Олег Дивов - Русский фронтир [антология]

Похоже, я крепко влип. Это люди или франки, сделанные из людей. Роботеха и биомеха легче прочувствовать, чем жадное, злое, как бы сплюснутое человеческое существо, представляющее собой «свободного индивидуума Западного Альянса».

– Мы можем отлично договориться, как индивидуум с индивидуумами, – максимально убедительно заявляю из лежачей позиции. – Мне только надо пообщаться с вашим капитаном. Я предоставлю все необходимые доказательства, что смогу заплатить.

– Капитан уже отдал распоряжение, спустить такого переговорщика в унитаз. Исполню с превеликим удовольствием. Из-за тебя, говнюк, мы лишились двух ящиков первоклассной жрачки, которую не напечатаешь на 3D-принтере. Ты и дальше собираешься запихивать нашу еду в свою наглую пасть, а потом еще спускать воду в гальюне? Блин, до тебя что, не доходит – нынче все дорого стоит, не только вздох, но и пук.

Мне для просветления выделяют еще пару пенделей – теперь уже ботинком.

Какой же выход? Попробовать продать им свое синтетическое сердце? Мол, доберемся до Цереры и я там поменяю его на дешевую подделку, выращенную в местном притоне на живой «плантации органов» из числа отставных проституток. Вам, господа хорошие, достанется вся разница в цене.

Прежде чем я успеваю выпалить свое деловое предложение, красная стрелка, оставляемая моим носом, утыкается в дверь с надписью «Выход». Потенциальные партнеры по бизнесу забрасывают меня в шлюзовую камеру. Пока качусь кубарем, внутренняя шлюзовая дверь с лязгом закрывается, с противным скрежетом входят фиксаторы в пазы. С той стороны осталась пара бесчувственных болванов; сейчас один из них, заржав, дернет рычаг, и я вылечу в космос как мешок гнилых овощей. И мысли глупые в голове кружат – попытаться задержать дыхание или же сразу вдохнуть вакуум?

Один из тех «свободных индивидуумов» смотрит в окошко шлюзовой двери, строит рожи, показывая, какая у меня будет красивая физиономия в космосе. Он своим издевательством подарил мне десять-пятнадцать секунд жизни. Я уловил его волну; гаду надо непременно поприкалываться надо мной. Да, чтоб я это увидел, пока жив. Не остаюсь внакладе, показываю однозначным жестом, что его башка – такая же умная, как и моя задница. Это дает мне еще пятнадцать секунд жизни.

И вдруг брызги крови обильно смочили смотровое оконце; физиономия паясничающего садюги сползла по стеклу, оставляя розово-сопливый след. Потом в оконце была видна чья-то трясущаяся нога, недолго. Когда она исчезла, в стекло уткнулась морда робопса. С клыков у него тянулась полимерная слюна и кровь его жертв, даже какая-то кишка застряла – чем он чистит зубы? И вид у него был совсем недобрый. Похоже, франки, приняв его за ящик, поставили в уголок – и просчитались.

Я услышал, как фиксаторы выходят из пазов, а следом с шипением пневматики стала открываться внутренняя шлюзовая дверь.

На пороге шлюза стоял робопес и сейчас он совсем не был похож на прирученного и одомашненного. Выбросить человека в космос – это забава для хомо сапиенс, особенно если выбрасываемый будет скулить от страха, а для такого роботехнического животного куда более приятно – конкретно растерзать кого-нибудь и поиграть его кишками. Из робопса донеслось утробное рычание, и его заляпанная кровью морда потянулась ко мне. Внутри меня все заекало, и печенка попыталась спрятаться за селезенку. Да только он, повернувшись, мирно повилял хвостом, что у него вполне получилось. Но хвоста у него ж раньше не было… елки, это ведь моя мочалка!

Я перешел через порог шлюза, по сторонам валялись два трупа членов команды. Картинка – неприглядная. Тот, что покрепче – с вырванным горлом, а дистрофан в экзоскелете – с напрочь откушенным затылком. Меньше надо было прикалываться, лучше бы шлем надел. На палубе – вывалившаяся начинка дурной головы: мозги, какие-то биочипы, сгустки крови – смотри не поскользнись; на эту грязь уже нацеливаются приземистые робополотеры. Псина поклацала карборундовыми клыками, как бы требуя моего одобрения. «Молодчага, только делай это, когда я тебе намекну». Пришлось еще сковыривать идентификационный чип с решетчатой кости у дистрофана, все руки после этого в кровище – хорошо, хоть песик облизал. Забрал пушку у крепыша; 38-й калибр, патрон «космикос» под пониженную силу тяжести.

И как раз мне пришло сообщение от моего искусственного сердца, что оно будет отключено в течение 60 секунд, если не будет введен новый код активации, полученный у корпорации-производителя. Я сел на палубу, мне надоело ожидать скорой смерти по три раза за десять минут! Да и такой подлянки от как бы своего собственного органа я вообще не ожидал. Включился отсчет времени отключения продукции фирмы «Бест Эйдж». Робопес явно требовал, чтобы его погладили. Ладно, не жалко напоследок. Хороший песик, зубки остренькие. Но когда я дотронулся до его шерсти из ниточного сплава – мою ладонь стало покалывать. Это робопес начал забрасывать мне информацию через скин-коннектор. Он упорно подбирал коды и подобрал, отсчет времени был остановлен на двадцать первой секунде. Собачка-то, должно быть, разгрызла немалое количество искусственных органов, чтобы в итоге разгадать алгоритм генерации кода…

А теперь надо торопиться на мостик. Миновали без проблем – за счет трофейного идентификационного чипа – дверь, ведущую в самую важную часть корабля. И появились там вовремя, когда уже зазвучала общая тревога.

Я узнал капитана по золотой командирской цепочке и приставил ствол к его виску – мужчина от удивления уронил челюсть на грудь. А робопес, опрокинув на палубу старпома, ухватил того зубами за темя. Я видел шрамы от лазерной сварки и штрихи от степлера на зеленоватой коже капитана; похоже, это – франкенштейн, и вся его команда тоже франки. Дешевые «свободные индивидуумы», сшитые из кусков трупов, закупаемых оптом во время какой-нибудь войнушки или эпидемии, организованной корпорациями – это ж идеальные потребители и избиратели, голосуют то за демократов, то республиканцев; запас культуры ограничен стрелялками и порно-анимешками. Именно такими Западный Альянс быстро заселяет пространство.

– Пора договариваться, ребятки, мой пес разгрызает кости, как семечки лузгает, двое из ваших уже проверили это на себе, – известил я присутствующих, и по громкой связи тех членов экипажа, которые толкались с той стороны бронедвери, изолировавшей мостик от остального корабля. – Кстати, как называется посудина? Отвечать быстро или у кого-то вывалится весь кал из черепной коробки.

– «Ламборгини», – поспешно отозвался старпом с пола, в то время как капитан все не мог преодолеть удивления.

– Это название вам не идет. Больше бы подошло «Труповозка». Когда пребываете на Цереру?