Олег Дивов - Русский фронтир [антология]

– Давайте отправим сообщение в Компанию? – продолжил Кан, разглядывая друзей. – Обрисуем ситуацию. Предложим договориться. Всей премии, разумеется, не получим, но половину мы из Компании точно вышибем – они очень давно не объявляли об обнаружении землеподобных планет, так что станут податливыми. Получим по триллиону на каждого. Разве плохо?

– О чем договариваться? – поинтересовался несообразительный Дауд.

– О том, что они пришлют сюда боевой корабль, – объяснил Дженкинс, глядя Солу в глаза. – Без опознавательных знаков и с отключенным передатчиком.

Толстяк кивнул.

А вот механик опять ничего не понял:

– Зачем корабль?

– Затем, – ответил Сол, глядя Дженкинсу в глаза, – что достаточно одной торпеды, и наши имена войдут в историю, а мы – в число богатейших людей Вселенной.

– Хочешь убить монахов? – изумился Дауд.

– На борту «Иерусалима» не менее тысячи душ, – сказал Денни.

– Фанатики, – очень тихо уточнил Кан.

– Люди, – еще тише произнес Дженкинс.

– Фанатики, стоящие между нами и нашим будущим. Нужно сделать правильный выбор, Денни.

Адиль отвернулся, показывая, что у него ответа нет.

– Очень сложный выбор, – прошелестел капитан. – Дай мне пару часов.

– Зачем?

Перед глазами Дженкинса появился настоятель – спокойный, улыбающийся, с добрыми голубыми глазами. Смотрящий на него. Смотрящий на звезды. Смотрящий на изображение Храма.

Верующий.

А в следующий миг Дженкинс попытался представить этого человека тридцать лет назад. Возможно, без бороды. И, конечно же, без рясы и наперсного креста. Какие у него были глаза, когда он видел улетающих в космос людей? Такие же добрые? Почему он так расстроился, услышав его второй вопрос?

Почему?

– Сол, ради нашей дружбы, прошу, не заставляй меня принимать решение прямо сейчас, – негромко сказал Дженкинс. – Два часа. Дай мне два долбаных часа. Пожалуйста.

Два часа!

Как будто за эти жалкие минуты можно что-то решить…

А нужно ли решать?

Не получилось ли так, что все давным-давно решено? Как сказал отец Георгий: «Случайностей не бывает»? Может, правда – не бывает. И они должны были встретиться: бывший небожитель, владелец луны, ставший космическим скитальцем, и космический скиталец, мечтающий стать небожителем и, возможно, владельцем луны. Что они могут дать друг другу?

Только противостояние?

Случайностей не бывает…

Стоит ли триллион кредитов тысячи жизней? Или трехсот жизней – ведь на каждого из команды «Верной Минни» придется примерно по три сотни мертвых… Три сотни религиозных фанатиков.

«Они все равно не живут, – зло подумал капитан. – Разве можно назвать жизнью прозябание без будущего, без перспектив, а значит – без смысла? Чего они добились своим отречением? Кто оценит их самопожертвование? Что их ждет, кроме космического холода? В лучшем случае такое же, как сейчас, отречение, только на планете?»

Зачем они это делают?!

Денни не знал, что предпринять. Пару раз хотел выйти на связь с «Иерусалимом», но в последний момент отказывался от этой мысли. Боялся показаться слабым. А еще больше боялся того, что окажется слабым и примет неправильное решение.

А какое правильное?

Денни не знал и явление Адиля воспринял как спасение.

– Можно? – Механик осторожно заглянул в приоткрытую дверь каюты.

– Ты ведь все равно не уйдешь, – хмыкнул Дженкинс.

– Не уйду.

– Тогда нельзя.

– Спасибо. – Дауд вошел и уселся в кресло напротив. – Тяжело?

Они слишком давно знали друг друга, чтобы врать.

– Очень, – кивнул Денни.

– Только не думай, что мне решение далось легко, – угрюмо произнес Адиль. – Просто я… – Он покрутил головой. – Тысяча человек – да… Мы их убьем, получается… Но ты не представляешь, кэп, как я устал шататься по галактике. Устал жрать синтетику, спать в каюте, похожей на собачью конуру, и дрожать при мысли о старости в хосписе. Мы видели много спившихся парней, да, кэп?

– И переломанных, – угрюмо подтвердил Дженкинс. – Без рук и ног.

– И таких.

– И сторчавшихся.

– Верно.

– Почему ты думаешь, что не сторчишься, став триллионером? – неожиданно спросил Денни. – Мне кажется, что, если у тебя будут деньги, огромные деньги, ты так и закончишь.

– Зато я буду счастлив, кэп, – усмехнулся Адиль. – Это будет мой выбор. С деньгами передо мной откроется множество дорог, но если я решу сторчаться – я сторчусь. Не от горя и безысходности, а потому что захочу.

– Я тебя понимаю.

– Я знаю. – Дауд помолчал. – Мне жаль этих парней с «Иерусалима», но я переступлю через них и забуду. И тебе, кэп, советую поступить так же: переступить и забыть.

– Просто забыть?

– Иначе спятишь.

– Пожалуй… – Дженкинс помолчал, постукивая пальцами по столешнице, посмотрел на старого приятеля и понял, что тот пришел поговорить не только о монахах. – Что ты еще припас, Адиль?

В ответ механик хитро улыбнулся:

– Смеяться будешь?

– Когда я над тобой смеялся?

– Довольно часто.

И в этом была правда.

– Нет, не буду, – улыбнулся Денни.

– Тогда слушай. – Дауд выдержал короткую паузу. – Я долго не мог понять, почему мне показалось знакомым название первой планеты, китайской Багары.

– Которую монахи отдали в триста шестнадцатом году?

– Да… – подтвердил Адиль и тут же уточнил: – Они не отдали. Они не отдают. Они сказали, что планета не вписывается в замысел Божий, и просто улетели. А такие же, как мы, охотники за удачей, примчались, оформили право первопроходца и продали ее китайскому правительству.

– Так почему название показалось тебе знакомым?

– Потому что в триста девяносто третьем году на Багаре разразилась жуткая пандемия воспаления Гувера, мы эту историю в школе проходили.

– Ого!

– Вымерло девяносто пять процентов населения. Все города были трупами выстланы.

Долго, почти полминуты, Дженкинс молчал, продолжая постукивать пальцами по столешнице, а затем заметил:

– На всех планетах случаются эпидемии, чтоб им дюзы вывернуло.

– Но не от всех планет перед этим отказались монахи.

– Зачем ты это рассказал?

– Затем, что это обстоятельство ничего не меняет, – твердо произнес Дауд, чуть подавшись вперед. – Охотников много, и если от этой системы откажемся мы, ее возьмут другие. И они получат премию. Эта проклятая планета будет открыта так или иначе. Просто нам не повезло: мы оказались здесь вместе с монахами. И ты подхватил от них принципы.

– Говори о мертвых с уважением, – негромко попросил Денни.

– Ты решился? – поднял брови Адиль.

– Я не идиот отказываться от триллиона кредитов.

– Судя по всему, вернулся тот кэп, которого я знаю и люблю, – повеселел Дауд.

– Заткнись и позови Сола, – приказал Дженкинс. – Нужно как следует продумать переговоры с Компанией: я хочу выбить из них максимально возможную премию!