Олег Дивов - Русский фронтир [антология]

– Так это все… – Я закашлялся от раскаленного воздуха, попавшего в горло. – Из-за… Из-за зависти?

– Черт возьми, нет! – Олег яростно взмахнул пистолетом. – Это потому, что я тоже хочу место под солнцем! А наша славная Российская империя не хочет нам его давать! Ты что, не понимаешь? Нас вышвырнули! Мы трудимся, трудимся, открываем новые миры, картографируем, болеем и умираем от неизвестных науке вирусов, сходим с ума в пустоте, становимся жертвами жутких аномальных феноменов. А все лавры достаются флотским в их ярких мундирчиках! Постреляли в пиратов, и все: они уже герои! Твою-то мать!

Пилот тяжело задышал, восстанавливая дыхание после злобного монолога. Затем продолжил уже более спокойным тоном:

– Ванька был слишком твердолобым, чтобы послушать, а вот у тебя, шеф, мозгов хватит понять, что я прав. Присоединяйся, британцы буду рады нам обоим! Тебе, если уж такая охота, дадут собственный разведкорабль. Будешь на нем капитаном. Ты ведь этого всегда хотел, да?

Я помедлил, затем покачал головой.

– Какой же ты все-таки дурак, – тихо произнес я. – Ты так и не понял главного? Россия никуда нас не вышвыривала. Она гордится нами, потому что мы всегда впереди. Флот – это кувалда. Мощный ударный инструмент, которому нет особого применения в современном мире. Человечество больше не воюет. Вот нападут на нас пришельцы, тогда другое дело, а пока… Пока настоящие герои это мы, и все, я подчеркиваю, все это понимают! Без нас не будет развития, без нас Империя замрет в своих границах. А это будет означать стагнацию, жизнь без цели, почивание на лаврах. Без нас Россия перестанет двигаться вперед, она одряхлеет, зачахнет и в конце концов умрет. А ее останки разделят те, кто понимал важность экспансии. Не знаю, как ты, а я не хочу, чтобы мой родной город назывался Москоу ! Сейчас решает не сила. Сейчас решает живой ум и быстрые ноги. Кто сумеет найти лучшие миры для своей страны, тот и обеспечит ей выживание!

Олег помедлил, видимо, обдумывая мои слова. Я затаил дыхание. Неужели получилось? Неужели я смог убедить его отойти от края?

– Ну и верь во все это, если такой дурак! – взревел пилот, направляя оружие мне в голову, его рука яростно дрожала. – Все решает только сила! Сейчас и всегда! Сильный берет лучшее, а вы, слабаки, пытаетесь сковать сильных правилами и законами. Мол, нельзя драться, нельзя отбирать, все только честно и мирно! Черта с два! Только сила поможет нам заполучить лучшие планеты, но если Российская империя не желает этого понимать, то мне с вами не по пути! Я лучше буду на стороне победителей! А теперь не зли меня больше или я тебе башку продырявлю. Посылай сигнал британцам! Я продиктую координаты!

Я не шелохнулся.

– Ты что, оглох?! – закричал Олег и выстрелил.

Лазерная вспышка оставила остаточный образ на сетчатке, а в метре от меня из земли вылетел фонтанчик пыли, раскаленной попаданием. Черт! Уболтать все-таки не получится. Потянусь к кобуре, и он меня пристрелит. Придется импровизировать.

Я кивнул и, наклонившись, подобрал с земли маяк.

– Диктуй, – пустым голосом сказал я, стерев пальцем с дисплея налипшую грязь.

Пилот начал произносить буквы и цифры, видимо, сверяясь с компьютером внутри шлема. Я покорно нажимал на кнопки.

– Теперь отсылай! – скомандовал он. – Нет, стой! Сначала покажи мне, что ты там навбивал. И я клянусь, если ты меня попытался надуть, я скину тебя прямо в вулкан.

Проклятье! Я скосил глаза на введенные мною координаты нашего навигационного буя. Вот же черт!

Поднявшись, я вновь кивнул и направился в сторону Олега.

– Не так быстро, – прохрипел он, пистолет дрожал в его руке.

– Слушай, ты достал, – выдохнул я с как можно большим раздражением в голосе. – Ты смотреть будешь или нет?!

Пилот кивнул и, опустив пистолет, подался вперед, чтобы взглянуть на дисплей. И тут же получил укрепленным днищем маяка в лицо. Раздался хруст, оранжевое забрало шлема с треском разлетелось на куски, а выдвинутые сошки маяка вошли внутрь шлема, раздирая летчику лицо. Олег закричал. Я надавил на кнопку отправки сигнала, а затем, схватив за запястье, вывернул пилоту руку. Он завопил еще сильнее, когда кость вышла из сустава и разжал пальцы, выронив оружие. Я потянул за искалеченную руку и заставил Олега согнуться, после чего несколько раз ударил коленом в живот. Меня обуяла животная ярость, крики боли предателя заставляли мои губы искривляться в зверином оскале. Мой противник согнулся пополам, и зазубренные сошки выскользнули из шлема. Маяк рухнул на спекшуюся землю, подпрыгнул и поскакал вниз по склону, со звоном ударяясь о камни. Я мог лишь надеяться, что устройство успело подать сигнал, и теперь мой крик о помощи мчался через бездну к навигационному бую. Я взревел и обрушил локоть на хребет Олега, прежде чем он успел разогнуться. Затем еще и еще. До тех пор, пока обмякшее тело не выскользнуло из моей хватки и не распласталось на земле. Тяжело дыша, я сделал шаг в сторону и тут заметил отлетевший пистолет. Шатаясь словно пьяный, я добрел до него и с трудом подхватил с пыльной земли. Затем развернулся и направился обратно. Олег не сопротивлялся, глядя на меня уцелевшим глазом. Его лицо покрывала сеть глубоких порезов, оставленных сошками маяка. Я тяжело упал на колени, сев поверженному врагу на грудь. Упер пистолетное дуло в лоб. Олег что-то прошептал, но из его горла вырвался лишь едва слышный влажный хрип. Я стиснул зубы и надавил сильнее, сжав рукоятку пистолета обеими руками. Плотно закрыл глаза. Прошла секунда, другая.

Нет, не могу. Не смогу. Ни его, ни кого-либо. Не мне судить кому жить, а кому умирать. Это пусть Господь решает. А мне такое ни к чему…

Раскрыв глаза, я тяжело выдохнул и убрал пистолет от лица Олега. Он опустил веки, словно жалея, что я не прикончил его. Нет уж, дружище, теперь живи с этим.

– Не стоишь ты того, чтобы грех из-за тебя на душу брать, – процедил я, поднимаясь на ноги.

Олег вновь попытался что-то сказать. Я не слушал. Для профилактики пнув его еще раз под ребра, я заковылял к Ваньке, все еще лежащему возле пышущего огнем жерла вулкана. Бой закончился, адреналин схлынул, и на меня навалилась чудовищная усталость. Хотелось просто лечь прямо здесь на голые камни и забыться мертвым сном.

Я подошел к Ивану и вновь рухнул на колени, теперь рядом с ним. Дыра в скафандре выглядела плохо, но понять, насколько глубока сама рана, было трудно. Я отогнул обугленные края комбинезона и заглянул внутрь. В лицо ударил смрад сгоревшей плоти. Я поморщился и наклонился ближе, разглядывая ожог. Ладно, терпимо. Дырка глубокая, но внутренние органы не задеты, а лазер всегда прижигает рану, так что кровопотеря ему не грозит. Главное, чтобы не помер от болевого шока.