.

Поговаривали даже, что их больше не осталось. Что они стали еще одной жертвой наступающей тьмы и бесконечных веков, просто жалким эхом великого прошлого, которое давным-давно кануло в Лету. Кто-то даже считал, что их никогда и не существовало. Что они всегда были лишь химерами, призраками, которых отчаявшееся человечество придумало для себя, чтобы долгие ночи не казались такими жуткими.

Оттого, что все эти домыслы оказались невероятно, бесконечно далеки от правды, Кроул испытал некоторое удовлетворение.

— Зачем ты здесь, инквизитор? — спросил имперский кустодий. И хотя номинально это был вопрос, он прозвучал как приказ, будто говорящий ждал не ответа, а безоговорочного подчинения. Голос был столь же невероятным, как и внешний вид воина: глубокий, размеренный, без какого-либо акцента. Он говорил на абсолютно чистом высоком готике. Ни один смертный не разговаривал так уже много тысячелетий.

Кроул не отступил. Атмосфера недавней бойни все еще висела в воздухе, создавая напряжение, а копье стража по-прежнему искрилось энергией.

— У вас мой человек, — ответил он, — а я своих не бросаю.

Кустодий поразмыслил над этими словами. Эразм отметил, что его шлем был настоящим произведением искусства. Кроул никогда не встречал столь мастерски изготовленных доспехов. Ажурные крылья поднимались вверх от выполненной в виде головы хищной птицы решетки вокса. Среди вычурных золотых украшений сверкали выточенные из драгоценных камней линзы. Инквизитор вспомнил изображения Сангвиния в соборах Министорума и подумал, насколько же величественным должен был быть сам примарх, если даже тот, кто стоял перед ним, не являлся совершенным воплощением воинской мощи.

— И ты пришел сюда, — заговорил кустодий, — наплевав на закон, и посмел попытаться забрать его у меня.

Это было испытание. Несмотря на долгие годы службы, Кроул не питал иллюзий насчет своих способностей и сил. Он прекрасно понимал, что мифический полубог, стоящий перед ним, может закончить разговор одним ударом своего копья. И здесь не имело смысла ничего скрывать. Существо в золотой броне, если верить легендам, было создано специально, чтобы уметь отделить правду от лжи.

— Это мой человек, — ответил Кроул, вздергивая подбородок, — и если он тебе нужен, то сначала придется иметь дело со мной.

Кустодий не шевелился. Энергетическое поле волнами пробегало по огромному, длиной метр, клинку с моно-молекулярной заточкой.

— Как тебя зовут?

— Эразм Кроул, Ордо Еретикус.

— Что тебе известно о Фелиасе?

— Ничего. — Кроул поднял розетту и грозно взглянул на гиганта. — Но, если ты знаешь, власть этого знака обязывает тебя рассказать мне все.

Из глубин роскошного доспеха донесся похожий на смех рокот, слегка искаженный вокс-решеткой шлема. Искреннее, но мимолетное удивление наглости этого заявления.

— Я подчиняюсь только власти Трона.

— В таком случае нас таких здесь двое.

Через секунду поле, окутывающее клинок глефы, угасло. Но даже сейчас Кроул не был уверен, что кустодий не нанесет быстрый, как мысль, удар. Инквизиторская розетта могла остановить многое, но не это копье.

— Я редко покидаю пределы Его Дворца, инквизитор, — произнес кустодий. — Когда я сверялся с авгурами два рассвета назад, пытаясь отыскать истину в лабиринте лжи, я не был уверен. Я мог бы послать кого-то из слуг. Даже сейчас я не до конца понимаю, почему я так не сделал и отправился на охоту сам, ибо я не подвержен влиянию собственных прихотей.