Олег Дивов - Русский фронтир [антология]

Как оказалось, Васька успел-таки прихватить Андреевский флаг. Плотно упаковал, подвесил к поясу, а вместо груза приспособил банку тушенки, которую стащил на камбузе. У него эта конструкция была приготовлена заранее.

Командиром нашего отряда был тогда капитан-лейтенант Авилов. Хороший, толковый командир. Едва мы группами прошли нулевой горизонт и развернулись в боевой строй, Авилов (у него была прямая связь с постом наблюдения на «Нахимове») скомандовал: форсаж! Видно, у «дельфинов» внизу дела шли совсем неважнецки, потому что форсаж подразумевал использование мини-торпед для скоростного движения под водой, эти штуки шумят на милю вокруг, а значит, эффект внезапности мы потеряем.

А нам ведь еще нужно было корзину для бомбы подхватить. Она висела под «Нахимовым», под средним корпусом, на глубине в двадцать метров. И, казалось бы, состояла из одних дырок, однако буксировать ее – то еще удовольствие.

Однако делать нечего. Вцепились мы по четверо в торпеду, пристегнули тросы от корзины и рванули наших «хулиганов» во главе с Сашкой выручать. Вовремя поспели, надо сказать.

«Дельфины» схватились с эльгуровскими пловцами в рукопашную – никакого серьезного вооружения во время патрулирования они с собой не брали, чтобы не таскать лишний груз. Да и какое такое вооружение – это же разведка. Им нужно было продержаться до нашего появления. Это значило – остаться в живых и не дать бомбе уйти вниз.

Что такое бой океаника с аквалангистом – представляешь? Аквалангист должен все время беспокоиться о кислородном шланге. Но он зато вооружен – эти сукины дети взяли с собой ножи, короткие пики и арбалеты для подводной охоты. Я так понимаю, эльгуровцы сообразили, ради чего поблизости болтаются «Нахимов» и «Мурманск». Вот только о существовании океаников они не подозревали! Представляю их рожи – в воде на тридцатиметровой глубине бултыхается человекообразное без акваланга! Только маска для акустической связи.

Видимость на глубине полсотни метров, да еще ночью – сам понимаешь, почти нулевая. Но это если не иметь такой штуки, как глубоководный тепловизор. А в снарядку «ската» обязательно входил этот полезный приборчик. Просто опускаешь на маску щиток, и любой, излучающий тепло объект – как в кино, от желто-зеленого до огненно-рыжего. Даже если пловец в гидрокостюме, он все равно некоторую часть тепла тела пропускает, и с расстояния четыре-пять метров ты видишь размытую фигуру, которая, как медуза или огромная цветная клякса, бултыхается в толще воды. Фокус был в том, чтобы не перепутать своих с чужими, и для этого я придумал сделать тепловые окошки на спине и груди каждого «ската» и «дельфина». Они выглядели в тепловизоре оранжевыми кольцами на зеленовато-желтом фоне фигуры.

В общем, когда мы подрулили к месту схватки, то сперва включили тепловизоры, быстро разглядели своих и поняли – швах дело! Эльгуровские пловцы ничуть не уступали «дельфинам» в подводной сноровке, а ножиками и короткими пиками орудовали очень даже ловко. И было их намного больше, чем мы привыкли считать! Человек пятнадцать прикрытия, да еще те, что бомбу тащили. Выглядела эта дура, надо сказать, экзотично: двухметровый шар с короткими и толстыми шипами во все стороны – ни дать ни взять старинная глубинная бомба, только огромная.

Вот возле нее, мерзавки, кутерьма и крутилась. Авилов дал мне знак: бери пятерых – и к бомбе. Сам же повел остальных «скатов» в атаку. Моя группа на двух торпедах сделала крутой разворот и зашла на бомбу снизу. Одной торпедой мы удачно протаранили сразу двоих из ее сопровождения. Они от удара и неожиданности выпустили шипы, за которые тащили бомбу к месту сброса (я увидел – оно было обозначено цепочкой световых буев, исчезающей в бездне). В результате бомбу перекосило, и те, что удерживали ее с другой стороны, тоже упустили свои шипы.

Проклятая бомба стремительно пошла вниз!

«Дельфины» погнались за ней.

В этот момент меня атаковал пловец из ее сопровождения, я едва успел увернуться от его выпада – лезвие ножа даже чиркнуло по моей маске. Сорвав с пояса ультразвуковой пистолет, я приставил дуло к груди противника и нажал спуск. Его тело свела судорога, а я получил невидимый удар по ушам, так что голова вмиг наполнилась страшным тонким воем. От неожиданности я выпустил пистолет, но почувствовал над собой движение воды и резко ушел кувырком влево. Мимо мелькнуло зеленое тело – без оранжевого круга! Я выдернул из зажима нож и устремился за эльгуровцем.

Это был здоровенный дядька, и он повел троих аквалангистов защищать бомбу от наших ребят. Я подал команду: «скаты», за мной! Счет шел уже на доли секунды.

Эльгуровцы стали стрелять в «дельфинов» из арбалетов. Это было разумно, это было для них безопасно – да только они не знали, что такое в подводном бою хорошо вооруженный «скат».

Честно скажу – был миг, когда я мысленно попрощался с нашими «дельфинами». Миг – а потом злость. Это что же, какие-то сволочи одолеют «дельфинов»?! Сашку, Ромку, Тимура?..

Я выстрелил в того дядьку, и снова уши чуть не треснули. Попал в руку, он развернулся ко мне вместе с арбалетом. Но он имел дело не со мной одним – со всеми моими «скатами». Командир, Авилов, выстрелил – и попал ему в грудь. А я отнял у еле живого тела арбалет, перерезав его тросик стропорезом. И сразу же выстрелил в аквалангиста, захватившего сзади авиловскую ногу. Если знать, куда бить ножом – можно повредить артерию, да так, что наверх всплывет уже обескровленный покойник.

Повторяю – на все на это ушло секунд десять, ну, двенадцать. Поэтому я не видел самой развязки. Не видел, как Сашка рванул за бомбой, как Репнин и Петренко волокли корзину-ловушку, как кто-то из «дельфинов» поймал дрейфующую торпеду и помчался к «скатам» на выручку…

Уже потом, на «Нахимове», Репнин в лицах и красках расписал финал. Прозоров догнал-таки бомбу, поднырнул под нее и, приняв на спину, вместе с ней медленно пошел вниз. Но дал возможность Ваське с Лехой обогнать и подвести ловушку снизу. Они поймали мерзавку аккурат на отметке девяносто два метра! Еще несколько метров, уткнулись бы в нижний термораздел и – поминай как звали!..

– Почему? – не удержался я.

– Потому что в тропиках нижний горизонт теплых вод для пловца – почти стенка, слишком велика разница в плотности, как мячики от нее бы отскочили, а бомба своей массой легко термораздел прошла бы.

Репнин и Петренко поймали в ловушку бомбу вместе с Сашкой – тут уж не до реверансов. Прозоров ввалился туда боком, попытался выкарабкаться, но корзину уже тащили с максимальной скоростью, на какую только способны пришедшие в ярость боевые пловцы. Они чуть не проскочили мимо торпеды, но опомнились и принайтовали к ней корзину. И торпеда, в которую вцепились «скат» Репнин и «дельфин» Ковальчук, ушла вверх. Еще нужно было выйти на поверхность подальше от «Нахимова» – мало ли что?