Олег Дивов - Русский фронтир [антология]

– Да выключите вы уже кто-нибудь этот ор, – раздраженно приказал он, глядя вниз на обзорные экраны. – Мы все уже давно поняли, что на нас напали!

– Так точно, Василий Сергеевич, – откликнулся один из операторов и, протянув руку, быстро нажал несколько сенсорных клавиш.

Вой прекратился, и на короткий миг повисла тишина. Затем пришли новые звуки, до этого заглушенные сиреной. Скрип металлических конструкций, шипение выходящего из воздуховодов кислорода, треск искр, сыплющихся из разорванных проводов. Ремонтные дроны сновали под потолком, пытаясь устранить поломки, но их было слишком мало, чтобы помочь гибнущему кораблю.

Капитан покачал головой и, стиснув ограждение командирского поста, наклонился вперед.

– Отчет о повреждениях, – скомандовал он, ожидая худшего.

– Уничтожены главный и левый маневровый двигатели, разгерметизация отсеков с четвертого по восьмой, автоматизированная система охраны функционирует на девятнадцать процентов, – быстро рапортовал бортмеханик, продолжающий прижимать носовой платок к рассеченному лбу.

Белая ткань напиталась кровью, а инженер ощутимо пошатывался. Но продолжал пытаться стоять прямо.

– Понятно, – Милорадович вздохнул, затем опустил руку в карман и вытащил наружу резную деревянную трубку – смешная дань традиции старинных морских путешествий, которую блюли среди космопроходцев. – Что на камерах наблюдения? Сколько этих подонков у нас на борту?

– Система выведена из строя, но прежде чем она отключилась, мы успели засечь двадцать три тепловые отметки, – сообщил все тот же оператор.

Капитан чиркнул спичкой и окинул взглядом мостик. Корабли класса «Беринг» никогда не были крупными судами, а их экипаж составлял от силы человек пятнадцать. Сейчас же в живых оставалось лишь четверо, находящиеся на мостике. Василий Сергеевич мог лишь надеяться, что с Андреем и другими мальчишками-разведчиками все в порядке. Милорадович раскурил трубку и, выпустив кольцо дыма, повисшее под потолком ввиду выхода из строя вентиляционных систем, вновь посмотрел на полусферу планеты на обзорном окне.

Один за другим пилот и оператор тактического терминала встали со своих мест. Бортмеханик, как мог, завязал платок поверх пореза, чтобы освободить обе руки. Василий благодарно кивнул им. Он знал, что они все здесь сегодня умрут. Они все это знали.

С лязгом металлических конечностей двое охранных роботов вышли из своих ниш справа и слева от входа. Вооруженные легкими лазерными винтовками механические стражи подняли на Милорадовича глаза-камеры в ожидании приказаний.

Василий выпустил струю дыма и задумчиво посмотрел на звезды за обзорным окном. Пираты заглушили их сигналы с помощью «корабля-крикуна» – гигантского летающего скремблера. Они не смогут послать сигнал бедствия или хотя бы передать сигнатуры пиратских судов в надежде на последующее правосудие. Что же? Если это отребье хочет поживиться за их счет, то сначала им придется захватить мостик. А его капитан не собирался отдавать без боя. Он окинул взглядом своих подчиненных, за эти годы ставших ему больше чем друзьями. Семьей. Он даже задержался на двух охранных роботах, вперивших в него широкие линзы своих камер. Пускай в Российской империи была запрещена разработка полноценных искусственных интеллектов, и металлические солдаты не были личностями в полном смысле этого слова, они всегда оставались верными и никогда не подводили свой экипаж.

Капитан вздохнул. Он знал, что они ждут его слова, и он хотел наградить их какой-нибудь вдохновенной речью, достойной финала истории «Искателя». Но черт возьми, ораторство никогда не было его коньком.

За спиной раздался грохот, и в заблокированные двери мостика ударилось что-то тяжелое. Затем еще раз. Послышалась приглушенная брань. Василий кашлянул и открыл рот. Закрыл. Затем нахмурился и, вытащив из ножен саблю, развернулся к ним. Роботы, вскинув лазерные винтовки, опустились на одно колено и взяли бронированные створки на прицел. Пилот вытащил пистолет и кивнул Милорадовичу. Шум снаружи стих и вместо него по периметру двойных дверей мостика заплясали яркие огоньки. Пираты прорезали себе вход военным термитом. Откуда у них было такое оборудование, одному только Богу известно.

– Экипажу космического разведчика «Искатель» Космофлота Российской Империи, говорит капитан, – Милорадович помедлил, зная, что и враги услышат его через громкую связь.

Услышат и хорошо! Пускай знают, с кем связались! Ухмыльнувшись этой мысли, Василий решительно продолжил:

– Мы все знаем, что происходит. На корабль напали, и мы сейчас в меньшинстве, а наш враг жесток и безжалостен! Но это не значит, что мы просто возьмем и сдадимся! Нет! Мы дадим отпор! Я лично знаком с каждым из вас, и вместе мы через многое прошли! С кем-то мы сражались бок о бок еще в Первую Космическую, с кем-то в Колониальную, а кто-то стал моим братом по оружию, показав себя героем уже в мирное время. Для меня каждый из вас ближе, чем кто-либо еще. Мы вместе с вами защитили для России множество миров, а открыли для нее еще больше! И я твердо знаю, что каждый на этом корабле стоит десятерых закованных в силовую броню верзил из Армии! Не важно, чем закончится сегодняшний день! Не важно, что это будет: победа или смерть! Мы закончим его с оружием в руках и с гордо поднятой головой! Для меня будет честью сражаться рядом со всеми вами в этом бою! Если это отребье хочет взять нас на абордаж, то сначала им придется пройти через нас. Так пусть каждый человек из моей команды станет крепостью! Давайте покажем этим космическим шакалам, чего стоят космопроходцы Российской империи!

На мгновение воцарилась тишина.

– Классно сказал! – одобрительно кивнул пилот, поднимая лазпистолет.

Милорадович выдохнул, щеки ветерана, прошедшего множество боев, пылали. Раскаленные линии термитов сошлись воедино, и бронированные двери с оглушительным грохотом упали вовнутрь. Снаружи в коридоре клубился густой дым и двигались какие-то неясные силуэты. Василий различил очертания абордажных скафандров и оружие в руках врагов.

– За Веру, Царя и Отечество! – взревел Милорадович, вскидывая мономолекулярную саблю.

На лезвии блеснули отсветы бушующего пламени, а затем мостик потонул в ослепительных вспышках лазерного огня.

Бунвел тяжело выдохнул и оперся об ограждение командирского поста. Пот застилал ему глаза, из свежего пореза на щеке струилась теплая кровь.

Русские дрались как звери, даже раненый бортмеханник орудовал тяжелым гаечным ключом так, словно это был боевой молот. Ублюдок успел раскроить головы двум подчиненным Бунвела и искалечил третьего, прежде чем очередь из импульсной винтовки оборвала его жизнь. Бунвел посмотрел на труп мужчины. Разорванная тельняшка пропиталась кровью, от ряда аккуратных дырочек на груди все еще поднимался дымок.